Читать книгу "Все еще мертв. Фальшивые намерения - Рональд Нокс"

– О, ты их видел? Мы видели, знаешь, Майлз, просто не могли не увидеть, потому что вышли на дорогу и еле успели отскочить от автомобиля, прижавшись к стене; он внезапно налетел на нас из-за угла.

– Понимаешь, я был несколько занят пасьянсом и пустил дело на самотек, прекрасно зная, что, так как твоим заданием было не столкнуться с обитателями острова Эрран, ты, конечно же, примешься подсматривать за ними из-за живой изгороди. Итак, это Хендерсон?

– Какой же ты мерзкий лгунишка. Даже не знаю, говорить ли тебе. Вы как думаете, мистер Палтни?

– Я умудрился шестьдесят лет прожить в относительном спокойствии, неукоснительно соблюдая правило никогда не вмешиваться в перепалки между мужем и женой. Но, коли меня призывают высказать мое мнение, осмелюсь заметить, не вижу большой беды в том, чтобы удовлетворить любопытство мистера Бридона. В конце концов, скоро он и так все узнает.

– Ладно. Но ты признаешь, не правда ли, признаешь, что просто забыл обо всем на свете за твоим мерзким пасьянсом?

– В миротворческих целях признаю. Теперь, когда я уверен, что это все-таки был Хендерсон, может быть, вы соблаговолите поставить меня в известность относительно того, какие еще подробности привлекли ваше внимание? Он сидел рядом с шофером или сзади?

– Рядом. Но автомобиль был забит всякой всячиной – лопатами и прочим, – сидеть сзади было не очень удобно. На твоем месте я бы не стала мусолить эту деталь. Одет Хендерсон был довольно просто, вовсе не по-шотландски, а как обычный равнинный житель, чтобы не сказать англичанин. Может, у него и есть губная гармошка, но в автомобиле он на ней не играл. Курил сигарету, марка неизвестна. Что-нибудь еще?

– Да шофер же, не валяй дурака. Тебе удалось получше его рассмотреть?

– Знаешь, это довольно странно. Мы шли по правой стороне дороги, поскольку, по моему убеждению, намного приятнее полюбоваться на машину, прежде чем она тебя задавит. Так что, по идее, должны были увидеть все крупным планом. Но, провалиться мне на этом месте, если он, проезжая мимо нас, не поднял руку почесать себе башку. Я часто думала, как, должно быть, неудобно чесать голову и той же рукой снимать головной убор, а шоферы только так и чешутся. Таким образом, лицо было закрыто, что, конечно, могло быть преднамеренным. Удалось разглядеть только волосы, довольно нечесаные и неопрятные, как будто в дополнение к бороде. Шоферы вообще обычно неаккуратные, правда ведь?

– Проницательное замечание. Ну почему же я не могу ни на секунду выпустить этих людей из виду, чтобы тут же чего-нибудь не случилось? Он снимает кепку, как будто извиняясь за то, что прикрывает лицо рукой, и тем самым позволяет вам рассмотреть его волосы – нечесаные и неопрятные. Что вы из этого заключаете, Палтни? Вы думаете, на шофера напал подлинный зуд, или у вас тоже создалось впечатление, что он хотел спрятать свое запоминающееся лицо?

– Прошу прощения, но мне показалось, что дело еще сложнее. Как только они показались из-за угла, пассажир, этот Хендерсон, повернулся и сказал что-то шоферу; и мне пришло в голову, что тот поднял руку, выполняя его указание. Но, разумеется, мы можем пасть жертвой ошибочного вывода. Post hoc ergo propter hoc[26], – когда за неслышной тебе фразой следует неожиданное движение.

– Тогда все хуже некуда. Насколько мне известно, ни вас, Палтни, ни тебя, Анджела, Хендерсон прежде не видел; а вы, полагаю, не подходили так близко к дому, что вызвали подозрения. Нет, черт меня подери, это невозможно. Если только, конечно… Но это слишком невероятно. Полагаю, вы не в курсе, как Хендерсон выглядел раньше?

– Почему же, я в курсе, – пожала плечами Анджела. – Ты ведь показывал мне его фотографию в какой-то газете и заставил запомнить. Поэтому никаких сомнений быть не может. Выпяченные губы выдают его за милю. Кстати, я только что перемолвилась с миссис Макбрейн, так вот она сказала, что да, джентльмены вскользь говорили, что, вероятно, захватят с собой шофера. На острове есть гараж, деревянный, но довольно удобный, там можно устроить конуру вроде жилой комнаты. Она поставила туда кровать и все остальное.

