Читать книгу "Принцесса и Дракон - Литта Лински"

Арман, не страдающий излишним патриотизмом, не имеющий во Франции ни одного любимого человека, и, в отличие от Эмильенны, с нетерпением ожидающий прибытия в Англию, где сможет наконец безопасно пользоваться своими капиталами, а также обвенчаться с предметом своих грез, не скрывал торжества. Однако вид девушки, становящейся все грустнее, по мере того как стены Цитадели Кале таяли вдали, несколько омрачил его радость.

– Глядя на вас, можно подумать, что вы вовсе не рады вырваться из лап республики? – в словах Ламерти слышалось нечто вроде упрека. – Разве вы не мечтали об этом? Разве не умоляли меня бежать в Англию еще там, в Монси? Разве не с этой целью мы проделали долгий и трудный путь, в конце концов? А теперь у вас такой несчастный вид, словно вас силой затащили на этот корабль!

– Наверное, вы не поймете, – она пожала плечами, не отрывая взгляда от удаляющегося французского берега. – Да я и сама не до конца понимаю. Отныне я больше не буду жить в постоянном страхе за свою жизнь, честь и свободу, это сложно не оценить. Покидая Францию, я знаю лишь, что буду в безопасности, но больше я ничего не могу знать о своем будущем в чужой стране. Не скрою, неизвестность страшит меня.

– Что вы подразумеваете под неизвестностью? – Арман взглянул на Эмильенну с подозрением. – Разве мы не условились обвенчаться сразу по прибытии в Англию? Если вам угодно, я могу подождать до Лондона, хотя любая церковь в Дувре меня вполне устроит. После свадьбы я отвезу вас в свой дом в Саффолке, правда, я сам там еще ни разу не был. Так что никакой неизвестности – все предопределено.

– Все предопределено вами, а не мной, впрочем, мы об этом не раз уже говорили. Ни брак с вами, ни наличие у вас недвижимости в одном из графств не делает мое будущее менее туманным. Для вас эта свадьба является венцом желаний, а меня она пугает, и вы это знаете.

– Знаю, – кивнул молодой человек. – Но никак не могу понять почему. Вас бесит, что вы пойдете под венец не по своей воле. Но если отбросить сам факт принуждения, то что вас смущает?

– Я уже, кажется, не раз говорила, что хотела бы выйти замуж по любви, – напомнила Эмили.

– Неужели меня так сложно полюбить? – Арман взял девушку за подбородок и повернул ее лицо к себе, оторвав от созерцания водной глади. – Ну, будьте хоть раз откровенны! Я даже обещаю не злиться, что бы вы ни сказали.

– Ну, что ж, – медленно начала Эмильенна. – Я попробую объяснить, хоть и не ручаюсь, что вы поймете и, тем более, не разозлитесь.

Арман облокотился о перила и приготовился слушать с видом чрезвычайной заинтересованности.

– Признаюсь, вас сложно не полюбить, – видя торжествующее выражение, озарившее после этих слов лицо молодого человека, она чуть слышно вздохнула. – Вы умны, обаятельны, бесстрашны, хороши собой. Вы загадочны и не похожи на других, сами пороки ваши порой скорее завораживают, чем отталкивают…

– Неужели вы так думаете обо мне?! – Ламерти был ошеломлен характеристикой, которую девушка дала его персоне. – Тогда почему же вы в меня не влюблены, учитывая то, что я от вас без ума?

– Ваша любовь, точнее то, что вы почитаете любовью, бесспорно льстит мне, – Эмильенна опять отвернулась. Ей легче было говорить на столь смущающую тему, глядя вдаль, а не в лицо собеседнику. Не видя его, она словно размышляла вслух или беседовала сама с собой. – Позволь я себе быть хоть немного безрассуднее, мое сердце давно бы принадлежало вам…

– Так значит вы сами не позволяете себе полюбить меня! – вскричал Арман. – Но почему?!

