Читать книгу "Зеленая мантия - Чарльз де Линт"

— А почему он ушёл?

— О, ты же сама молодая. Должна знать, как непоседливы молодые люди. Ведь и наша деревенька появилась только потому, что молодёжи в старом Волдинге не сиделось на месте. Вот и мой Питер уехал — через год после Эдмонда.

— Вы по нему скучаете?

Лили взглянула на фотографию мужа и вздохнула:

— Да, конечно, скучаю. Особенно с тех пор, как не стало Джевона. Я все надеюсь, что он ещё вернётся, но думаю, не дождусь.

— Почему?

— Льюис говорит: тот, кто надолго уходит из деревни, теряет дорогу обратно.

— И вас с каждым годом остаётся все меньше и меньше, да? — спросила Али.

— Боюсь, что так. Но мой Джевон знал, что так будет. Мы переменились, понимаешь? Стали ленивы… или, скорее, забывчивы. Мы теперь только и делаем, что танцуем у старого камня. Иногда тайна является, иногда нет. Когда-то мы приносили в жертву быка — каждый год у старого камня. — Она не заметила, как побледнела Али. — Мне думается, это важно — обряды и все такое. А теперь мы вроде как говорим: «Приходи-когда-захочешь». Приходит равнодушие. Думаю, если бы не тайна — если бы олень больше не выходил к камню, мы бы все давно разбрелись.

— Вы не думаете, что его надо бы отпустить?

— Отпустить? Кто же это вбил тебе в голову такую чушь? Его никто не держит. Не думаешь же ты, что такого, как он, могут поймать простые люди вроде нас?

— А я думала… я думала, это здешние жители его удерживают. Музыка Томми и все остальное…

— Ты говорила с Льюисом, — объявила Лили, — а Льюис слишком много думает. Ему бы все в точности объяснить, а так не бывает. Это ведь тайна. Я люблю Льюиса как брата, но, Али, иногда мне ужасно хочется выбить у него из головы малость ума.

— И Малли тоже говорит, что его здесь что-то удерживает.

— Ах да, та дикарочка. Куда это вы с ней подевались прошлой ночью? Мы очень беспокоились.

Али пожала плечами:

— Просто… куда-то.

Лили мечтательно смотрела вдаль.

— Как я тебе завидую. Мне всегда хотелось так: чтобы олень унёс меня куда-то… — Она долго молчала, задумавшись о чем-то, а потом моргнула и взглянула на Али: — Не то чтобы я здесь была несчастлива, понимаешь, но в каждом из нас, должно быть, есть немножко от Льюиса. Хочется разузнать, куда уходит тайна в обличье оленя. Это должно быть совсем особенное место.

Али даже не пыталась описать просторы диких лесов и хоровод каменных столбов над ними.

— Мы были далеко, — только и сказала она.

— Не сомневаюсь. Но скажи мне: тебя не тянет вернуться туда, где побывала с ним? Или тебе по-прежнему хватает нашего обычного мира?

— Мне… — Сперва так долго было страшно, подумала Али, а потом ещё ушло время на разговоры с Малли… Так мало она пробыла в том, ином месте. Запомнилась луна: такая большая, и так низко она стояла, и звезды, такие близкие, что можно дотянуться рукой. И покой в кругу камней. И самый воздух… — Мне хотелось бы вернуться, — сказала она.

Нотка тоски прорвалась в её голосе, и, расслышав её, Лили кивнула.

— Так я и думала, — сказала она. — Эти рассказы о фэйри, знаешь? Кто побывал в их срединном королевстве, тому уже никогда не знать покоя на полях людей.

— Наверно, так. Лили сказала:

— И все-таки я бы хотела там побывать — хоть разок.

«Нечестно, — подумала Али. — Я-то уже побывала, а ведь я ещё девочка, и у меня вся жизнь впереди, а у этой старушки… Столько лет, и ни разу не повидать того места… если только она не видела его в музыке Томми, в присутствии оленя…»

Что будет делать Лили, если олень больше не придёт? Станет ли Томми по-прежнему играть на флейте? Или все деревенские уйдут? Может, для них это было бы лучше. Она не знала, счастливы ли здесь жители Нового Волдинга, но ведь у них и не было возможности повидать мир. Это тоже казалось неправильным.

— Мне надо идти, — вдруг сказала она.

— Ой, что ты, — всполошилась Лили. — Я тебя даже чаем не напоила! И ещё хотела рогалики испечь.

— В другой раз, — сказала Али. — Мне правда надо бежать.

— Обещаешь заглянуть ещё раз?

— Да. До свидания, Лили. И спасибо.

— За что? — удивилась старушка, но Али была уже за дверью. Она помахала Лили и сбежала с крыльца, тихонько прикрыв за собой дверь. Малли ждала, где обещала, забавляясь альпенштоком.

— Теперь пойдём к Льюису? Али покачала головой.

— Пойдём собирать кости, — сказала она. — Где будет костёр?

— На самой вершине Волдингова холма. — Малли протянула трость хозяйке.

— Ладно, пошли.

* * *

После выстрела из «тридцать восьмого» прошло уже две минуты, а у Френки все ещё ныла кисть и в ушах звенело от грохота. Тони предупредил её об отдаче и показал, как надо держать пистолет, поддерживая левой рукой правую, однако это не слишком помогло.

— Думаю, первый больше по мне, — сказала она.

Валенти кивнул и отдал ей автоматический.

— Да, я тоже думаю, что он тебе больше подходит, но мне хотелось, чтобы ты попробовала «тридцать восьмой», — просто чтобы знать, каково это. Теперь не будешь сомневаться.

Френки разглядывала картонную мишень, которую они установили шагах в пятнадцати от себя.

— Промазала.

— С автоматическим получилось лучше. Ты хорошо справилась, Френки. Не хочешь зайти в дом перекусить?

— Очень хочу. Тони, почему ты не погнался за ними? Почему не поехать в город и не остановить их, пока они сюда не вернулись?

— Ну, — начал Валенти, — прежде всего, в городе обстановка в их пользу. Нельзя же разъезжать по городу с целой батареей и открывать пальбу, едва на них наткнёмся. А вот они могут отсидеться где-то, пропустить нас и исчезнуть. Что ты ответишь полицейскому, если он спросит, зачем мне в городе «Узи»? Или с какой стати ты расхаживаешь с пистолетом?

— Ты прав.

— И второе: если они готовы оставить нас в покое, то я буду счастлив ответить тем же. Я на них не охочусь, Френки. Мне хотелось оставить все это дерьмо в прошлом. Если вынудят, я, конечно, встречу их огнём из всех орудий, но предпочёл бы обойтись без этого.

— Я рада это слышать, — сказала Френки. — Честно.

— Я и говорю это потому, что думаю, тебе нужно это услышать. Поверь мне.

— Верю.

— Вот это хорошо. По-настоящему хорошо. Они оставили оружие на столе и приготовили себе ланч. Френки уже начала резать хлеб, когда её взгляд упал на часы над полочкой.

— Ох, — воскликнула она, — посмотри, сколько времени! Уже первый час!

— А в чем дело? — не понял Валенти.