Читать книгу "Игра Подсказчика - Донато Карризи"

– Я бы хотела поговорить о вашем муже Рауле.

– Что вы хотите знать?

– Где мне найти его?

– Я не имею о нем никаких известий с тех пор, как мы развелись, – решительно заявила Мэри.

– Я, однако, думаю, что он некоторым образом остался привязан к прошлому. Такое впечатление, что за все эти годы ему так и не удалось заглушить воспоминания, даже самые тяжелые.

– Вначале было не так: казалось, будто он стремится все начисто стереть из памяти. Именно он настоял на разводе.

Милу поразило это открытие. Она думала, что расстаться хотела Мэри. По сути, из-за Паскаля случилось несчастье, приведшее к гибели их единственного сына.

– Я пыталась его простить, – объяснила женщина. – Господи, как я пыталась! Но он держал меня на расстоянии.

– В дальнейшем он держал на расстоянии всех, – подтвердила Мила. – Думаю, с тех пор он отдалился от мира.

– Мы очень молодыми полюбили друг друга и практически не видели иного пути, как только вступить в брак. Мы купили дом, его увлекала работа в институте, он говорил, что впервые исследование так захватило его. Когда родился сын, Рауль проводил с нами все свободное время: представляете, даже смастерил ему кроватку в форме космического корабля.

– И что случилось потом? – спросила Мила, хотя частично уже знала это.

– Что-то пошло не так, я должна была это заметить вовремя… – призналась женщина. – Мелкие детали, но не поэтому я не придала им значения. Дело в том, что на Рауля всегда можно было положиться, мне и в голову не приходило, что он может сорваться.

– Вы имеете в виду манию преследования?

– Да, но не только это: он твердил, будто кто-то пытается проникнуть в его мозг.

– Подсказывает ему мысли, – уточнила Мила, прекрасно понимая, о чем идет речь.

– Вот именно, – подтвердила Мэри. – Наверное, вы меня примете за сумасшедшую, но он рассказывал о татуированном человеке, который его преследует в Интернете…

Мила отнюдь не считала ее сумасшедшей, но пока не могла ничего объяснить.

– Рауль говорил, будто тот человек покрыт числами с головы до ног.

Описание совпало, и сердце Милы сжалось от нестерпимой тревоги.

– И у вас не возникало подозрения, будто ваш муж теряет рассудок?

– Был один эпизод – за несколько месяцев до несчастья, – признала женщина. – Я с малышом поехала к родителям, а когда мы вернулись, оказалось, что наш дом сгорел.

Миле пришло в голову, что и ее Паскаль привозил в два сгоревших дома.

– Пожарники и страховщики пришли к выводу, что имело место короткое замыкание, но после гибели нашего сына я узнала правду: Рауль признался, что это он устроил пожар, чтобы спастись от татуированного человека.

Мила похолодела. Настал момент распрощаться.

– Спасибо, Мэри, вы сказали мне даже больше, чем я рассчитывала.

– Надеюсь, вы найдете свою дочь, – проговорила та с безмерной печалью в голосе. – Знаете, Джошуа вырос бы прекрасным человеком.

Мила отметила, что Мэри впервые произнесла имя сына.

– Знаю, – согласилась она, хотя и не могла сказать, что некоторым образом познакомилась с мальчиком и очень ему благодарна за то, как он ее защищал в «Запределе».

– Мне никогда не забыть того утра, – продолжала Мэри: теперь ей уже не хотелось прекращать разговор. – Я одела его в спаленке. Надела плюшевые штанишки, носочки в горошек, которые ему так нравились, его первую пару белых кроссовок и кофточку, ведь дело было в сентябре, уже начинало холодать. Под кофточкой на нем была красная футболка… Могла ли я вообразить, что вижу его живым в последний раз?

Мила услышала, как на другом конце линии женщина плачет. Неизбежно явились воспоминания о последних минутах, проведенных с Алисой. Если бы она оставила дочку ночевать в доме школьной подруги, а не повезла к озеру, наверное, ничего бы не случилось. Но после того как ее преследовали люди Энигмы, она ехала к дому Джейн с одной мыслью; как последняя эгоистка, стремилась к одному: найти утешение в объятиях дочери. Хотя и объятий-то не получилось: она, как всегда, трусливо спряталась за своей алекситимией, прекрасным предлогом, чтобы ничего не чувствовать.

– Если бы меня попросили высказать какое-нибудь невозможное желание, я бы сказала, что хочу повидать Джошуа, хотя бы на минутку. Взглянуть на него, попрощаться с ним.

Мила не знала, сможет ли она когда-нибудь испытать муку, терзающую сердце этой женщины, да и выяснять не хотела. Поэтому должна была сделать все, чтобы вновь обрести Алису. Ведь время обманчиво и, пока течет, забывает предупредить нас о том, что проходит.

– Большое вам спасибо, – повторила она и уже хотела сбросить звонок.

– Погодите, – остановила ее Мэри Морган. – Если все пойдет не так, как вы бы того пожелали, не вините себя: поверьте, это ничему не поможет… Рауль попытался свалить на меня часть своей вины, хотел заставить меня поверить, будто я была плохой матерью, раз недостаточно верила его речам о том, что нас якобы преследуют. Представьте себе: я узнала, что он хотел похитить Джошуа и отвезти его подальше, а когда я спросила зачем, он ответил, что хотел спасти мальчика от татуированного человека.

Последние слова Мэри Морган прозвучали как откровение. Мила наконец узнала, кто похитил Алису.

Алиса

27

Он показывал машинам, что такое зло.

Слова, которыми доктор Стормарк определил работу Рауля Моргана, намекали на очевидное: наверное, Паскаль в конечном итоге стал одержим тем самым злом, которое, как ему мнилось, он знал так хорошо.

Я – надзиратель… Когда игра преобразилась, нас было немало. Нашей задачей было следить за аномалиями в «Запределе»; разумеется, мы предвидели: что-то перельется через край… Время от времени кто-то совершал прыжок, это было неизбежно.

Вернувшись в город, Мила направилась в библиотеку, навести справки в Интернете. Через сайты местных газет искала статьи о пожарах в жилых домах, случившихся за последние месяцы. Составила короткий список, исключив два адреса, где она уже побывала вместе с человеком в красной горнолыжной маске.

Села в машину и принялась их объезжать.

Дождь все лил и лил над городом, словно разверзлись хляби небесные. Ближе к вечеру бывший агент полиции добралась до домика в дешевом квартале. Огонь поглотил его ровно наполовину. Вторая осталась целой, на окнах висели шторы, на балкончике стояли горшки с растениями. Сгоревшая часть почернела от дыма, а вместо фасада зияла смущающая душу бездна.

Не дом, а идеальная эмблема добра и зла, подумала Мила.

Это была третья попытка, две первые не удались. Но может быть, на сей раз она приехала куда надо: в глубине подъездной дорожки виднелась «шкода» цвета морской волны, выпущенная в девяностые годы.