Читать книгу "Лестница в небо - Артём Помозов"

«Фольклор»

«Истории»

«Легендарные сталкеры»

Рядовой выбрал «Аномалии». Дисплей сменился предупреждением о том, что «информация является актуальной на конец 2013 года». После – появился список ловушек Чернобыльской Аномальной Зоны.

«„Бомба“. Относится к смертельным аномалиям закрытой Чернобыльской Зоны отчуждения. Ее легко заметить в темноте, она определяется по характерному желтоватому (цвета язычка пламени) свечению. При активации взрывается, словно заряд. Радиус поражения – 10–15 метров. Обойти ловушку легко – в темноте достаточно лишь зрительно обозначить границы, в светлое время суток рекомендуется воспользоваться позицией „Фил“, предложенной Проводником, и определить границу по прекращению характерного покалывания (или по прекращению едва ощутимого жара) на кончиках пальцев. Или сделать большой крюк. Определить ее границы каким-либо иным способом, не „спровоцировав“ аномалию, невозможно, поэтому сталкеры стараются обходить ловушку с запасом в километр.

Научное обозначение: „Бомба“ СМОАТ „БОМБА“. НЯ-43, что означает „смертельно опасная аномалия типа „БОМБА“. Неизученное явление сорок три“».

«„Обманочка“. Относится к типу безопасных аномалий закрытой Чернобыльской Зоны. Аномалия, имитирующая звуки выстрелов и взрывов. Ученые пришли к выводу, что явление каким-то образом „запоминает“ звуки событий, развернувшихся подле нее. Сюда же относятся и предсмертные стоны и хрипы сталкеров, а также мольбы о помощи, на которые ведутся новички. От настоящего человеческого голоса или реальных звуков такую проекцию отличает характерное приглушение и искажение речи или звука. Хорошо заметна как ночью, так и при свете дня. Артефактов не порождает, опасности для жизни и здоровья человека не несет. Похожа на большую светло-голубую сферу. При активации не наносит урона живым существам.

Научное обозначение: БДЖАТ „Обманочка“ ИЯ-21, что означает „безопасная для жизни аномалия типа „Обманочка“. Изученное явление двадцать один“».

«„Камин“. Относится к смертельным аномалиям закрытой Чернобыльской Зоны. При попадании в нее человек сгорает заживо. Располагается в густых лесах или на руинах. Не любит двигаться, а потому легка в обнаружении.

Научное обозначение: СМОАТ „Камин“ НЯ-51, что означает „смертельно опасная аномалия типа „Камин“. Неизученное явление пятьдесят один“».

– Выкроил минутку позалипать в КПК? Ну, ты точно везунчик, как сказал Коннор. Эй! Кушать пора, говорю. – Огонек оторвал Сурена от чтения.

Алабян посмотрел на банки с тушенкой, подвешенные над огнем на проволочку, продетую сквозь кольцо на крышке.

Огонек снял их, обхватив куском полотенца, поставил остывать.

– А, прости. Спасибо большое.

Огонек вытянул из рюкзака свою флягу, поставил рядом с тушенкой. И еще одну банку какую-то пристроил, жестяную, без этикетки, как из-под пива.

– Выпей, – велел он Сурену.

– Я алкоголь не жалую.

– Это энергетик. Ты мало и беспокойно спал. Лучше выпей. А вдруг поможет?

Сурен кивнул, открыл и отпил противную на вкус кислотную жижу.

– Ну и говнище, – рецензировал он.

– Говнище знатное. Но что поделать?

– И то верно.

– Но ты охренел нос воротить. Тебе халявное питье дают, а ты еще возникаешь.

– Прости.

– Та я прикалываюсь.

– Эй! – хрипло донеслось из-за кустов.

Огонек подорвался, схватившись за оружие.

– Кто такой?!

– К костру пустите?

За сталкерами стоял человек – и как они проглядели его, как не заметили, не услышали звона банок, которые Огонек развесил на проволоке вокруг стоянки? Человек походил на самого настоящего бомжа. Без комбеза, без какой-либо защиты, в одной гражданской одежде, да и та – рваная и грязная. Еще и на лице такое выражение застыло, как у умалишенного. И ладони его, облезлые, уродливые. Вернее, ладонь. Вторую видно не было, незнакомец прятал ее под плащом.

– А ты кто вообще? Из какой группировки? И сколько вас?

– Да… я р-а-а-аньше с… не стр-рреля-йте, сра-аазу говор-рю-уу… – Разговаривал гость довольно обычно, только хрипел и немного растягивал слова. – Ра-аньше с отшельниками был, теперь вот просто выжить пытаюсь, чтоб как-то хоть.

– Оружие есть?

– Нет. Не нужно оно мне.

– Так есть кто с тобой?

– Один я.

– Тогда заходи, конечно.

Еле передвигая ногами, бродяга подошел к поваленному стволу березы, сел рядом с Суреном. Сурен поежился, стало некомфортно. Отсел немного – воняло от гостя так, что хоть вешайся.

– Звать тебя как, родной? – поинтересовался Огонек, садясь напротив.

Автомат он пристроил на коленях, принял расслабленную позу, словно появление непонятного бомжа из ниоткуда его ни капли не смутило.

– Ва-ааньк-аааа я. Друг Юр-ры Семецкого. Слышали о таком?

– Слышал, отчего же не слышал, – разговаривал Огонек, Сурен сидел тихо. – Говорят, он в очередной раз умер.

– Отчего же ему не умир-ааать? Я бы каждый день умирал, если бы пожелал в комнате у шарика бессмертия. Это весело-весело. Вносит разнообразие в серость. А тебя как зва-аать?

– Огонек. Это кореш мой – Суренчик. Кликухи нет.

– Поесть есть чего?

– Есть. Держи. – Носком берца пододвинул «Ваньке» банку с тушенкой, свою же. – Давно по этим краям шастаешь?

– Да месяцев пять уже.

– Но отшельников разбили еще прошлой зимой. Парни из «Анархистов». – И Огонек как бы невзначай дернул рукой, показав гостю нашивку группировки.

– Так я сюда пять месяцев назад пришел. До этого в подвале жил.

– Видел тварей? Таких, с щупальцами на половину хлебальника? На людей похожих.

– Видел-видел, они тут недавно о-ообо-ооосновались, Болота облюбовали. – «Ванька» взял тушенку, не ощутив, что банка довольно горячая. Сурен, вон, дотронуться до стенок не мог. – Спасибо… сталкер. – Зажал тару между колен, пальцы запустил в мясо, не обжигаясь горячим жиром. – За это я… спасибо.

– Не за что. Ты кушай, кушай, Вань. Питье есть. Вода, водка, энергетик. Нужно чего?

– Питье мне без надобности.

– А чего кушаешь-то одной ручкой? Возьми в две, удобнее же, чем между колен зажимать.

– Рука больная у меня. Боюсь перепугать.

– Мы воробьи стреляные. Покажи-покажи, а? Может, смогу помочь чем? У меня, вон, «желудь» есть.

– Не, мужики, не надо.

– А я настаиваю…

Дальше случилось непредвиденное. Гость резко замахнулся и, откинув плащ, врезал Сурену длинной уродливой конечностью, похожей на огромное лодочное весло…