Читать книгу "Высшая лига убийц - Александр Романовский"

Нельзя ведь, в самом деле, тащить на прицепе целую баржу?! Хотя и такой вариант не стоит сбрасывать со счетов. Если ничего стоящего не подвернется.

Да, лишний повод проветриться.

Прихватив оружие (НЕ забыть пистолеты не стоит никакого труда — они ежеминутно напоминали о себе, будто части тела, существующие на расстоянии), Блэйз прошел к шлюзу. Путь был закрыт, и пришлось замереть, приняв как можно более нетерпеливую позу, рассчитывая, что вездесущие камеры зафиксировали его недовольство. По-видимому, так оно и случилось.

Створки раздвинулись. Появление щели сопровождало громкое шипение, а также — невероятно — сквозняк, ослабевавший по мере того, как разъезжались створки. Вакуум, царивший в камере стыковочного шлюза, заполнялся воздухом. Воздухом, доставленным гостем. Обитатели Скалы сэкономили даже на этом. Поразительная скупость!.. Два-три кубических метра заменили гостеприимство.

Громобой оказался перед вратами поселения: старыми, покрытыми слоем копоти, подвергавшимся серьезным, деформациям и привычным к ледяному Космосу. Стрелок старался не думать о надежности креплений. Не оправдай оные устройства ожиданий, и Троупа унесло бы в вакуум в мгновение ока.

Он хотел развернуться, крикнуть что-нибудь вроде «Закрывай, чего ждешь?» — дисбаланс в атмосферном давлении мог высосать из корабля ВЕСЬ ВОЗДУХ, такой бесцеремонности нельзя исключать, — когда створы сомкнулись.

На переборке виднелись два светодиода. Все это время горел красный. Вот он почернел, и, нерешительно мигнув, вспыхнул зеленый. Очевидно, датчики проверяли наличие воздуха. Невероятная, непостижимая наглость.

Древний шлюз, натужно заскрипев, приоткрылся. Только в этот момент Блэйз понял, что, возможно, следовало подстраховаться и прихватить скафандр. К счастью, не прозвучало ни хлопка, ни шипения. Воздух не свистел на краях расширяющейся щели. Значит, все в порядке. Шлюз открылся в аккурат настолько, чтобы смог протиснуться поджарый звездолетчик, не привыкший к кулинарной невоздержанности. Дряхлые; створы устало затихли.

Как выяснилось, внутренний шлюз отсутствовал. Флоберцы не терпели изысков, что граничило с идиотизмом, потому как экономия затрагивала элементарную безопасность. Стоит креплениям ослабить хватку, и вакуум ворвется в образовавшуюся брешь... Дважды просить его не придется.

Громобой пролез в проем, продемонстрировав, что ему также свойственны худосочные стандарты. О кулинарной невоздержанности приходилось лишь мечтать: «домоправительница» сурово надзирала за приемом калорий.

Оказавшись на той стороне, Троуп с любопытством осмотрелся. Да, ТАКОЙ дыры он давно не видал. А ведь это стыковочный причал — лицо, так сказать, визитная карточка поселения. На всем лежала печать тлена и запустения. Разорительное время беспощадно проникало повсюду, в самую микроскопическую трещинку, разрушая изнутри... Дух здоровой анархии, нечего сказать.

Вдаль тянулось свободное пространство, немедленно именованное Блэйзом «Набережной». С одной стороны она была ограничена металлической, латаной-перелатаной стеной собственно причала. С другой — Набережную прижала бурая поверхность, на которой остались следы лазеров и бурового оборудования. Собственно, Алькатрас. Огромный булыжник с магниевым, изрядно потрепанным сердцем. Неподалеку чернел огромный проем с грубыми, рублеными краями. Местные жители ничуть не пытались его облагородить. Казалось, в шахте шла выработка по сей самый день. Что касалось живых существ, то вдали виднелись несколько фигур, причем не вполне человеческих. Зато в пределах досягаемости появился некто с традиционной внешностью — нескладный парнишка, тащивший за собой длинный, повидавший виды шланг. Капли горючего падали прямо на замусоренный пол. Паренек с непреклонной решимостью топал к причалу № 27.

— Эй, погоди-ка, — окликнул его Громобой.

Парень замер, изобразив недовольную мину человека, отвлеченного от дела всей жизни. Под густыми бровями блестели хитроватые карие глаза.

Охотник придвинулся и положил руку на плечо генетического сородича. Благодаря разнице в росте Троуп нависал над заправщиком, глядя сверху вниз.

— Вот что, приятель, — сказал он. — В жизни каждого человека настает момент, когда он оказывается на перепутье между жизнью и смертью. Ты как раз стоишь на таком перекрестке. От принятого решения зависит твоя дальнейшая судьба. Это крайне ответственный выбор, и ошибиться нельзя. Поэтому подумай, не стоит ли отволочь его обратно. — Блэйз кивнул на шланг, парнишка жадно ловил каждое слово, приоткрыв от удивления рот, — а взамен притащить другой. Или поменять местами баллоны с горючкой.

Молчание затянулось на несколько секунд. Наконец парень вздрогнул, точно пробуждаясь от транса, часто заморгал и соблаговолил ответить:

— Нет, господин, это наше лучшее топливо! — Голос его по-юношески ломался.

— Надеюсь, что так. Вместе с тем ты все-таки поразмысли о перепутье.

Громобой направился к шахте, оставив ошеломленного заправщика в одиночестве.

Созерцать перекресток.

Широкий проем с жадностью поглотил человеческую фигуру. Когда бурые, покрытые глубокими морщинами стены сомкнулись над ним, Троуп невольно испытал благоговение. Силы, трудившиеся над этим проходом и прорубившиеся в глубь Скалы, измерялись гигаваттами, гигагерцами и терабайтами. А также — человекочасами. Тысячами. Не первое, но не последнее безумие.

«Времянки», болтающиеся под потолком на силовых кабелях, вели неравный бой с коварными тенями, скрывающимися за каждой каменной складкой.

Шахта равномерно, но ощутимо меняла угол наклона. Вела куда-то в сокровенные недра. Именно здесь, сделав десяток шагов по каменному полу, Блэйз ощутил клаустрофобию. Понял, что на Алькатрасе, в окружении холодного гранита, ему не увидеть ни неба, ни звезд. Жизнь в таких «условиях» походила на ад. Вообразить особенности местного быта оказалось довольно болезненно. Аборигены-старатели достойны не столько уважения, сколько сожаления.

Преодолеть несвоевременную слабость Громобою удалось лишь по прошествии некоторого времени, когда, застыв на месте, он уверил себя в том, что каменные стены вовсе не сдвигаются навстречу друг другу и, уж конечно, не пытаются раздавить хрупкое органическое существо. Дыхательные процедуры, уместные в схожие моменты, совершенно не подходили к специфике Скалы. Разряженный воздух напоминал сухую губку, в которой нет ни капли влаги. Определенно, концентрация кислорода не соответствовала никаким стандартам. Хотелось глотнуть воздуха уже тогда, когда предыдущий вдох еще не успел перейти в стадию выдоха. Это ничуть не располагало к физическим упражнениям. Поэтому Троуп берег дыхание.

Благо, к ходьбе требовалось прилагать необходимый минимум усилий. Гравитация астероида — громадного, почти планетоида, но астероида, — явно недобирала до полноценной g. Взлететь под потолок навряд ли представлялось возможным, однако беспечные шаги могли обернуться неуместным, небезопасным прыжком. Звездоплавателям отлично знакомы такие проблемы.