Читать книгу "Проверка на прочность - Виктор Зайцев"

Время, пока разбитые германские полководцы в растерянности собирали остатки войск и планировали реванш, играло против них. Замершие в испуге горожане и крестьяне окрестных деревень, ожидавшие грабежей и буйного насилия от захватчиков, начали успокаиваться, ничего такого не увидев. Нет, имущество всех дворян и купцов, кто воевал против магаданцев, было конфисковано, их семьи арестованы и отправлены к побережью, для высылки в Америку. Но остальные германцы остались целыми и невредимыми. Более того, русы расплачивались за покупки деньгами, а не отбирали по праву победителя. Преступники же, рискнувшие заняться своими делишками, были как-то быстро и без шума выловлены и отправлены на север, не в Америку, а дальше, в Мурманск. Жизнь стала, пожалуй, не хуже, чем при прежней власти, как бы, не лучше даже.

– Правильно, наступление закончено, к весне начнём границу обустраивать. – Оглянулся украдкой младший из русов, не слышит ли кто его слова. Но даже на центральной площади города лишь редкие прохожие спешили пробежать мимо грозных русов. Только вездесущие мальчишки весело катались с выстроенной в переулке русской ледяной горки, не обращая внимания на троих всадников.

– Елена Александровна, ты пойми, никто в этом мире не говорит по-русски правильно, кроме нас. А писать грамотно и мы не все умеем. – Николай Кожин любовался зимним садом, выстроенным в резиденции наместника Западного Магадана. Знакомые с детства лимоны и мандарины, финиковые и кокосовые пальмы перемежались с кактусами и алоэ, в окружении неизвестных офицеру цветов и красочных побегов. Из травянистых посадок майор узнал лишь две цветущие орхидеи да «ваньку-мокрого», на большее не хватало ботанического образования. Хотя обилие и разнообразие диковинок впечатляло, и не одного Кожина. Последние годы, по образцу зимнего сада наместницы, в Европе графы и бароны, короли и епископы, кардиналы и герцоги строили свои застеклённые оранжереи и теплицы, покупая редкие растения, чтобы «соответствовать». Спрос на листовое стекло, производимое лишь в Королевце и Петербурге, вырос в три-четыре раза, принося хорошие прибыли.

Офицер перевёл взгляд на свою собеседницу, да, время не прошло мимо госпожи наместницы с неизбежными морщинами. Не моргнув и глазом, Кожин продолжил:

– Нам предстоит обучить русскому языку и грамматике добрых десять миллионов новых подданных, если не больше. А мы в Новороссии шесть лет валандаемся с курсами начальной грамотности.

– Ничего, в СССР за десять-пятнадцать лет добились всеобщей грамотности, и мы добьёмся. – Чистова по учительской привычке настаивала на своём. – В Западном Магадане неграмотность года два назад ликвидирована полностью, опыт есть.

– Я о том же, неграмотность мы ликвидируем, а дальше как быть? Для чего мы ввели новую простую и понятную всем азбуку из тридцати трёх букв, если сохраняем сотни исключений из правил русского языка, пришедшие со времён ятей и фит? Я прошу максимально упростить правила русского языка, избавиться от исключений, большинство из которых связано с несуществующими в шестнадцатом веке словами. Напишите новый учебник грамматики, который содержал бы минимум правил без всяких исключений, чтобы наши миссионеры могли научить правописанию любого. Зачем нам «стеклянный, но серебряный», «цыц, цыган и прочие», всякие ударные и безударные гласные, если в наших силах сделать русский язык простым и понятным каждому иностранцу. Только при условии простоты грамматики мы сможем добиться международного статуса русского языка, благо, английского языка через полвека не будет по факту.

– Это огромный труд, Коля, огромная ответственность. Не знаю… – Видно было, что до наместницы дошла идея создания русского языка в простой форме, понятного и лёгкого к обучению.

