Читать книгу "Своя-чужая война - Владимир Матвеев"

Говорящий снова замолчал.

– Аделиан, – покачал головой князь. – Говорите все до конца, не надо делать драматических пауз. Ведь самое плохое вы нам еще не озвучили. Я прав?

– Я пока не знаю случая, чтобы вы ошиблись, ваша светлость, – грустно сказал он. – Чем опасен лирг, однажды отведавшей крови и плоти? – задал он вопрос.

– Он снова и снова будет искать двуногую жертву, – без раздумий ответил Узелок.

– Вот именно, Лайгор, – кивнул магистр. – Зачем выслеживать, преследовать, а потом и атаковать лесного тура с существующей вероятностью быть насаженным на его острые рога, когда есть более беспомощные жертвы? Тем более кровь в них течет такая же красная, а мясо ничем не уступает четвероногим. А может, для них еще и вкуснее. Так и извращенные магией мелироны, единожды испробовав в качестве пищи души разумных, их жизненную энергию, на энергию магическую уже не будут обращать внимания. Тем более ее еще и нужно собирать. Здесь же тебя кормят самой желанной едой. Но и это, наверное, не самое страшное. Хищника-людоеда, в конце концов, можно просто убить. С измененными древами Жизни такое провернуть очень сложно. Даже если срубить его под корень, этот самый корень будет продолжать тянуть со всего живого вокруг энергию, чтобы снова и снова растить древо. Из окружающих его обычных деревьев, лесной живности, разумных, наконец. А у последних еще и способно вырвать и саму душу. В конце концов в таком лесу не останется ничего живого, кроме самих испохабленных магией мелиронов. Единственное спасение – огонь. Но вы и сами, наверное, понимаете, что сжечь лесного исполина, каковыми являются мелироны, это значит уничтожить и часть леса вокруг него. Но и это еще не все.

– Как? – воскликнула Катаюн. – Нет пищи, нет и жизни. Подождать, пока мелироны всех там не передушат, а потом и сами загнутся. От голода. Высохнут к хургам.

– Если бы, мерита, – покачал головой Аделиан. – Если бы. Не найдя больше пищи вокруг, он будет искать ее. У мелиронов очень мощная корневая система и, как бы неправдоподобно это ни звучало, но такие деревья начинают мигрировать. Не как стада животных, конечно, намного медленнее. Они будут пускать побеги в сотне шагов от основного ствола, а потом отдавать ему всю свою энергию. Старое древо погибает, а молодое стремительно растет. Так они и продвигаются. И, наверное, всем уже понятно – двигаться они будут туда, где есть жизнь. Процесс этот не быстрый, но он есть. И чем больше таких деревьев становится, тем меньше жизни вокруг.

Вот такие вот дела, – стал заканчивать свой рассказ маг. – Те малыши, что наши вайрон спасли с тонущего корабля, были заготовками драугов. И я сомневаюсь, что это была первая и последняя партия такого товара. А учитывая то, что драуги были уже замечены в двух разных местах, не стоит исключать того, что под свои замыслы Дэльфир изменил не один мелирон. И я боюсь, что дни Светлого Леса могут быть уже сочтены.

В этот момент магистр Жизни Аделиан Говорящий и сам не предполагал, как он был близок к истине со своими предположениями.

Будущий князь Светлого Леса, после того как его пинком под зад выпроводили из Имперской Академии, не оставил своих занятий запрещенной в государстве Криса Великого магией. Возвратившись в родной лес, он продолжил совершенствовать свое мастерство в этом направлении. И в конце концов достиг таких вершин в нем, что без особых проблем смог занять княжеский трон. Но, как и бывает с личностями, которые ради власти готовы пойти на все, Дэльфир не заметил, когда пересек ту границу, когда его творения стали угрожать всему живому вокруг. В том числе и их создателю. А когда заметил, стало уже поздно.

Небольшой изначально заповедник в глуши Светлого Леса, оцепленный многочисленными кордонами «лесных стражей», где Осторожный выращивал своих драугов, стал вдруг расширяться. А расширяясь, или уничтожал все живое, или поражал его свое скверной. Сил, чтобы сдержать наступление измененных мелиронов, у Дэльфира не было. Остаться – значит погибнуть. Именно поэтому он и затеял всю эту возню с заговорами, убийствами, подкупами и интригами. Ему нужно было не просто Междуречье. Все, кто внимательно следил за возней вокруг этих территорий и давно пришел к таким выводам, были правы лишь отчасти. Владыке Дэльфиру были нужны земли Иставы, Рузеи, части Гронхейма и Даргаса, чтобы возродить на нем погибающий Светлый Лес. И, как всегда и бывает, самую грязную работу (стравить между собой правителей этих стран) должны были сделать продажные аристократы, мечтающие урвать в возможной дележке свой сладкий кусок. Плюс получить за это хорошие барыши. А когда они все передерутся в кровь и ослабнут, тогда и придет он со своими драугами, чтобы окончательно утвердить свою власть. Ведь более совершенных, беспощадных и безжалостных воинов нет больше ни у кого. И пусть их не так уж и много, но и этого хватит для утверждения своей власти на новой территории. Ну а старую родину просто сжечь под корень, распахав ее потом под поля. А можно и не распахивать. Одно Пепелище уже есть, почему не быть и второму? Ко всему прочему будет большое пространство открытой земли между Новым Лесом, северными королевствами да Вольными баронствами на северо-западе. А то шастали постоянно под боком, а это раздражает.

Молодые мелироны в больших кадках уже давно отправлены в безопасное место, где их не сможет затронуть скверна. Они-то и будут теми ростками, что возродят новый Светлый Лес.

Примерно так рассуждал Дэльфир, не замечая или стараясь не замечать, что рядом с ним остается все меньше и меньше преданных альвов. Интриги – пожалуйста. Яд в вино, нож в спину, стрелу из-за угла в глаз – пожалуйста. Война? Да ради всех богов, если это пойдет на благо Леса. Но вот покуситься на мелироны, дары Праматери, – этого не могли понять даже те альвы, которые свою расу ставили над всеми другими. Боги ведь не прощают такого к себе отношения. Свернуть шею своему владыке? Так поздно – Лес-то умирает. Поэтому и потянулись тоненькие ручейки жителей Светлого Леса за его границы. Вот только куда идти, они не знали. Слишком много всего нехорошего они принесли во внешний мир, и он их не ждет с распростертыми объятиями. Но и оставаться нельзя, смерть уже обдала своим дыханием их родину.

– Что вы предлагаете, магистры? – после продолжительной паузы, в течение которой все переваривали тяжелый рассказ Аделиана, спросил Атей.

– Ваша светлость, – включился в разговор Ленард. – Нужно готовить военную экспедицию в Светлый Лес.

– Вы с ума сошли все здесь разом? – прошипел князь, и его глаза начали наливаться тьмой. – Мы только относительный порядок навели у себя в княжестве, а вы сейчас предлагаете через три государства тащиться на север? Мне всех в строй ставить? И баб тоже? Тогда уж сразу можно объявить свои земли ничейными, пусть приходят и селятся, кто ни попадя. Потому что если я уйду хотя бы с половиной легионов… а их у нас пока только четыре, если считать «Верных» – это я напоминаю тем, кто этого не знает или забыл, – обвел он всех пристальным взглядом горящих темным пламенем глаз. – И еще один, состоящий из откровенного мяса. Так вот, если я уйду с легионами – защищать княжество будет некому. Разве только бабам да детишкам несмышленым.