Читать книгу "Война 2011. Против НАТО - Федор Березин"

На роль палачей благоразумно не стали назначать ни солдат, ни сержантов. Не стоило наносить молодым людям душевную травму на всю жизнь. Ведь вешать живого человека, это совсем не то, что стрелять по врагу из автомата. Там вы в равных условиях, а здесь налицо беззащитная, а потому невольно кажущаяся невинной, жертва. Не стали назначать и гражданских. Дмитрий Беда, Тигран Чикоян или Леонид Яровицкий, наверное, справились бы легко. Но, в конце-концов, это не их задача — разгребать армейский навоз. Поскольку никакой военной полиции в украинских вооруженных силах не наличествует, будет правильным, если армия разберется со своими предателями собственноручно. Значит неприятные функции — это привилегия офицеров. А для полного уравновешивания генеральских звезд преступника Саблина, на радость, имеется собственный генерал-майор Редька. Благо от функции вышибания из-под ног бывшего собрата по оружию табуретки его все же освободили, водрузив другую, более почетную, но не менее ответственную задачу, зачитать пану генералу приговор.

Однако отсутствие внешней, по отношению к изготовившемуся к бою подразделению, суеты позволяет осуществить некоторую растяжку процесса казни во времени. То есть, попытаться уравновесить общую негуманность акции человечным разрешением осужденному выговориться.

— Вам последнее слово, Павел Петрович Саблин, — сообщает Николай Редька после зачитывания приговора.

— Никому из вас такое с рук не сойдет! — шипит Саблин. — Эй, солдаты! Здесь вершится самосуд. Редька сам предатель, он не выполнил приказ.

— Все, довольно! — прерывает тираду генерал Редька. Поворачивается к приговоренному и говорит чуть слышно. — Лучше б чего-нибудь семье передал, что б не поминали лихом, или б покаялся в грехах.

— Приступайте! — обращается он к исполнителям в лице двух майоров — Корепанова и Шмалько. — То есть. Привести приговор в исполнение!

Быть может, расстрел оказался бы не менее эффектен, да и наверняка более подходил для русско-украинского менталитета, однако ружейные залпы — есть непозволительная роскошь для хоронящегося в засаде ЗРДН. Сейчас личный состав этого дивизиона с жутью смотрит на корчащееся и умирающее от собственного веса тело. Некоторые не выдерживают и отворачиваются. Наверное, сопереживание есть один из главнейших признаков разума, а быть может, это инстинкт, с которым разум, на счастье, никак не способен разделаться до конца.

84. Турбовинтовые мудрилы

Если бы кто-то донельзя опытный, да не здесь, а в нынешнем Афгане, рассматривал эту штуковину, причем сквозь прицел чего-нибудь более простого, чем индикаторы «Бука», он бы мог принять ее за «Спектр» — летающую канонерку нового колониального века. Штатовский прибамбас с водворенными на борт 25-ти, 40-ка, и 105-ти миллиметровыми орудиями. Поскольку вся эта икебана управляется ЭВМ, а скорострельность бешеная, то у того, кто поймал ее на мушку «Стингера», есть только одна возможность. В случае неудачи, все окружающие его дома, деревья и скальные выступы очень быстро деструктируются в аморфную первозданную глину господа бога, без признаков дыхания жизни. Однако в настоящее время такие подарки турецкому командованью от друга всех демократий только готовились к переправке в Крым. Там ведь, теоретически, но чуть позже, ожидались расистские выпады русскоязычных партизанящих групп, против спешно формируемых турецкой комендатурой татарских батальонов поддержания мира. Так что сейчас с аэродрома Донецк поднялся обычный базовый прообраз для небесной мясорубки, простой военный транспортник С-130 «Геркулес». Целью его являлся аэродром Полтава. Все-таки время подпирало: следовало срочным образом подлить силенок добровольцам НПА, покуда все еще контролирующим взлетные полосы, когда-то самой мощной военной авиабазы восточной Украины.

На борту помещалось шестьдесят человек, а еще пулеметы, боеприпасы, радиостанции, а так же всяческое специальное оборудование для регламента самолетов, ибо кроме простых солдат, должных попросту усилить группировку «свидомытов», тут находился технический персонал, могущий обслуживать истребители-бомбардировщики.

Сразу после взлета, еще даже не набрав высоту, «сто тридцатый» взял чуть западнее, чем необходимо для прямолинейного и экономного полета. Маневр предусматривался именно в связи со все еще не нейтрализованным «Буком». Априорно предполагалось, что пропавший дивизион переехал от греха подальше, в более лесистую местность, скорее всего в сторону Славянска. Почему собственно нет? Ведь смог же он, до того, незаметно перебраться с южного подбрюшья Донецка в его северные окраины, так? Это было явно неправильное предположение, пожалуй, не стоило основывать на нем боевое планирование. Но так уж случилось.

«Геркулес» — это большущая — размах крыльев сорок метров — небесная каракатица. Шел он на достаточно малой высоте, ибо как раз никаких зениток не опасался, а боялся ракет. Слава аллаху, «Бук» хоронился где-то вдалеке, и имел недостаточную дальность поражения, но все же не стоило дразнить его своим силуэтом. Именно такой распластанной, прущей по прямой, четырехмоторной стрекозой, турецкий С-130 и появился над позициями дивизиона майора Корепанова.

Поскольку ЗРДН «залег на дно», то на излучение не работал. Из-за этого он мог запросто упустить эту шикарную мишень. Транспортник обнаружился визуально, и кстати совершенно не случайным образом. Давным-давно, еще в момент размещения на новом месте, Алексей Яковлевич организовал, и по возможности оборудовал пост визуального наблюдения. Погода для обзора неба была не лучшая, но и не худшая — облачность с большими прогалинами. Если бы «сто тридцатый» ушел в облака, о его присутствии сообщило бы разве что гудение четырех турбовинтовых моторов, но он двигался много ниже. Между прочим, и гул двигателей тоже мог бы стимулировать Корепанова на включение аппаратуры, однако сейчас сообщение пришло по простейшей проводной линии связи, протянутой из «гнезда»: пост наблюдения располагался на дереве: «Наблюдаю цель по азимуту «девяносто», низковысотная, кажется, винтовая, бомбардировщик».

Командир дивизиона тут же инициировал станцию обнаружения «Купол». Однако еще до ее нагрева и включения, он объявил боевую тревогу для всех, и распорядился готовить ракеты. На счет бомбардировщика лейтенант Шелуханов нафантазировал, теперь в этом могли убедиться те немногие, кто находился на более-менее открытых участках рощицы, ибо «сто тридцатый» прошел практически над леском, в коем притаился «Бук».

Впулить в «Геркулес» пару, а лучше и четверку ракет, для надежного поражения многодвигательной конструкции, на встречном курсе ЗРДН уже не успевал, но транспортник являлся целью дозвуковой, в отношении него спокойно получалось отработать даже вдогон.

Что, естественно, и было сделано. Четыре ракеты из четырех пущенных подорвались вблизи С-130. Кстати, где-то непосредственно перед попаданием, самолет начал отстрел капсул с пассивными помехами. Допустимо, что это была реакция на облучение, а возможно, просто плановое действо. Однако облачка нарезанной радио-отражающей конфетти не только не успели, но и не могли повлиять на процесс. Для того чтобы изменить ситуацию требовалась плотность, а значит, количество и объем «засеивания», сравнимый с бесстрастно плывущими выше трагедии облаками.