Читать книгу "Арфа королей - Джульет Марильер"

Ливаун застыла в такой неподвижности, будто даже перестала дышать. У меня в груди гулко бьется сердце; я и сам толком не знаю, чего ожидать. Может, мы увидим образ арфы? Или подсказку о том, где она сейчас находится?

Эрнья закрывает глаза и дышит все медленнее. Она поднимает над чашей изящные руки и чертит в воздухе какие-то узоры. Проходит всего несколько мгновений, и вот на воде уже танцуют силуэты и тени, порожденные не мерцанием свечи или игрой солнечного света над деревьями, но вышедшие откуда-то из глубин. Какую же замечательную балладу можно об этом сочинить! Но я никогда ее не напишу. Это что-то очень глубокое, мистическое и наверняка тайное.

– А теперь смотрите, – шепчет Ночная Тень.

Я смотрю. И от того, что вижу, меня до мозга костей пробирает дрожь. Ливаун тихонько вскрикивает от потрясения и волнения, но тут же смолкает. Мы видим в воде разрушенную Брефну. Повсюду кровь, пожары и то, что когда-то выглядело прекрасным, безвозвратно уничтожено. За этой картиной наблюдает король. Родан. Хотя здесь он старше, седовлас, его лицо избороздили морщины, а тело загрубело от вседозволенности. Прекрасный лес, в котором мы сейчас стоим, превратился в пустырь. Не осталось ни одного высокого дерева. Склоны холма изуродованы оползнями, лесной дороги больше нет. Картина в воде все меняется и меняется, с каждым разом все глубже раня мое сердце. Вот кого-то бьют и выволакивают из собственных домов. Вот мужчин посылают воевать с соседним королевством, одни погибают на поле брани, другие ковыляют домой, израненные и отчаявшиеся, чтобы столкнуться с яростью короля, которому не хватило мужества встать с ними бок о бок в бою. Сожженные жилища. Голодный, забытый, брошенный скот. Запуганные, искалеченные, плачущие дети. А где же народ Эрньи? Изгнан со своей земли? Уничтожен? Или прячется, ожидая окончания мрачных времен?

Вода еще раз покрывается рябью и успокаивается. Что Эрнья пытается нам сказать? Что если Родана коронуют, Брефну ждет катастрофа? Мы с Ливаун явились сюда отыскать арфу и вернуть ее, чтобы именно этот человек стал королем. Зачем нам показывать это предвестие бед, если мы бессильны их предотвратить?

Мы с сестрой обмениваемся взглядами. Она потрясена, лицо покрылось смертельной бледностью. Я, наверное, выгляжу не лучше. И как нам рассказать об этом Арку?

Вода опять идет рябью, Эрнья протяжно вздыхает. Ночная Тень подходит ближе, чтобы тоже увидеть отражение на поверхности. Приближается даже Рябинник.

Королева еще раз взмахивает над чашей руками, вода проясняется, будто от прикосновения полуденного солнца, хотя падающий на нас свет иначе как пестрым не назовешь. Такой же чередой образов, как до этого, нам опять является Брефна. Однако на этот раз все идет, как положено. Зеленеют поля, глинобитные стены в отличном состоянии, овцы и коровы ухожены, здоровы и довольны. Кто-то работает в поле, заботясь об урожае и стадах, кто-то едет по дорогам на телегах, останавливаясь поговорить с соседями. Вот нашим взглядам является несколько стариков, устроившихся на скамье в тени дуба, и опирающийся на посох друид в мантии, который с ними болтает. На холме горделиво возвышаются древние деревья того самого леса, где мы сейчас стоим, их окружает новая поросль – тянет ветви в летнем наряде всех оттенков зеленого. Поют птицы, жужжат насекомые, на берегах ручья квакают лягушки, в воде, настолько прозрачной и чистой, что в ней можно разглядеть узоры на голышах, устилающих его дно, плавают рыбки. Кому придет в голову сомневаться, что народ Эрньи в столь прекрасном месте живет и процветает?

