Читать книгу "Отдаленные последствия. Том 1 - Александра Маринина"

– Что они вам пояснили?

– Ничего. Дзюба спросил, знала ли я Стеклову и могу ли хоть что-то рассказать о ней. Я ответила, что была знакома со Светланой Валентиновной в тот период, когда работала над диссертацией, изучала ее труды и имею некоторое, не очень глубокое, представление о том, как она руководила кафедрой, но это было давно, полтора десятка лет назад. Утром я встретилась с полковником Зарубиным и поделилась с ним своими воспоминаниями более подробно. На этом всё.

– Но они хоть как-то объяснили вам свой интерес к личности профессора Стекловой?

– Они не обязаны ничего мне объяснять. Они спросили – я ответила. Господин Паюшин, я, конечно, уже десять лет в отставке, но работу свою помню неплохо, можете мне поверить. Я знаю, что такое служебная тайна и тайна следствия, и понимаю, что действующий оперативник скажет мне ровно столько, сколько сочтет нужным и сколько дозволено нашими, то есть теперь уже вашими, внутренними приказами и инструкциями. Поэтому никаких вопросов я им не задавала. Раз спрашивают, значит, им это нужно для дела, а не для того, чтобы посплетничать на лавочке с соседями. Кстати, вам я тоже вопросов не задаю, если вы заметили. Службу вашу я не люблю и не скрываю этого, но к понятию «должностные обязанности» отношусь с уважением. Сергей Кузьмич, как я поняла, прикидывал, являюсь ли я источником информации, нужной для доказывания, и можно ли использовать меня в качестве свидетеля, то есть буду ли я полезна для следствия. Стандартная задача любого опера.

– И к какому выводу пришел Зарубин?

– Понятия не имею. Он ничего не сказал, только поблагодарил. Но я готова к тому, что меня может вызвать на допрос следователь, это нормально.

– Неужели полковник Зарубин не пояснил вам, по какому делу он интересуется личностью Стекловой?

– Не пояснил. Но мне показалось, что речь идет об обстоятельствах ее смерти.

– Ее смерти? – растерянно переспросил Паюшин. – А что не так с ее смертью?

Да, парень, ты и сам импровизировать не умеешь, и к чужим экспромтам не готов. Как же ты до майора-то дослужился с такими хилыми навыками?

– У меня сложилось впечатление, что у Сергея Кузьмича возникли определенные подозрения. Речь шла о характере Стекловой, о наличии у нее преданных друзей и явных недоброжелателей, а такие вопросы обычно задают, когда пытаются понять, кому может быть выгодна смерть человека. Но это только мое впечатление, оно вполне может быть ошибочным. Сам Зарубин ничего не говорил по этому поводу.

Настя лгала непринужденно и легко. Но не говорить же правду! Как будто у Сережки и Ромчика мало проблем и без этого «гестаповца». Ромка, поди, и так уже клянет себя за то, что на свадьбе выпил чуток лишнего и проболтался Насте.

– Я удовлетворила ваше любопытство, господин майор? – Она демонстративно посмотрела на часы. – Прошу меня извинить, с минуты на минуту здесь появится мой муж. Полагаю, афишировать нашу задушевную беседу не в ваших интересах, или я ошибаюсь?

– Афишировать не стоит, – со значением, тяжеловесно и многозначительно подтвердил Паюшин.

Ох ты господи… И что он сделает, если Настя через две минуты позвонит Зарубину и все расскажет? На ком будет отыгрываться? Никаких домашних заготовок, никакой мало-мальски приемлемой легенды, одна сплошная самодеятельность, круто замешанная на самонадеянности. Основа основ оперативной работы: прежде чем войти в помещение – подумай, как будешь из него выходить. Планирование, предварительная проработка, просчет вариантов – куда все девалось? Никого этому уже не учат, потому что ни от кого это уже и не требуется.

Через окно Настя увидела приближающегося Чистякова.

– Вам пора, – быстро проговорила она. – Мой муж уже здесь.

Паюшин поднялся, но не уходил, стоял и смотрел на нее вопросительно. Ну ясен пень, чувствует себя слоном в посудной лавке и не знает, как все исправить. Нет у Насти Каменской к нему зла, ну честное слово, нет. Но и жалости нет тоже. Человек на службе. Однако халтуру это не оправдывает.

– Ничего не могу обещать, – ответила она на незаданный, но хорошо читаемый вопрос. – Мои отношения с друзьями – это мое частное дело, в вашу компетенцию оно не входит.

«Вот теперь иди и мучайся вопросом: когда я позвоню Зарубину или Ромчику? Прямо сейчас? Или хотя бы вечером? Иди-иди, слуга государев».

Колюбаев

Дмитрий расправил плечи, сделал глубокий вдох и непроизвольно поморщился. Совсем недавно, каких-нибудь пять лет тому назад воздух в Подмосковье разительно отличался от того, чем дышали москвичи, особенно в прилегающих к большим трассам районах плотной застройки. А теперь разницы никакой нет. Большой город расползался во все стороны щупальцами многополосных автострад и многоэтажными «человейниками», и почти всюду невозможно было на глазок определить, это еще столица или уже область. Все одно: дышать нечем.

В офисе строительной компании Роберта Тремасова они провели почти два часа, разговаривали со всеми, кого смогли найти, но фамилия Очеретина так и не всплыла, хотя название фирмы «Сталк-Модем» было всем знакомо. «Да, регулярно появляются, все налаживают. Да, конечно, с некоторыми мальчиками сотрудники потом общаются по поводу своих домашних компьютеров, тем более они такие симпатичненькие, мальчики эти… Как зовут? Ну, самый миленький – это Федор, у него такая прическа прикольная и глазки красивые, на него наша Юля запала, почти каждую неделю к себе домой вызывает, уж не знаю, роман у них или что… Я? Нет, я брутальных люблю, если айфон глючит или мне дома что-то нужно – я Вадику звоню. Еще кто? Ну, еще управляющий наш тоже личные контакты наладил, у него сын – крутой геймер, из соревнований не вылезает, но к нему ездит их старший, он самый продвинутый. Олегом зовут. На самом деле этот Олег уже сто лет обслуживает домашнюю технику у управляющего, а когда наш офис открыли, управляющий специально заключил договор с фирмой Олега, типа он их давно знает и доверяет им…»

Федор, Вадик, Олег, еще какие-то имена. И никакого Матвея. Ни разу.

Пустышка.

– Не повезло, – констатировал Дмитрий. – Имя плохое.

– Почему? – не понял Женя Есаков. – Хорошее имя, в тренде.

– Балбес ты! Плохое, потому что редкое. Был бы наш Очеретин каким-нибудь Сашей или Вовой, его сто пудов назвали бы, просто по теории вероятности. Вот ты в классе, небось, был единственным Женей?

– Ну да.

– А Саш сколько было?

Есаков задумался, вспоминая.

– Четверо.

– О том и речь. «Сталк-Модем» – большая фирма, работников до фига, имена по многу раз повторяются. Если бы нам сейчас рассказали про какого-нибудь Сашу, мы бы с чистой совестью принесли эту информацию следаку, а там уже неважно, Очеретин этот Саша или кто другой, следак все равно бумагу для суда слепит. Ну, окажется потом, что это вовсе не тот Саша, так какая разница? Подумаешь, большое дело. Главное – результат: Очеретина еще какое-то время подержат в камере, а мы за это время настоящую инфу на него накопаем.