– Потому, что, смею полагать, достаточно хорошо вас изучила. Все ваши достоинства не изменят вашей сути и того факта, что вы не способны на истинную любовь. Вы даже понятия не имеете, что это такое, – она слегка подняла руку, останавливая возражения, готовые сорваться у молодого человека. – Вы искренне полагаете, что любите меня, но в глубине души, вы знаете, что это лишь очередная попытка развеять скуку. И я это знаю. Вы даже не потрудились обмануть меня заверениями в вечной любви, за что я вам благодарна, ибо позволь я себе заблуждение на этот счет, плотина, возведенная разумом, чтобы сдерживать чувства, должно быть, рухнула бы.

– Я – дурак! – Ламерти сокрушенно покачал головой. – Ну что мне стоило соврать?!

– Спасибо, что не сделали этого, – девушка на миг повернула к нему голову и вновь обратила взор на море. Крепчающий ветер играл с волнами, которые становились все темнее и выше, швыряя молодым людям в лицо пригоршни соленых брызг. – Я не позволяю себе вас полюбить потому, что боюсь. Я боюсь того, что будет потом, когда вы разлюбите. А ведь это случится… рано или поздно. Вы тогда лишь вздохнете печально, придя к неутешительному выводу, что и любовь не способна стать лекарством от скуки. А я так не смогу! Если я полюблю, то навсегда, сколько бы вы не говорили, что мы не можем ручаться за длительность своих чувств. И что мне останется?

– Вы уверены, что я непременно разлюблю вас? – ветер трепал волосы молодого человека, то отбрасывая их с лица, то, напротив, закрывая его. – Если я отказался клясться в вечной любви, то лишь потому, что не уверен, что смогу сдержать обещание, а не потому, что уверен в обратном.

– Я ведь для вас – игрушка! – с горечью произнесла Эмильенна. – А игрушки, даже самые любимые, наигравшись, забывают и выбрасывают. Я не исключаю, что и разлюбив, вы будете по-прежнему добры ко мне, по меньшей мере, щедры и учтивы, но это не заменит любви. Я не смогу так жить!

Ламерти долго молчал. Солнце давно скрылось за тучами, а оттого быстрее темнело. Море казалось черным, небо над ним – темно-серым. Порывистый ветер был холодным, однако, молодые люди так и стояли на палубе, не спеша спрятаться в теплой каюте.

– И все-таки я вас не понимаю, – нарушил наконец молчание Арман. – Вы, с самого первого дня нашего знакомства казались мне храброй до безрассудности. Вы не раз легко бросали на кон свою жизнь, не задумываясь о последствиях. И вот теперь вы отказываете себе и мне в счастье только из-за того, что боитесь. Боитесь будущего, которое может и не настать. Где та храбрая девочка, которую я забрал из тюрьмы? – в его голосе нежность смешалась с тоскою.

– Умереть далеко не так страшно, как жить долгие годы с разбитым сердцем, – печально ответила Эмили. Было видно, что ей не хочется причинять боль влюбленному в нее человеку, но он не соврал ей, и она, в свою очередь, была честна с ним.

Пальцы Ламерти с такой силой впились в деревянные перила, что побелели. Он из последних сил сдерживался, чтобы не обнаружить досаду и постепенно овладевающий им гнев, потому что обещал девушке не злиться в ответ на ее признание.

– А знаете что? – несмотря на все усилия в голосе Армана слышалась злость. – Пожалуй, ваше холодное сердце, о покое которого вы так печетесь, не стоит тех усилий, которые я прилагал для его завоевания. Теперь, узнав, что причины вашего равнодушия – осторожность и прагматичное желание распланировать все вперед на целую жизнь, я, пожалуй, верну вам бесценную свободу выбора.

– Значит ли это, что вы освобождаете меня от данного слова? – осторожно спросила Эмильенна. Однако, вместо радости, которая была бы уместна при подобном повороте событий, ее почему-то захлестнул холодный липкий страх.