На невысоком холме горделиво возвышается королевский замок, вассалы за его крепостными стенами занимаются привычной работой, обслуживая двор и резиденцию, во многом, как и сейчас. На посту у врат стоит стража. Конюх выводит на пастбище лошадей. Из кузницы доносятся ритмичные удары молота по наковальне. Женщины развешивают на кустах простыни сушиться. У главного входа в замок стоят три человека, судя по виду, ученые мужи, поглощенные дискуссией. Носится собака, а рядом с ней двое хохочущих детей. Ага! Вот, наконец, и король. Он стоит в высоком окне замка и оглядывает свои владения. Его лица нам не видно. Возможно, это Родан – король с ним примерно одного роста, хотя и немного стройнее. Те же каштановые волосы, что у принца, только длиннее. В их волнистых локонах нет даже намека на седину. Что показывают нам эти образы? Более ранний период? Или совершенно другого человека? Это кто, Родан, как и должно быть? Родан, каким он мог бы стать под чьим-то мудрым руководством?

В видении из-за облака выглядывает солнце, и на миг король превращается в темный силуэт в ореоле золотистого света. Но этот момент тут же проходит, он опять становится обычным человеком, с человеческими проблемами, которые ему приходится решать, и возложенной на него ответственностью. Он вздыхает, расправляет плечи, а затем, к моему удивлению, зовет кого-то по имени и машет рукой. Откуда-то снизу доносится детский голос. «Пап, посмотри! Кудряшка научилась ловить мяч!» Король широко улыбается. Образ исчезает. По мере того как он меркнет, слышится тихая музыка. Не из нашего леса. И не из крохотной хижины, где я оставил предоставленную в мое распоряжение арфу. Не исключено, что из радостного будущего, которое показала нам магическая чаша. Всего лишь фрагмент, обрывок мелодии, мимолетный аккорд. Но это самое прекрасное, что мне приходилось слышать.

Чтобы прийти в себя, Эрнье требуется время. Открыв глаза, она выглядит потрясенной. Никто из нас не издает ни звука. С табуретом в руках подходит Рябинник и помогает ей сесть. Ночная Тень приносит чашку воды и вкладывает королеве в ладони. Я смотрю на Ливаун. Она смотрит на меня. Спрашивать, что это все значит, мы не можем. Не можем спрашивать, какой из двух вариантов показал подлинное будущее, если оно, конечно, действительно предопределено. Не можем спросить о том, был ли это в обоих случаях Родан, или второй – другой претендент на трон, с которым нам еще предстоит познакомиться. Не можем расспросить об арфе. По крайней мере, подробно.

– Миледи, я могу задать вопрос? – спрашивает Ливаун, когда Эрнья делает глоток воды и теперь уже больше напоминает прежнюю себя.

– Или спрашивай обдуманно, или молчи, – предупреждает ее Ночная Тень.

– Если хочешь, говори, – слабым от изнеможения голосом отвечает Эрнья.

Я чувствую странный, нежный порыв. Как бы мне хотелось сейчас взять ее на руки, положить отдыхать, сесть у изголовья ее кровати и спеть колыбельную. Ну и дурак же ты, Брокк.

– Есть ли у нас возможность вовремя получить то, что гарантирует хорошее будущее? Если да, то не могли бы вы нам сказать, как этого достичь?

Ливаун выбирает слова с большой осторожностью. Никому в голову не может прийти, что дома она слывет человеком, склонным сначала говорить, и лишь потом думать.

– Надеюсь, что есть, – отвечает Эрнья, – и если говорить о том, что для этого надо сделать, то… да, я могу вам это сказать. Но потребуется заплатить цену, которая может показаться вам непомерно высокой.

– Мы пришли сюда с определенной целью, – отвечает Ливаун.

Я слышу сталь в ее голосе. Надо что-то сказать. Надо ей помочь. Но меня что-то удерживает.