Читать книгу "Пороки джентльмена - Джейн Фэйзер"

– Конечно, дружище, конечно. – Гарри беспечно махнул рукой в знак согласия. Он был хозяином вечера, но раз герцогиня решила взять дело в свои руки, то он мог оставить хлопоты. – У нас, кажется, шестая беседка вдоль главной колоннады. Вы найдете нас там.

Корнелия вначале пыталась завести светскую беседу, но вскоре поняла: что бы она ни говорила, ее спутницу это мало интересует, а посему умолкла и, поскольку ее молчание также не вызвало со стороны герцогини никаких замечаний, с внутренней усмешкой убедилась, что была права.

Гарри привел дам к беседке, которую снял для этого вечера, и лично раздобыл бокал глинтвейна для Элизы, которая сроду не пила крепких напитков, вроде аракового пунша, бокалы с которым лакей подал Корнелии и герцогине. Та, не говоря ни слова, тем не менее каким-то образом дала Корнелии понять, что ей следует держаться рядом.

После двух стаканчиков пунша ее светлость объявила:

– Пойду, пожалуй, чуть-чуть прогуляюсь. Дайте мне вашу руку, леди Дагенем. – Она крепко запахнула на себе шаль.

– Мэм?.. – начал Гарри.

– Нет-нет, мы не нуждаемся в вашем сопровождении, Бонем. Оставайтесь здесь и поухаживайте за Элизой. Идемте, мэм. – Она энергично потрепала Корнелию по руке.

Корнелия подчинилась. Ничего другого ей бы и в голову не пришло, и потом, сказать по правде, она находила двоюродную бабку Гарри весьма забавной, правда, подозревала, что это ее «чуть-чуть» растянется надолго. Корнелия бросила взгляд на Гарри, который, едва заметно пожав плечами, приподнял бровь и отвернулся к Элизе.

– Пойдем туда, – заявила герцогиня, когда они достигли дороги, проходившей вдоль главной колоннады. Она указала веером на тропу, которая, ответвляясь под прямым углом, соединялась с главной аллеей парка.

Безлюдная тропа вывела их к маленькой рощице в центре садов, от которой лучами во все стороны расходились дорожки. Как только они вошли в рощу, судя по раздававшимся отовсюду шепоту и шорохам, Корнелия догадалась, что лесок представлял собой своего рода любовное пристанище. Возможно, именно здесь Гарри рассчитывал с ней прогуляться. Вот только вместо него рука об руку с ней шла грозная старая дама, у которой, надо думать, были причины остаться с ней тет-а-тет. Если б не охватившее ее тревожное предчувствие, Корнелия обязательно бы рассмеялась. Она была убеждена, что герцогиня ничего не делает без цели.

– Здесь сяду, – объявила ее светлость, указывая на деревянную лавку под буковым деревом, с голых зимних ветвей которого свисали разноцветные лампионы. – Оставим тень влюбленным. Мы и так уж слишком бесцеремонно вторглись в их пределы. – К своему изумлению, Корнелия услышала в словах старой леди нечто похожее на сдержанный юмор.

Герцогиня села на скамейку, устраивая вокруг себя юбки и шали.

– А теперь, милочка, к делу.

Мрачное предчувствие Корнелии расцвело пышным цветом. Но вместе с ним пришел и гнев. С какой стати ей бояться этой женщины, хотя перед ней и трепещет вся ее семья?

– Я вас не понимаю, мэм.

– Не становитесь в позу, леди Дагенем, не надо. Присядьте лучше. – Голос герцогини звучал вполне доброжелательно.

Корнелия опустилась на скамью, но несколько поодаль, сложила руки на коленях и стала ждать.

– Бонем вам небезразличен, – не допускающим возражения тоном сказала герцогиня.

– Что навело вас на эту мысль, мэм? – спросила Корнелия ледяным голосом, прежде чем разговор продолжился.

– Надобно быть дурой, чтобы им не заинтересоваться, – парировала леди. И затем проговорила уже более примирительно: – Но я не об этом. Вы Бонему тоже небезразличны.

– И опять же я вас спрошу, мэм, что заставляет вас так думать?

Корнелия чувствовала, как внутри ее сковывает ужас. Если эта женщина что-то заподозрила, Маркби и слова окажется довольно.

– Душа моя, я знаю Бонема с пеленок. И наверное, даже лучше, чем его собственные сестры. Он в самом деле неравнодушен к вам. Помимо взглядов, которые он на вас бросает, когда думает, будто никто на него не смотрит, я знаю и другое: он бы и пальцем не шевельнул, а сейчас ишь как расстарался. Бонемы – одна из лучших фамилий. Их род восходит к самому Вильгельму Завоевателю. Надобно смотреть правде в глаза, леди Дагенем: вы со своими подругами, хоть и благородного происхождения, сами не пробились бы в высшее лондонское общество. Не надо… не надо кипятиться. Хотите верьте, хотите нет, а я вмешиваюсь из добрых побуждений. Гарри не лез бы из кожи вон, чтобы поспособствовать трем женщинам – не слишком знатным и не очень богатым – попасть в его круг.

Корнелия сознавала правоту ее слов и молча ожидала продолжения.

– Следственно, у него интерес иного свойства – к одной из вас, а я, леди Дагенем, не вчера родилась на свет. Его интересуете именно вы. И раз его услуга не была взаимной, то почему вы еще принимаете его помощь… если все вы не авантюристки-вымогательницы?

Корнелия не удостоила последнее замечание ответом. Она сидела, кипя от негодования, и неимоверным усилием воли удерживала руки на коленях.

Вдруг герцогиня, сбив ее с толку, издала смешок.

– Не стоит пытаться выцарапать мне глаза, милочка. Я прекрасно знаю, что это не так. Вы все весьма недурно воспитаны. Честь и хвала вашим матушкам. И ваши семьи не вызывают никаких возражений.

– Вы очень любезны, мэм. – Корнелия не мигая смотрела вперед, в глубь рощи, где какая-то безымянная греческая статуя вершила суд.

– Однако в семье Бонема не все так гладко. Вы рано или поздно все равно об этом узнаете, и я хочу, чтобы вы узнали это от того, кто всем сердцем желает ему добра.

Впервые с тех пор, как герцогиня завела этот пренеприятный разговор, Корнелия повернулась и посмотрела на нее.

– В семье лорда Бонема? – недоверчиво переспросила она.

– Нет, это произошло не в его семье. Это случилось с самим Бонемом. – В поведении герцогини появилась какая-то натянутость. Ее пальцы в перчатках начали нервно теребить бахрому кашемировой шали. – Он вам ничего о себе не рассказывал?

Корнелия невесело, горько усмехнулась и вновь отвела взгляд.

– Очень мало, мэм.

Ее собеседница тихо вздохнула.

– Вот с ним всегда так. Даже мне почти ничего о нем не известно… о том, чем он занимается. Но это остается на ваше усмотрение. Либо вы научитесь с этим жить, либо нет. Это не мое дело.

«Как будто это что-то меняет», – с раздражением подумала Корнелия, но сказала только одно:

– Полагаю, вы упомянули о некоем обстоятельстве из жизни Бонема, с тем чтобы поведать мне о нем. – Она почувствовала на себе неприятно проницательный взгляд собеседницы.

– Вам известно, что он был женат? – спросила герцогиня.

– Да, он говорил, – ответила Корнелия без выражения. – Его жена погибла в результате несчастного случая.