Читать книгу "Армия Второй звёздной Империи - Павел Кузнецов"

По прибытии на десантную палубу аппараты тут же расхватывали хозяева и спешили упаковать в десантные капсулы, до того мерно спавшие в ложементах. Здесь уже была вотчина офицеров, посему царил идеальный порядок. Участки палубы со скоплениями ложементов были чётко распределены между подразделениями, и каждый такой участок сейчас заполнялся боевой техникой и людьми в броне. Словно соты гигантского улья капсулы в ложементах наполнялись и герметизировались, наполнялись и герметизировались, наполнялись и герметизировались…

Единственным выбивающимся из общей системы элементом оказался непонятный контейнер. Он ещё в ангаре раскололся на две половинки, и оттуда, прямо на гравитационную ленту, вывалился испещрённый антеннами и раструбами маневровых двигателей аппарат. По прибытии на палубу он некоторое время бился о металлический ограничитель ленты, пока не был скинут на пол прибывшим следом транспортёром. Только по завершении погрузки о нём «вспомнили» хозяева, что очевидным образом не прибавило аппарату сохранности. Всё это время его откидывали прочь гравитационные опоры транспортёров, пинали закованные в скилы ноги, материли и костерили на чём свет стоит.

– Ты смотри, он же почти цел! – не удержал возгласа Феромон, отряженный с напарником доставить аппарат на участок лейтенанта Раймона Ванги.

– Да ладно! – не поверил напарник.

– Вон, только раструб один погнулся, да пара антенных гнёзд пустует.

Бойцы были недовольны. Но их недовольство поблекло перед недовольством старшины, когда тот увидел это чудо техники, надёжно закреплённым в захватах капсулы.

– Что за нах..? – поинтересовался он у ответственного за установку старшего рядового Странтора.

– Всё в целости и сохранности, лэр лейтенант! Захваты установлены, работоспособность проверена! – отрапортовался солдат.

– Я вижу, лэр. Вам же было сказано: кинуть в капсулу.

– Но лэр лейтенант, положено же крепить…

– Что положено, на то положено. Вас что, рядовой Кулаков не научил ещё армейским истинам? Живо гасите захваты.

– Но лэр…

– Выполнять, рядовой, – коротко отрубил Ванга, отворачиваясь. Ему очень не хотелось отдавать приказ лично, но солдат оказался слишком щепетильным. Только бойцы с высшим образованием обычно страдали подобным, и зачастую это даже было полезно, но только не в этот раз.

Лейтенант огляделся по сторонам. Погрузка уже заканчивалась, необычный агрегат третьего взвода грузился одним из последних. Десантная палуба в боевой готовности создавала впечатление гигантского инкубатора, в котором ячейки с успехом заменяли ложементы, а куриные яйца – замершие наизготовку десантные капсулы. И очень скоро всё это личное подсобное хозяйство должно полететь, причём не дожидаясь появления птенцов.

Раймон Ванга поспешил занять место в капсуле. Вместе с ним в тесном помещении приютились ещё пятеро бойцов третьего взвода. Лейтенант проверил работу систем жизнеобеспечения скифов своих подопечных. Как и следовало ожидать, трое из них уже спали крепким молодецким сном, и лишь пара бойцов никак не могла успокоиться. Контраст между спящими и откровенно паникующими солдатами был столь велик, что лейтенанта невольно потянуло на философствования.

Сколько месяцев или лет должно пройти, пока новички научатся вот так же, стоически, переносить трудности? Солдат должен каждый свободный миг тратить на отдых, но это приходит только с опытом, этому не обучишь. Сколько всего должно для этого поменяться в мировоззрении бойца, сколько он должен испытать на своей шкуре, сколько – пропустить через свою душу. Душу… Такую незначительную в масштабах огромного организма, коим представала со стороны военная машина, и такую важную для самого крошечного винтика. Сколько всего происходит внутри солдата, что остаётся незаметным стороннему наблюдателю? Да не какого-то одного, но каждого из миллионов бойцов империи.

А ведь всё время службы он неизменно зажат под спудом уставов и опеки старших товарищей или офицеров. Каждый военный, так или иначе, зажат вышестоящими по социальной лестнице, словно гигантскими пассатижами. Корчится в тисках социального механизма, извивается, барахтается, чтобы через какое-то время замереть, смирившись. Внешне смирившись – додавленный до нужной кондиции. Ну а как оно происходит внутри?

Лейтенант не был бездушной скотиной, но он не был и слюнявым гражданским. Его интересовал только результат, от всего остального приходилось отвлекаться. Он даже знал специальное слово в научном лексиконе, наиболее полно описывающее это состояние: абстрагирование. Вроде бы и есть этот пресловутый внутренний мир солдата, но он неважен для задачи, важно её выполнение, поэтому внутренний мир воспринимается лишь как возможное препятствие, как досадная шероховатость, о которую может споткнуться выверенное и продуманное решение. Иерархия помогает не спотыкаться, потому что у обточенных и отшлифованных ею военных просто не за что зацепиться.

Десантирование, между тем, набирало обороты. Гигантский барабан, которым, по сути, являлась палуба с ложементами, начал своё неторопливое вращение. Вот в обшивке палубы протаял огромный люк, и первая сотня капсул скрывается в его обширном зеве. В самой дальней точке титанического барабана квадраты ложементов скинули яйцевидные капсулы в открытый космос, и те продолжили равномерное и прямолинейное движение, воспроизводя ускорение породившего их корабля. Поворот механизма, и на место первого квадрата приходит второй, третий… А вот и с другой стороны палубы начинают медленно выползать из пола пустые ложементы, выбросившие свой такой забавный и такой смертоносный груз.

Когда десантная палуба пришла в движение, лейтенант Раймон Ванга уже спал. Ему не мешали отголоски перегрузок, не волновали перепады давления, не беспокоил яркий, слепящий свет восходящего светила. И уж тем более его не могли побеспокоить всякие ненужные треволнения. Он был опытным солдатом. Тески армейской иерархии уже давно обтесали его естество, и даже внутренний мир офицера давно стал таким же гладким, как его внешние проявления.

Вереницы десантных капсул горящими каплями врезались в верхние слои атмосферы. Планета давила их воздухом, жгла, слепила, но безразличный металл, и столь же безразличные люди внутри него, были слепы и глухи ко всем ухищрениям матери-природы. Спустя без малого два часа на землю рукотворным дождём пролился град раскалённого металла. Капсулы падали, вспарывали сухую почву, чтобы спустя мгновение замереть и раскрыть ромашки выпускных мембран. Из первой капсулы выпрыгнул закованный в силовую броню боец. Его тяжёлый ботинок попал аккурат на головку маленькой ящерки, в мгновение ока превращая её в кисель, в слизь. Так на очередную планету вселенной в очередной раз ступил человек.

До того спокойный эфир вмиг взорвался залпами команд. Старшины и офицеры спешили увести бойцов и технику подальше от зоны высадки, чтобы уложиться в норматив и не попасть под воображаемый огонь противника, который, почему-то, обязательно должен накрыть территорию с капсулами в строго отведённое ему время – по прошествии пяти минут поле высадки. И военные имели все шансы уложиться в этот норматив! Ведь, в отличие от парашютов, капсулы не могли запутаться в кронах деревьев, в проводах и прочих особенностях рельефа местности. При посадке они просто уничтожали любой рельеф, даже горы не были для них помехой.