Читать книгу "Тайные общества. За кулисами власти - Сергей Реутов"

Гибель полковника Уде в битве под Ваграмом, явно подстроенная наполеоновской полицией, по словам Нодье, нанесла смертельный удар обществу филадельфов. Единство организации было поколеблено, численность ее резко сократилась. Оставшаяся часть признала своим главой генерала Мале. Нодье даже употребил образное выражение: она, «как покоренный народ, перешла под власть иностранных законов».

В Национальной гвардии, которая приняла участие в заговоре 1812 года, присутствовали и сторонники филадельфов. Некоторые из них были расстреляны, поскольку отказались купить помилование ценой раскрытия тайн общества. Сам Нодье утверждал, что страшная клятва запрещает ему называть имена остававшихся в живых членов союза «Филадельфы». Вероятно, что с заговором в армии были связаны и другие секретные общества. Есть сведения, что избежавшие ареста члены верхушки находили сочувствие в закрытых обществах, в таких, например, как «Рыцари веры».

История филадельфов, лишь фрагменты которой, как явствует даже из нашего рассказа, восстановлены усилиями исследователей, свидетельствует, каким образом закрытые общества (те же масонские ложи) превращались в секретные политические организации и как деятельность этих тайных союзов тесно переплеталась с «закулисной войной».

Декабристы

Перейдем теперь на просторы, более близкие к нам, и зададимся вопросом: кем же все-таки были декабристы? Мы знаем, что это — молодые дворяне, мечтавшие изменить положение дел в России. После неудавшегося восстания следствию пришлось решать, кого считать заговорщиком, а кого нет. Все потому, что деятельность их ограничивалась практически только разговорами. Насколько они были готовы перейти к серьезным действиям, неясно до сих пор.

В общества вольнодумцев того времени входили люди разной степени знатности, достатка и положения, однако некоторые вещи объединяли их всех.

Они были дворянами. Зажиточные или бедные, родовитые или не очень — но это была элита общества, что предполагает определенный уровень жизни, образование и статус. Многое в их поведении определял кодекс дворянской чести, что само по себе в душе каждого из них было чревато конфликтом: кодекс дворянина и кодекс заговорщика во многом противоречат друг другу. Дворянин при неудаче восстания должен явиться к государю и повиниться, тогда как заговорщик обязан молчать и никого не выдавать. Дворянин не может и не должен лгать, заговорщик же сделает все для достижения поставленной цели. Трудно, даже невозможно представить себе декабриста, живущего на нелегальном положении по подложным документам — то есть обычной жизнью подпольщика.

Подавляющее большинство декабристов были офицерами. Люди армии, профессиональные военные, они были высокообразованными; многие прошли через сражения и были героями войн, имели боевые награды.

Они не были оппозиционерами в известном смысле. Они так же, как люди правящего режима, были искренни в том, что главной своей целью видели службу на благо Отечества. Если бы обстоятельства сложились иначе, они почли бы за честь служить государю как сановники. Собственно, свергать царя они поначалу и не собирались, однако, глядя на текущее положение вещей и изучив опыт революций в Европе, поняли, что свержение было единственным выходом. Сама эта мысль далеко не всем была по душе.

После восстания 14 декабря 1825 года всего было арестовано более 300 человек, из них осуждено 125, остальных оправдали. Точное число участников декабристских союзов установить сложно — именно в силу того, что все ограничивалось более или менее общими разговорами в дружеском кругу.

Стоит заметить, что те, кто состоял в декабристских тайных обществах, и те, кто участвовал собственно в восстании, — два лишь отчасти пересекающихся множества. Те, кто на ранних этапах состоял в декабристских кружках, позже полностью потеряли к ним интерес: за девять лет декабристского движения (с 1816 по 1825 год) через тайные общества прошло довольно много людей. В восстании участвовали и те, кто в тайные общества вообще не входил или был принят за пару дней до мятежа.

«Южное общество» возникло в украинском местечке Тульчине, тут был расквартирован штаб 2-й армии. Образованные молодые офицеры, чьи интересы совсем не сводились к картам и выпивке, собирались, чтобы поговорить о политике, — это было единственным их развлечением. По тогдашней моде эти собрания они называли тайными. Хотя по сути это было просто свойственным эпохе способом обозначить себя и свои интересы.

Точно так же и «Союз спасения» был просто компанией боевых товарищей лейб-гвардии Семеновского полка. Вернувшись с войны в 1816 году, они организовали свой быт в Петербурге, где жизнь была довольно дорогая, по знакомому солдатам артельному принципу: вскладчину сняв квартиру, скидывались на пропитание и вместе согласовывали детали общего быта. В дальнейшем эта небольшая дружеская компания станет тайным обществом с громким названием «Союз спасения», или «Общество истинных и верных сынов Отечества». На самом деле это был просто небольшой дружеский кружок, участники которого в свете событий, потрясших Европу, были озабочены дальнейшими путями развития родной России.

К 1818 году круг собеседников расширился, и «Союз спасения» превратился в «Союз благоденствия». В нем состояло уже почти две сотни человек из Москвы и Санкт-Петербурга. Но вместе они никогда не собирались. Такое неконтролируемое расширение круга и побудило лидеров движения заявить о роспуске «Союза благоденствия»: так было проще избавиться от лишних людей, а тем, кто хотел всерьез продолжать дело и готовить уже настоящий заговор, дать возможность сделать это без лишних глаз и ушей.

Фактически декабристы были первыми политическими вольнодумцами в истории России по идейным соображениям. Советские историки привычно начинали ими цепочку революционеров, которая продолжалась Герценом, петрашевцами, народниками, народовольцами и заканчивалась большевиками. Однако декабристы не были одержимы идеей революции как таковой. Они не противопоставляли себя государству, а служили ему и к тому же были важной частью российской элиты. Эти молодые люди видели себя возможными помощниками Александра I в проведении реформ, и если бы император продолжил ту линию, которую он так смело начал, даровав Польше конституцию в 1815 году, то они были бы счастливы помочь ему в этом.

Безусловно, декабристов вдохновил опыт Отечественной войны 1812 года, после которой страна была на невероятном патриотическом подъеме, а также Заграничного похода русской армии 1813–1814 годов. Они считали несправедливым, что Россия живет не так, как Европа, и еще более несправедливым (и даже диким) — что солдаты, с которыми они бок о бок выиграли эту войну, сплошь из крепостных и помещики обращаются с ними как с вещами. Именно реформы для достижения большей справедливости в России, главная из которых — отмена крепостного права, были стержнем всех бесед декабристов.

То есть они жаждали именно реформ, изменений в России к лучшему, введения конституции и отмены крепостного права, справедливых судов, равенства людей всех сословий перед законом. А вот в деталях расходились, и зачастую кардинально. Конечно, следует учитывать, что у этих вольнодумцев не было единого и четкого плана реформ или революционных изменений. И, если бы восстание декабристов увенчалось успехом, еще неизвестно, что произошло бы дальше с Россией: ведь в их рядах не было единства — кроме одного момента. У них не было единства по поводу целей, но по поводу средств они были единодушны: декабристы хотели добиться своего путем военного переворота.