– М-да, это все нужно как следует обдумать. Я, наверно, немного прогуляюсь, четверть часика, не больше. Нет, к ужину не опоздаю. Если вам приспичит меня позвать, я пойду берегом вверх по течению.

И Бридон пошел вверх по течению не столько для того, чтобы побыть наедине со своими мыслями, сколько чтобы проверить одно безумное подозрение. В мягком ковре мха и сосновых иголок ноги не проваливались, собирающийся под деревьями мрак окутывал уютной тишиной. Из дома на острове поднимался дым, свидетельствующий о том, что там для таинственных постояльцев тоже готовят ужин. Кто готовит? Наверно, шофер, а может, и Хендерсон. Человек, который пошатался по миру, несомненно, поднабрался кое-чему и из домашних искусств. Тропинка приблизилась к реке и, как и предполагал Бридон, вышла к берегу как раз напротив того места, где на острове была пришвартована лодка.

Несколько мгновений он до боли в глазах всматривался в землю под ногами, затем решительно перевел взгляд на песок, где должна была находиться лодка. Ошибки не было. Только нос касался песка. Бурление у кормы говорило о том, что лодка лежит на воде. Бридон присвистнул и пробормотал:

– А вот об этом мы не будем говорить за ужином.

Им и в самом деле было что обсудить.

– Мистер Палтни, – сказала Анджела, прихлебывая суп, – а у нас для вас на завтра приятный сюрприз.

– А ведь завтра воскресенье! Я и представить не мог, что Шотландия способна на приятные сюрпризы в день отдохновения от трудов, кроме того что мнение ее представителей насчет обязательности посещения церкви может не совпадать с вашим. Но, возможно, вы об этом и говорите?

– Нет, у вас еще одна попытка. Видите ли, позавчера – по-моему, позавчера – явился сэр Чарлз Эрдри, это наш землевладелец. Я было подумала, он приехал убедиться, что мы не ведем незаконную охоту на кроликов, не вырезаем на подоконниках свои имена или как там еще хулиганят нежелательные жильцы. Но это оказался вполне визит вежливости, мы приглашены завтра в Замок Грёз на обед. Местные законы категорически запрещают охоту и рыбалку в воскресные дни, но в них ничего не говорится о том, что в воскресенье нельзя жевать или прогуливаться после обеда до фермы и любоваться на стадо. Вы как следует научились втыкать копья в быков, мистер Палтни?

– Я бы прежде крепко подумал. Мало ли что может прийти быкам в голову. Правильно ли я понимаю, что приглашение распространяется и на меня?

– Разумеется. Черт возьми, ведь это вы рыбак, а стало быть, наше единственное оправдание пребывания здесь. В качестве повода посетить эти края принимается только желание убивать живую тварь. На вашем месте я бы быстренько освежила в памяти парочку ваших рыбьих книг, это поможет вам сдать экзамен, там, в Замке Грёз.

Воскресный обед во многом прошел именно так, как его обрисовала Анджела. Бридоны и Палтни были не единственными гостями: целая толпа арендаторов прибыла из Стратдауни, где они рыбачили, пока не началась охота. Это была сплоченная компания, и сэр Чарлз с невесткой без особого успеха пытались отличить одного гостя от другого. Все казались богатыми, все были обязаны своим процветанием таинственным сделкам в Сити, никто никогда ни об одном из них не слыхал, и все же возникало ощущение, что деньги придают им невероятную важность. У всех мужчин были красные лица, толстые шеи, посредственные манеры и собственническое, несколько снисходительное отношение к своим женщинам. Ассортимент последних был разнообразен, но малоинтересен; единственной, кто, пожалуй, обладал хоть какой-то заметной индивидуальностью, была леди Гермия Дженнингс, зрелая красавица, решившая пройтись по жизни, опершись на богатого мужа и более или менее всеядное покровительство искусствам. Судя по всему, муж ее тоже находился здесь, однако никакое, самое внимательное, самое изнурительное наблюдение решительно не могло дать постороннему вразумительного ответа на вопрос, кто чей муж.