Читать книгу "Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев"

В ответ на эти действия 7 июня Переверзев подписал приказ о выселении анархистов с дачи Дурново. 8 (21) июня, в знак протеста против действий властей, забастовали 15 тыс. рабочих 28 заводов в Петрограде, Петергофе и Ораниенбауме, готовился выступить Путиловский завод, удержанный от забастовки большевиками. Как свидетельствует член ПК РСДРП(б) М.И. Лацис, в тот же день анархисты вывели на демонстрацию солидарности рабочих 3 заводов (Металлический, Розенкранц и Феникс). На Выборгской стороне начались вооруженные демонстрации протеста. Анархисты, а также ЦК и ПК РСДРП(б) назначили на 10 (23) июня такое же шествие против действий Временного правительства. Как указывает В. Логинов, решение большевиков поддержать выступление было продиктовано опасением перехода к анархистам руководящей роли в массовом движении против политики Временного правительства: «Когда 6 июня на заседаниях ЦК и ПК говорилось о том, что вооруженная демонстрация может состояться и без руководства большевиков, то имелись в виду вполне конкретные „конкуренты“ – анархисты-коммунисты. […] в тех случаях, когда большевики – по тем или иным причинам – начинали притормаживать выступления масс, анархисты вырывались вперед». Эту ситуацию отмечали и большевистские функционеры. Член ПК М.П. Томский, заявил: «Отгораживаясь от анархизма, мы можем отгородить себя и от массы». Еще более красноречиво выразил ситуацию активист Военной организации ПК, прапорщик В.В. Сахаров: «Многие из солдат-большевиков ходят к анархистам и удивляются, почему большевики не поддерживают анархистов, тогда как анархисты всегда стоят на стороне большевиков. Заливая пожар, вступать в борьбу с анархистами нам невыгодно. Надо действовать на анархистов изнутри».

По инициативе ПФАК 9 июня на конференции представителей 150 предприятий и воинских частей столицы был избран Временный революционный комитет (ВРК), в который, без ведома партийного руководства, вошли рядовые большевики из воинских частей. Связь с ним через делегатов поддерживали солдаты 1-го пулеметного, Егерского, Московского и Павловского полков.

После победы восстания комитет должен был превратиться в орган, контролирующий Петросовет. Эта мысль, как альтернатива большевистскому лозунгу «Вся власть Советам», была выражена в воззвании, изданном ПФАК в начале июня: «Мы, анархисты считаем своим долгом указать вам, что этот Совет Раб[очих] и Солд[атских] Депутатов не в силах будет справиться с ведущей задачей переустройства нашей социальной жизни. Мы призываем вас, товарищи рабочие и солдаты, к самодеятельности, к творчеству своей ответственной судьбы, своими силами, не доверяясь всецело хотя бы и своим представителям, и поэтому мы призываем для этого создать временный революционный комитет, помимо Совета Раб[очих] и Солд[атских] Депутатов. Из представителей фабрик, заводов и войсковых частей гор. Петрограда, который бы был всегда на страже интересов трудящихся масс, контролируя действия Совета Раб[очих] и Солд[атских] Депутатов, выражая волю народа и его желание». Эта идея была логична, ведь Петросовет фактически контролировался Исполкомом и лидерами партийный фракций, но роль низовых активистов в его работе, определении повестки дня и принятии решений была незначительной. Фактически это означало бы создание нового Совета, альтернативного существующему, что весьма точно подметил член ПК РСДРП(б) Залуцкий: «В целях этой организации замечается колоссальная путаница, ибо она представляет из себя параллельную организацию Совета».

Вооруженная демонстрация была назначена на 10 июня. Впрочем, даже при мирном характере выступления, на котором настояли большевики, анархисты планировали акции в рамках «пропаганды действием». Так, член Петросовета и Исполнительной комиссии ПК РСДРП(б) И.К. Наумов-Горелов, делегированный Центральным советом ФЗК Петрограда на переговоры с анархистским ВРК, утверждал, что анархисты прямо говорили ему о плане сопроводить демонстрацию захватом «нескольких типографий и зданий в общественную пользу».

Шествие не состоялось, так как ЦК РСДРП(б), предложивший поначалу анархистам совместные действия, по просьбе руководителей Петросовета выпустил обращение с призывом отказаться от участия в демонстрации, поддержанное ПК. Это решение было поддержано и некоторыми анархистами, считавшими массовую акцию несвоевременной. Во время выступления делегатов петроградских анархистов на матросском митинге в Кронштадте Ярчук поддержал решение об отсрочке шествия, в то время как делегат ПФАК Аснин звал матросов ехать в Петроград.

