Читать книгу "Археолог - Дмитрий Самохин"

– Знаешь, где Гривенный живет? – спросил Деев.

Ответил за очкарика Кошель:

– Все он знает. Я уже провел с ним разъяснительную беседу. Товарищ Голубев все понял, обещал во всем содействовать и помогать до последнего, так сказать, вздоха.

– Вот и замечательно. Ведите нас, товарищ Голубев. Но учтите, если выведете нас под пули местных отморозков, я лично вас шлепну. Но сделаю так, что умирать вы будете долго и мучительно, – напутствовал очкарика Деев.

Тот стал еще бледнее, но оправдываться и возражать не стал. Он развернулся и засеменил на выход.

От былой роскоши карательной роты осталось два десятка бойцов, не считая Кошеля, Ракитина и самого Деева, и выглядели они все не лучшим образом – изрядно потрепанные, кто-то даже ранен, но не смертельно, может передвигаться самостоятельно, – но каждый из них одержим отчаянным желанием выжить любой ценой.

Первым шел Голубев, очкарик сильно трусил, и было опасение, как бы с ним не приключился сердечный приступ от страха. За ним двигался Ракитин, которому приказали в случае проявления трусости или малейшего намека на предательство со стороны торгаша стрелять без предупреждения, бить, так сказать, гниду, не отходя от трассы. За ним шли Кошель и Деев, а дальше остальные бойцы. Они отступали дворами в глубину жилого массива, где в основном стояли заброшенные здания, при случае бойцы могли найти там укрытие. Снег скрипел под ногами. Весну качало из стороны в сторону, и она не могла никак определиться, то ли вступить в свои права и растопить все сугробы вокруг, то ли напустить морозы со снегопадами. На снегу оставались следы. Так что выследить их не составило бы труда. Но впереди показались асфальтовая дорожка, по которой бойцы резво побежали, и дальше они старались продвигаться по чистому пространству, чтобы не следить.

Позади продолжала кипеть отчаянная битва. Ярославские храбрецы держали оборону, не подпуская к себе врага. Надолго ли их хватит, это вопрос, который сейчас был для всех самым важным. Ведь от этого зависели жизни остальных солдат, а в дальней перспективе и положение Черномора.

Голубев казался человеком слабым. Сможет ли он выдерживать тот темп, что задали ярославские здоровые лбы? Деев в этом очень сомневался. Поэтому решил, что на первом же привале узнает точный адрес Гривенного и отметит его на карте, чтобы в случае чего не остаться без координат. Но Голубева этого желательно доставить до точки назначения целым, глядишь, и Гривенный будет посговорчивее.

⁂

Ожесточенная пальба велась несколько часов, время от времени доносились взрывы, так что можно было сделать вывод, что в Угличе разгорелся нешуточный бой, схлестнулись несколько группировок, готовых на все ради призрачной победы. Хорошо, что дом Гривенного находился далеко от эпицентра сражения, только вот такие локальные войны имели привычку докатываться до любой удаленной хаты, даже если она стоит с краю. Поэтому Гривенный вызвал к себе Приказчика и распорядился поднять всех бойцов, чтобы они были готовы к любой непредвиденной ситуации. Также он приказал выставить на стены пулеметы и подтащить тяжелое вооружение, пара гранатометов и хороший запас гранат у него имелся в наличии. На какое-то время хватит, чтобы обороняться. Что будет потом, никому не известно. Но думать об этом не хотелось.

Шаман все это время накачивался самогоном и при этом не пьянел. Вот уже вторые сутки он продолжал заседать в личных покоях Гривенного, а остатки его армии бродили по территории усадьбы, мешаясь у всех под ногами. Гривенного это изрядно злило, но он ничего не мог с этим поделать. Разговаривать с Шаманом было бесполезно, чуть что он заводился с пол-оборота, бил кулаком по столу и тянулся за пистолетом. С трудом его успокаивал Никодим, но чем дальше, тем у него это получалось все хуже и хуже. Шаман зверел на глазах. Гривенный хотел было спрятать самогонку – как бы не довела до греха, – но Никодим вмешался и посоветовал этого не делать:

– Шаман если пьет, то будет пить, пока не свалится. Если же бухло убрать, то он тут все по бревнышку раскатает, или иначе нам его пристрелить придется. Скоро он успокоится. Не переживай. Больше трех дней у него запой не длится. Я пока разряжу его пистолет, чтобы не шмальнул в кого ненароком.

Гривенный вынужден был согласиться.

Никодим же пошел к Шаману играть роль собутыльника, чтобы по-тихому разрядить пистолет.

Вскоре шум боя пошел на убыль, еще через полчаса возле усадьбы показались вооруженные люди. Приказчик прибежал с докладом. Люди выглядели чужаками и держались подозрительно. Одного взгляда Гривенному было достаточно, чтобы определить в непрошеных гостях людей Черномора. С одним из них он даже как-то встречался в Ярославле во время одного из визитов. Видок у пришельцев был изрядно потрепанный. Среди них Гривенный заприметил управляющего одного из своих магазинов, что находился на другом конце города. Сева Голубев – типичный провинциальный интеллигент, когда-то Гривенный назначил его директором продуктового по протекции старого друга, мир его праху, и остался очень доволен его работой. Голубев оказался прирожденным торговцем. Магазин набрал при нем обороты, и поэтому Гривенный перевел его в торговый центр «Заря», что стоял на пересечении Ярославского и Рыбинского шоссе. За какой-то год Голубев вывел «Зарю» в число самых прибыльных точек Гривенного. И теперь купец понял, что бой, по всей видимости, шел где-то неподалеку от его торгового центра, и это явно сулило ему существенные убытки. Настроение тут же испортилось.

Тем временем пришлые на переговоры отправили Голубева под присмотром одного из своих. Гривенный решил, что встретит их лично. Надо же понять, как сильно он просел по финансам. За свои неполные шестьдесят лет он столько раз богател и разорялся, что относился к этому процессу, как к поездке по американским горкам. Надо расслабиться и получать удовольствие.

Ворота открылись. Пришельцев встретили дружный ряд автоматных стволов и Гривенный в компании двух амбалов, которые всем своим видом демонстрировали желание свернуть непрошеным гостям шеи.

– Владимир Михайлович, нет больше «Зари». Разнесли ее, ироды проклятые, – увидев Гривенного затараторил Голубев.

– Потом расскажешь. Иди в дом, приведи себя в порядок. Приказчик накормит тебя и даст выпить, – распорядился Гривенный.

– Эй, папаша, потише. Это теперь наш пленник, а мы его на волю не отпускали, – заговорил ярославский.

– Тебя как зовут, сынок? – учтиво спросил Гривенный, стараясь унять гнев, что рвался наружу.

– Кошелем меня кличут, – нахально заявил пришелец.

– Правильно ли я понимаю, что прислал вас Черномор?

– Так и есть, – подтвердил Кошель.

– Так вот на этих землях я слово и дело Черномора. И вы подчиняетесь мне. И раз я сказал вам отпустить бедолагу, значит, вы его отпустите. Я – Гривенный. Небось слыхали обо мне.

Слова купца прозвучали весомо. Кошель малость растерялся, Голубев вырвался из-под его контроля и забежал на территорию усадьбы.