Читать книгу "Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев"

Все трое офицеров понимали, что расчет на добровольнуюотставку Фиделя Кастро не только наивен, но и противоречит всей их работе, прикоторой подразумевались революционные, но контролируемые изменения на Кубе.Разумеется, от власти отстранялась Коммунистическая партия Кубы и вместо нее круководству страной приходили умеренные социал-демократы. Их, правда, пока наКубе не было, но, согласно разрабатываемым планам, на эту роль должны былипретендовать либеральные коммунисты посткастровского времени. Примерно подобнаяситуация была и в большинстве прежних социалистических стран, где к властиприходили бывшие коммунисты, довольно быстро менявшие красные знаменабольшевиков на желтые флаги социал-демократов.

Наконец, на четвертый день их принял заместитель директора,пожелавший ознакомиться с результатами их работы. Данченко коротко информировало проделанной работе, показал список кандидатур. Последней фразой он закончилсвое сообщение.

— Мы исходили, — невозмутимо сказал он, — изваших сообщений, что после третьего июня на Кубе не будет Фиделя Кастро. Всепоследующие изменения даны с учетом этого фактора.

Генерал слушал не перебивая, стараясь вникнуть в механизмпринятых решений. Лишь когда весь доклад был полностью закончен, он кивнулголовой.

— Вы хорошо поработали, подполковник. Ваша группадолжна отрабатывать и оставшиеся кандидатуры с учетом возможного военноговмешательства. Вы дали верный анализ происшедшего, но не учли главного. Вслучае смерти Фиделя на остров хлынут сотни тысяч бывших эмигрантов,ненавидящих прежнюю власть и способных внести серьезные корректировки в ваш план.Вы меня понимаете?

— Мы построили и такой график вероятности, —возразил Данченко, — но там слишком много неуточненных факторов. Кромевсего прочего, мы не можем исключить и возможных последствий американскоговторжения на Кубу. В случае гражданской войны такое развитие событийпредставляется нам наиболее вероятным.

Генерал нахмурился.

— Это как раз не самый лучший вариант. В таком случаемы теряем на Кубе автоматически все наши станции электронного наблюдения. Выпонимаете, как это для нас важно.

— Без сохранения Фиделя на острове это непредставляется возможным, — твердо сообщил Данченко.

— Вы убеждены в этом? — вдруг необычайно тихоспросил генерал.

— Да.

— Это убеждение всей группы или ваше личное?

— Это убеждение всей группы, генерал. В случае насильственнойсмерти Фиделя Кастро мы потеряем Кубу навсегда.

Наступило молчание. Заместитель директора мрачно посмотрелна лежавшие перед ним бумаги. Потом негромко сказал:

— Продолжайте работать над анализом с учетом техсобытий, о которых я вам сказал. Внесите уточнения в график.

Список ваших кандидатур нужно расширить лидерами эмиграции,которые наверняка захотят играть в будущем правительстве Кубы весомую роль. Вобщем, поработайте над этим с учетом и этих факторов. Все свободны.

Когда все трое офицеров разведки вышли из его кабинета, онминут десять сидел молча, словно решая для себя какую-то трудную задачу. Затемрешительно поднял трубку стоявшего слева от него телефона.

— Они у меня были, вы разрешите зайти?

— Да, прямо сейчас.

Заместитель директора Службы внешней разведки поднялся,поправил свою короткую прическу и вышел из кабинета. В приемной директора егоуже ждали.

— Он вас ждет, — сказал секретарь, показывая надвери. Генерал вошел в кабинет. Директор службы СВР был маленький полный мужчинас несколько постным выражением лица. Он говорил обычно глухим, неприятнымголосом.

— Как анализ? — спросил директор.

— Как мы и предполагали. При всех вариантах в случаеего смерти там начинается хаос. Можно было бы контролировать положение в случаеего естественной смерти, но в случае убийства начнется неуправляемая реакция.Это мнение всей группы. На Кубе возможны плановые изменения, но контрреволюциясметет все, в том числе и наши станции.

Директор побагровел.

— Ваше мнение, что мы должны предпринять?

— Остановить группу «Чиновника», — твердо заявилгенерал, — они действуют по намеченному плану, и к третьему июня у них всебудет готово. Единственное, что мы можем сделать, — это дать приказостановить операцию.

— Поздно, — словно раздумывая, покачал головойдиректор, — американцы уже запустили свою машину.

— Но все еще можно остановить, — продолжалнастаивать генерал, — мы теряем гораздо больше, чем они. Мы потеряем всесвои станции. Они, как обычно, в последний момент откажутся от своих слов.

Директор пожевал губами. Как опытный прагматик, он понимал,что его заместитель прав. Но, как руководитель центрального аппарата, онотвечал прежде всего перед Президентом. А тот поставил ему совсем другиеусловия. И говорить о них заместителю было совсем не обязательно.

— Вы все варианты учли? — недовольно спросилон. — Возможно, там были и другие факторы.

— Они даже смягчили ситуацию, — ответилгенерал, — там могут начаться такие события, что весь мир содрогнется.Представляете злобу и ненависть тех, кто вот уже столько лет сидит в Америке,лишившись своих земель и фабрик? А эмигранты? Там будет такой взрывной,неуправляемый материал, что страшно подумать.

— Мы не можем отменить операцию, — глухо оборвалего директор, — понимаете, не можем. Ни при каких вариантах.Договоренность была на самом высоком уровне, мы ничего не можем сделать.

— Значит, вы считаете, что нам нужно продолжатьоперацию?

Директор молчал. Он, отвернувшись, глядел в окно. Потомнехотя выдавил:

— У вас есть другие предложения?

— Они были нашими самыми верными союзниками вАмерике, — напомнил заместитель, — нам больше никто и никогда неповерит.

— Мы, генерал, обязаны проводить в жизнь курс нашегоруководства, — патетически сказал директор, и сам, поняв, как этопрозвучало фальшиво и неубедительно, молча сжал губы.

— А если это ошибочный курс? — спросил генерал.

— Это не нам решать, — сразу отрезал осторожныйдиректор.

— Я не понял, — встал подтянутый генерал, —передать «Чиновнику», чтобы продолжал операцию «Мрак под солнцем»?

Директор опять молчал. Он смотрел куда-то в сторону.Директор был раньше ученым и теперь вдруг с неожиданной ностальгией подумал освоей прежней работе.

— Один умный американец, — вдруг глухо произнесдиректор, не глядя на своего заместителя, — однажды сказал, что толькоглупцы и покойники не меняют своих мнений. Вы меня понимаете?

У генерала дернулась левая щека. Он все отлично понимал.Когда он вышел, директор, поднявшись со своего места, принялся ходить покабинету. Он знал, что настроения большинства сотрудников его ведомства будутпохожими, и столь негативная реакция на эту операцию, собственно, планироваласьс самого начала.