Анархистский ВРК продолжил заседания на даче Дурново, запланировав собственную демонстрацию на 14 июня. Позиция большевиков по отношению к этой организации была однозначно негативной. Прежде всего, анархисты не допустили в ее состав представителя Исполнительной комиссии ПК Э. Рахья, заявив ему, что на собрании могут присутствовать только делегаты предприятий и воинских частей с мандатами. Фактически ПК РСДРП(б) бойкотировал ВРК и не рекомендовал своим сторонникам посылать в его состав представителей, мотивируя свое решение отсутствием партийного контроля большевиков за этой организацией: «Вчера в Исполнительную комиссию звонили со многих заводов и спрашивали, как им ответить на предложение анархистов прислать делегатов на собрание на даче Дурново. Мы отвечали, что организация Временного революционного комитета есть организация надпартийная, что самостоятельное выступление этой организации будет носить дезорганизующий характер, что поэтому ходить туда не следует».

Решение об отзыве своих подчиненных принял и Выборгский райком РСДРП(б). Резолюции, принятые ПК 13 июня, призывали бойкотировать любое анархистское выступление: «Петербургский комитет обращается к районным комитетам и заводским коллективам мобилизовать все имеющиеся у них силы для того, чтобы удержать выступление рабочих на демонстрацию, устраиваемую анархистами». И далее: «Рекомендовать Военной организации сделать то же самое». Точно так же было принято решение организовать бойкот анархистского ВРК на даче Дурново: «Петербургский комитет предлагает всем районам добиться ухода рабочих – членов нашей партии и сочувствующих ей, если таковые там окажутся, из так называемого Временного революционного комитета, заседающего на даче Дурново и действующего под руководством анархистов». Но члены ПК не были бы большевиками, если бы не приняли еще одно решение – направить на заседание ВРК своих делегатов, Кодацкого и Сахарова, целью которых было «отстаивать точку зрения» партии в бойкотируемом и ослабляемом ей же внепартийном органе, координирующим действия протестующих. Одним словом, ПК стремился ослабить влияние ПФАК, при этом оставляя для себя возможность цинично использовать ее в собственных интересах.

Действия анархистов вызывали тревогу и у умеренно-социалистического руководства Петросовета. 14 июня на его заседании Блейхман от имени ПФАК заявил, что анархисты поддержат на демонстрации часть выдвинутых большевиками лозунгов, но выдвинут и собственные. Накануне выступления руководство Петросовета провело переговоры с ПФАК, попытавшись добиться отказа от повстанческих действий. С этой целью на дачу Дурново был направлен Н. Суханов. Его наблюдения подтвердили то, что там увидел ранее Бессарабов: «Мы беспрепятственно въехали в тенистый двор дачи. На крыльце никаких часовых, никаких пропусков и вообще никакого внимания к нашим особам. Видимо, посещения всеми желающими посторонними людьми были вполне свободны и очень часты. Мы спросили, где бы официально, от имени Совета, переговорить с официальными представителями анархистской организации. Нас попросили в клуб. Тут весть о нашем прибытии моментально распространилась, и нас стали окружать любопытные люди, с довольно ироническим видом. Комнаты были в порядке, мебель в целом виде, хотя и поставлена с нарушением всех стилей. В ожидании официальных парламентеров мы расположились в большой зале, превращенной в аудиторию, разубранной черными знаменами и другими эмблемами анархизма. […] Мы вышли в огромный тенистый сад, где мирно гуляли большие группы рабочего люда. Площадки и лужайки были усеяны детьми. У входа помещался киоск, где продавалась и раздавалась анархистская литература. На высоком пне стоял оратор и говорил наивную речь об идеальном общественном строе. Его слушало не особенно много людей. Здесь, видимо, больше отдыхали, чем занимались политикой. И вполне понятна была популярность этого анархистского гнезда среди самых широких рабочих кругов столицы». Блейхман отказался от обещаний, заявив о непризнании власти Петросовета и стремлении ПФАК действовать по собственному усмотрению, сохраняя оружие во время демонстрации: «Блейхман отвечал без лишних слов: Совет для анархистов совершенно не авторитетен; если к его решению присоединятся большевики, то это ничего не значит, Совет в целом служит буржуазии и помещикам; никаких определенных намерений у анархистов на завтра нет; участвовать в манифестации они будут – со своими черными знаменами, а насчет того, будут ли с оружием, то, может быть, пойдут без оружия, а может быть, и с оружием».