Читать книгу "Леди-колдунья - Конни Мейсон"

Алекса ликовала. Вместе с миром пришел конец ее зависимости от Чарлза. У нее больше нет причин оставаться под его властью, несмотря на данное ему слово. Пусть все узнают, что она — Колдунья, потому что один из пунктов договора даровал амнистию всем виновным в военных преступлениях. Алекса намеревалась сразу после родов вернуться в Америку, чтобы отыскать Адама. Она горячо молилась, чтобы он прошел через войну целым и невредимым. Когда она видела его последний раз, он был в ужасном состоянии.

Она сразу же начала собирать вещи, решив, что не останется с Чарлзом больше ни минуты. Когда он вернулся поздно вечером, то застал Алексу в гостиной.

— Почему вы не ложитесь спать, Алекса? Что-то с младенцем? В таком случае следует вызвать повитуху.

— Дело не в младенце, Чарлз. Война в Америке закончилась. Англичане разбиты и запросили мира.

— Вот как, — отозвался Чарлз. — Я что-то об этом слышал.

— Это все, что вы можете сказать? Господи, да ведь война кончилась! Неужели вы не понимаете! Вы больше не вправе мной распоряжаться! Я могу идти куда угодно и делать что хочу.

— Что же именно, дорогая? — язвительно осведомился Чарлз. — Куда вы пойдете и что будете делать?

— Чарлз, у меня есть дом. Я вам об этом еще не сказала, но мой отец оставил мне все — землю, доходы. Я богата и ни в чем не буду нуждаться, я более чем в состоянии прокормить себя и своего ребенка.

— Откуда вы все это узнали? — поинтересовался Чарлз. — Полагаю, это домоправительница вашего отца снабдила вас этими сведениями в тот день, когда вы отправились в особняк Эшли.

— Да, — с вызовом ответила Алекса. — В тот день я побывала также и у отцовского поверенного. Я подписала документы, и теперь все принадлежит мне.

— И вы сочли возможным утаить от меня эти сведения! — вскричал Чарлз, в ярости уставившись на нее.

— Это не имеет к вам никакого отношения.

— А как же ваше слово, Алекса? Или слово Эшли ничего не значит, и вы готовы с легкостью его нарушить?

— Я вынуждена была дать вам обещание при определенных обстоятельствах. Но обстоятельства изменились. В любом случае после рождения ребенка я нашла бы способ уклониться от выполнения своего обещания стать… стать вашей любовницей или женой.

— Я собирался жениться на вас, Алекса, — сказал Чарлз. — Знай я, что вы богаты, я бы уже давно это сделал.

— Вы, кажется, забыли, Чарлз, что у меня есть муж. Я не согласилась бы на двоемужество, а вы ничего не сделали, чтобы получить развод. Впрочем, это не важно.

Тут Чарлз разразился хохотом и никак не мог остановиться, слезы потекли по его щекам. Алекса была потрясена. Уж не потерял ли он рассудок?

— Что с вами? Вы сошли с ума?

— Ах, Алекса, как же вы наивны! — Чарлз задыхался, вытирая слезы. — Неужели вы думаете, что я оставил бы Лиса в живых, чтобы в один прекрасный день он явился за вами?

— Что… о чем вы говорите? — Алекса побледнела. — Я собственными глазами видела, как Адам покинул корабль и исчез в темноте.

— Зато вы не видели тех, кого я нанял, чтобы убить его, — сообщил Чарлз, злобно усмехаясь. — У этого человека было девять жизней, и я не верил, что палач до него доберется. Он мог спастись, как бы хорошо его ни охраняли.

— Вы презренный негодяй! — бросила Алекса, дрожа от бессильной ярости. — А откуда вы знаете, что его нет в живых? Мы отплыли почти сразу же, а он мог не попасть в вашу западню. Вы сами только что сказали, что у него больше жизней, чем у кошки?

— Этого можно не опасаться, — самодовольно улыбнулся Чарлз. — Вы видели, как слаб был тогда Лис. Тюремщики каждый день избивали его, а раны его еще не зажили.

Но надежда еще не умерла в сердце Алексы, и она возразила:

— Он мог спастись. И вы об этом не узнали бы.

— Вряд ли, — уклончиво ответил Чарлз. — Я точно знаю, что Лис мертв. Помните свет, который мы видели на берегу, как раз перед отплытием? Если помните, вы даже что-то сказали на этот счет. — Алекса кивнула. — Это был условный сигнал, сообщивший мне, что Лис — или Адам, как вам угодно — мертв. Я бы не отплыл от Саванны, не убедившись в этом.

Алекса вскочила и набросилась на Чарлза, расцарапав ему лицо.

— Вы злобная тварь! — кричала она. — Будь у меня шпага, я бы прикончила вас! Вы убили самого лучшего человека на свете! Я вас ненавижу! Наступит день, когда мы встретимся на равных условиях, я с наслаждением убью вас! Да поможет мне Бог!

Чарлз задрожал от страха. Он никогда не видел, как женщина, потрясенная горем, почти теряет разум. Он с трудом оторвал ее руки от своего залитого кровью лица. Чарлз достаточно знал об Алексе и Колдунье и понимал, что слов на ветер она не бросает. Скорее всего его ждет внезапная смерть от руки этой мстительной женщины.

— Успокойтесь, Алекса, подумайте о вашем ребенке.

— Я думаю о ребенке. О том, что он никогда не узнает отцовской любви.

— Полагаю, мне лучше уйти. Вы в отчаянии, и я боюсь за ваш рассудок, — сказал, пятясь, Чарлз.

— Ты боишься за свою жизнь, трус, и правильно делаешь! Прочь с глаз моих! Если я когда-нибудь увижу тебя, будь готов умереть!

Чарлз выскочил из дома. Такую, как Алекса, не приручишь. Он и не станет пытаться. Ему нужна женщина робкая, скромная, покорная мужу.

Алекса с трудом поднялась наверх, сотрясаясь от рыданий. Мертв! Адам мертв! Тупая боль грызла сердце, высасывая последние силы. Сомневаться в словах Чарлза не было никаких оснований, она четко помнила, как стояла с ним у поручней и задала ему вопрос о фонаре, который подмигивал им с берега. Почему-то тогда она предпочла не расспрашивать Чарлза, хотя он казался встревоженным, пока не заметил этот мерцающий свет, который, как она узнала теперь, сообщал о смерти Адама.

Казалось немыслимым, что она больше никогда не изведает его ласк, не услышит его низкий чувственный голос, нашептывающий слова любви. Еще больнее было сознавать, что он умер, так и не узнав, что дал жизнь ребенку. Скрывшись в своей комнате, Алекса заперла дверь и опустилась на кровать. Ее горе было слишком тяжелым, чтобы не облегчить его слезами.

На другой день рано утром Алекса вместе с вещами приехала в дом Эшли и, рыдая, упала в объятия Мэдди.

— Я надеялась, что вы вернетесь домой, миледи, — успокаивала ее Мэдди, — как только услышала о конце войны. Теперь вы в безопасности, милая моя. Чарлз больше ничего вам не сделает.

— Ах, Мэдди, Чарлз сделал мне такое, что вы и представить себе не можете. Он убил Адама! Нанял убийц!

Подведя ее к стулу, Мэдди, как могла, старалась успокоить свою госпожу:

— Может, все было не так, как говорит Чарлз. Не нужно так сокрушаться, милая моя. Вы навредите ребенку.

— Посмотрели бы вы на Адама в ту ночь. Он был так слаб, что едва держался на ногах, — причитала Алекса. — Он мертв. Я знаю.