Читать книгу "Осколок его души - Марина Александрова"

— О, чем они? — спросила я, лишь бы немного отвлечься.

— О нас, — просто ответил он, а я невольно забыла, как дышать.

«О нас» — это о нас из детства? Того самого детства, когда он вернул меня с той стороны полотна?!

— Это, — прошептала я, проведя пальцами по темным силуэтам детей, нарисованных на берегу… лесного озера. — Мы? — попыталась я обернуться так, чтобы увидеть лицо Аши.

Его хватка чуть ослабла, и мне удалось это сделать, хотя теперь я оказалась в кольце его рук.

— Да, — хрипло прошептал он.

Мои ладони лежали на его груди и я чувствовала даже сквозь кимоно, как гулко стучит его сердце, вторя моему. Тяжело сглотнув, я всё же решила быть стойкой. Как ни крути, меня не покидало ощущение, что это тело принадлежит им двоим, и нельзя вот так вот, без согласия, так сказать…

— Ты единственный кто помнит всё, так ведь? — спросила я, подняв глаза. На меня смотрел дракон: хищно, внимательно и так нежно, что моё сердце замирало, вопреки всему.

— Да, — просто ответил он.

— Ты же можешь помочь и мне вспомнить? — прошептала я.

— Могу, — столь же просто признал он.

— Тогда, может быть…

— Нет, — чуть улыбнулся он, покачав головой. — Ты не готова, он не поймёт, если не увидит, а я так и останусь болтаться меж двух миров, — фыркнул он. — Пусть сам попробует подружиться с моей Рави, — нежно провел он пальцами по моей щеке. — Если, конечно, сможет усмирить её гнев… — самодовольно усмехнулся он.

Он говорил обо мне, я понимала это, помнила то самое прозвище, что дали мы с Китарэ друг другу в детстве, а точнее, так мы назвали наши отражения. Но! Как он мог подружиться с Рави, если моё отражение всё ещё за полотном?!

— Я не понимаю, — растерянно прошептала я. — Как он…

Он не дал мне договорить, просто накрыв мои губы поцелуем. И, вновь мне показалось, что мир вокруг перестал существовать от одного его прикосновения. Только в его объятьях всё мигом превращалось во что-то незначительное, растворяясь в том немыслимом притяжении, что царило между нами. Он прижал меня к себе, и я забыла, как дышать.

Мои губы горели огнём. Казалось, они даже увеличились в размере. Щёки полыхали не хуже, в то время как Китарэ размеренно сопел, лёжа на расстеленных одеялах. Два раза за этот вечер мне пришлось таскать его по склепу, вытирая его одеждой полы, и всякий раз он отключался так не вовремя, что это уже походило на какой-то заговор этих двоих.

Его последние слова не выходили у меня из головы. И хотя, он сделал всё возможное, чтобы я постаралась переключиться на нечто иное, я продолжала мысленно возвращаться к ним. То, что произошло пятнадцать лет назад, заставило Китарэ обратиться к своему отражению. Так появился Аши. Его отражение взяло то имя, что когда-то дала ему я… Но, Рави? Она-то тут причем? Я никогда не была за полотном и второго «я» в моей голове не наблюдается…

— Как же болит голова, — сиплый голос Китарэ, заставил меня вздрогнуть.

«Ещё бы, как неваляшка, то вперёд, то назад со всего маху о бетонный пол», ехидно подумала я, вспоминая его последний экзерсис, когда я просто не успела его поймать, а он рухнул как подкошенный.

— Тебе стоит постелить тут матрасы, — заметила я, — иначе, я боюсь, даже повышенная регенерация не спасёт твой череп.

— Ты не приковала меня, — вяло промямлил он, возвращая меня с небес на землю, а именно к моей половой принадлежности. Всё же надо объясниться, наверное?

— Нет, ты свалился на излёте к цепям. Дотащить тебя до них и поставить в полный рост, при всём желании мне было не по силам.

— Из тебя никудышная лгунья, — фыркнул он, тяжело поднимаясь с постели, — я тоже эвей и я знаю, на что способны девочки эвейи, — пробормотал он, всё же не выдержав, он начал массировать виски в надежде избавиться от боли.

— Я не боюсь Аши, — сказала я, решив воспользоваться моментом, пока он не в силах психовать и бегать от меня, словно мои слова пропитаны ядом. — И тебе не стоит. Он такая же часть тебя, неужели ты не понимаешь, что нужен ему? Прими его и тебе даже не придётся искать его за полотном, только лишь укрепить вашу связь там, слившись в родной стихии, ты родишься заново.

— Ты много не знаешь, так что пожалуйста, давай отложим нравоучения до того момента, как утихнет колокол в моей голове.

На некоторое время между нами возникла пауза. Он вел себя так, словно ничего неслыханно ужасного, оскорбительного и я ещё не знаю, как назвать то, что порой между нами происходит, он не видел. Хотя моя половая принадлежность тоже не произвела особого впечатления, судя по всему. И всё же…

— Что ты видел? — тихо спросила я.

— Сам не знаю, — ответил он, смотря перед собой, словно пытаясь припомнить детали. — Но, мне кажется, надо попробовать действовать иначе, — Китарэ тяжело вздохнул и посмотрел на меня. — В следующий раз твоё осознанное «я» отправится со мной.

Сказанное было для меня полнейшей бессмыслицей, но судя по тому, каким усталым и измотанным выглядел сейчас Китарэ, это было не лучшее время для расспросов, потому я решила отложить их на потом.

— Пойдём, — сказал он, решительно поднимаясь на ноги, — уже довольно поздно и твоя нянька будет недовольна.

— Нянька? — переспросила я, поднимаясь с пола и следуя за ним.

— Элементаль, что поддерживает стабильность твоего огня, — сказал Китарэ, а я чуть не сбилась с шага. Вроде бы ничего важного он и не сказал, но такая особенность Рэби была для меня открытием. — Для сильных эвейев это большая удача: иметь рядом того, кто может впитать излишки силы, когда это необходимо. Хотя, конечно, лучше слуги и пожелать трудно…

— Рэби не слуга и не нянька, — холодно заметила я.

Я понимала, что всё, что он говорит это простая констатация фактов, но когда дело касалось Рэби, то меня это задевало.

— Он семья, — зачем-то добавила я, обошла Китарэ по кругу и поспешила отворить дверь в склеп.

Стоило плите отъехать в сторону, как моего лица коснулся стылый ночной ветер, обжигая щёки и остужая те ростки обиды и гнева, которые вопреки всем доводам разума я испытала, стоило Китарэ заговорить о самом дорогом мужчине в моей жизни в подобном потребительском ключе. Я поспешила выбраться наружу, чтобы сделать вздох полной грудью и окончательно отпустить нехорошие чувства, когда моих пальцев осторожно коснулся Китарэ. Он не взял меня за руку, скорее просто прикоснулся, привлекая внимание.

— Прости, — кажется, слово было для него новым, и он не слишком-то хорошо его выговаривал, — иногда меня заносит, — выпалил он, тут же отшатнулся, резко повернулся и пошел по тропинке, ведущей к нашему корпусу.

Я смотрела ему в след, соображая, что это сейчас было? А потом, на душе стало очень тепло и радостно. Копаться в деталях ища ответ на вопрос «почему», я не хотела, потому поспешила догнать его, чтобы пойти рядом.