– Если мы не хотим получить по факту «олбанский» язык, надо брать процесс грамотности в свои руки. Уже сейчас Королевец стал музыкальным и научным центром Европы, ваши музыкальные фестивали и научные премии да выросший авторитет университета приведут к популярности русского языка. Соперничать с ним теперь могут лишь немецкий, испанский, французский, итальянский языки. Испанцы заняты Америкой, итальянцы разобщены, французы долго будут заняты гражданской войной, мы постараемся. У немцев пока нет единого языка, они говорят на двух десятках диалектов – швабском, саксонском, венском, берлинском и прочих. Сейчас мы получаем уникальный шанс, – сделать русский язык общеевропейским языком, а славянскую азбуку универсальной.

Кстати, – решил отвлечь Елену от серьёзного разговора майор, – прошлым летом мои ребята нашли Стоунхендж. Сейчас он называется Стойкамень и взят под охрану, как славянский памятник, будем его раскручивать и туристов привлекать. И представь себе, мои умельцы ещё пять таких Стойкамней накопали поблизости, видимо, в наше время их успели разломать. Целый город можно организовать, вот так.

– Мы тоже не лыком шиты, – похвастала Чистова, – два года отправляем студентов-филологов записывать народные сказания по деревням и весям, даже в Лапландию и Карелию. Думаю, через год сможем систематизировать и издать сборник славянских мифов, гораздо веселее и оригинальнее греческих мифов. Там, глядишь, шведов заинтересуем скандинавским эпосом, он со славянским неплохо перекликается. Между прочим, нам удалось собрать генеалогию знаменитого Рюрика и Олега Вещего, на добрый десяток поколений. Они оказались не просто славянами, а потомками древних славянских царей, того же Атиллы, например. Ну, об этом мы подробную статью направим Петру, с копиями первоисточников, через полгода-год, не раньше.

– Отлично, если в предисловии указать, где собраны сказания, ни у кого даже через двести лет не будет сомнений в превалировании славянства в Европе. – Кожин налил себе горячего чая, глотнул немного, насладившись вкусом, затем продолжил: – После выпуска славянских мифов можно провести раскопки святилища на острове Руяне, воссоздать славянские святыни. Мы обнародуем Стойкамни, да и в новых землях что-нибудь подыщем. Опять же, пригласим ваших филологов сказания собрать. Глядишь, через пять-десять лет можно открыть туристические маршруты по славянским святилищам, с выступлениями народных коллективов и православными сувенирами, славянская мифология в перспективе имеет все шансы вытеснить греческие мифы по своей популярности. Где эти греки? Правильно, под турками, куда далеко и хлопотно добираться. А славяне – вот они, рядом, красочно, интересно, язык понятен, да и душу согревает сопричастность к великим делам предков. Как тебе, Елена Александровна?

– Так, господа офицеры и командиры, ставлю задачи… – Майор Максутов обвёл взглядом два десятка собравшихся в штабе спецназовцев. Лучшие из лучших, отобранные из выпускников офицерского училища, получивших опыт боевых действий. Были среди командиров и выходцы из рядовых разведчиков, проявившие себя на фронте. Двадцать командиров боевых групп, общей численностью свыше роты, способные разгромить любую армию Европы, без потерь и особого напряжения. Максутов повторил: – Ставлю боевые задачи. Прошу всех подойти к карте.

Как видите, за три месяца боевых действий наши войска вышли на заранее намеченные рубежи на западе, получив общую границу с Голландией и далее на юг по правому берегу Рейна. На востоке мы также вышли на границу с Западным Магаданом и шведскими владениями в Польше от устья Вислы, на юг до Кракова, Силезия вся наша. На юге войска Новороссии ограничились захватом Саксонии, остановившись на линии границы с Чехией и Моравией. В Нормандии и Лотарингии союзники неплохо сдерживают войска короля Генриха Четвёртого, мы оказываем небольшую помощь двумя батальонами.