Читать книгу "Homo Deus. Краткая история будущего - Юваль Ной Харари"

Наши чувства придают смысл не только нашим частным жизням, но и социальным и политическим процессам. Когда мы хотим знать, кто достоин править страной, как лучше строить международные отношения и куда вести экономику, мы не ищем ответа в священных книгах. И не ждем указаний от римского папы или от Совета нобелевских лауреатов. В большинстве стран мы устраиваем демократические выборы и спрашиваем людей об их отношении к той или иной проблеме. Мы верим, что избирателю виднее и что свободный выбор личностей и есть высшая политическая власть.

Но как избиратель решает, за что голосовать? Теоретически, ему следует посоветоваться со своими сокровенными чувствами и действовать так, как они подскажут. Это не всегда просто. Чтобы пробиться к своим собственным чувствам, я должен отсеять пустые пропагандистские лозунги, бесконечную ложь беспринципных политиков, назойливую трескотню хитроумных политтехнологов и проплаченные мнения многочисленных экспертов. Только отрешившись от всего этого, я услышу свой реальный внутренний голос. И мой внутренний голос шепчет мне в ухо: «Голосуй за Меркель», или: «Голосуй за Макрона», или: «Голосуй за Чавеса», или кого там он выбрал, и я ставлю галочку или крестик против этого имени в избирательном бюллетене. Так мы узнаём, кто должен управлять страной.

В Средние века это сочли бы крайней глупостью. Изменчивые чувства невежественных простолюдинов вряд ли могли быть прочной основой для важных политических решений. Когда Англию разрывала пополам Война роз, никому не могло прийти в голову положить конец междоусобице с помощью всенародного референдума, в котором каждый высказался бы либо за Ланкастеров, либо за Йорков. Точно так же папа Урбан II, инициируя в 1095 году Первый крестовый поход, не утверждал, что такова была воля народа. Такова была воля Господа. Политическая власть нисходила с небес, она не рождалась в сердцах и умах смертных.

Что верно в отношении этики и политики, верно и в отношении эстетики. В Средние века искусство загонялось в прокрустово ложе заданных мерок. Идеал красоты не отражал пристрастий реальных людей. Скорее человеческие вкусы полагалось приспосабливать к надчеловеческим стандартам. Это и понятно: люди верили, что источником творческого вдохновения являются высшие силы, а не земные чувства. Считалось, что рукой художника, поэта, композитора и архитектора водили музы, ангелы и Дух Святой. Сколько бы прекрасных гимнов ни написал композитор, это никогда не ставилось ему в заслугу по той же причине, по какой не ставилось в заслугу перу. Перо держали и направляли человеческие пальцы, а их, в свою очередь, держала и направляла рука Божья.

Святой Дух в обличье голубя приносит сосуд со святым миром для крещения короля Хлодвига, основателя Франкского королевства (иллюстрация из «Больших французских хроник», ок. 1380). Согласно французскому мифу об образовании страны, сосуд с тех пор хранился в Реймсском соборе, и все последующие короли Франции помазывались на царство божественным миром. Каждая коронация сопровождалась чудом – пустой сосуд наполнялся сам собой. Это было знаком того, что король – Божий избранник и получает Его благословение. Если бы Бог не хотел возведения на трон Людовика IX, или Людовика XIV, или Людовика XVI, сосуд остался бы пустым

Средневековые ученые восприняли теорию древних греков, согласно которой движение светил по небу сопровождается дивной музыкой, пронизывающей всю Вселенную. Человек пребывает в физическом и душевном здравии, когда недра его тела и души вибрируют в унисон с этой дивной музыкой сфер. Поэтому земная музыка должна быть отражением божественной мелодии космоса, а не выражать идеи и чувства композиторов из плоти и крови. Самые прекрасные гимны, песнопения и мотивы приписывались обычно не гению человека, а вдохновению, ниспосланному ему свыше.

Папа римский Григорий Великий сочиняет Григорианские песнопения. Святой Дух, в своем любимом голубином обличье, сидит на правом плече папы, напевая мелодии ему на ухо. Истинным автором песнопений является Святой Дух, тогда как Григорий – всего лишь посредник. Высший источник искусства и красоты – Господь

Время таких взглядов давно прошло. Сегодня гуманисты считают, что источником художественного творчества и эстетической ценности являются человеческие чувства. Музыка создается и оценивается нашим внутренним слухом, которому не нужно ни улавливать ритмы звучания звезд, ни исполнять повеления муз и ангелов. Ведь светила безмолвны, а музы с ангелами существуют лишь в нашем воображении. Современные художники стремятся говорить с собой и своими чувствами, а не с Богом. Неудивительно поэтому, что, оценивая искусство, мы больше не полагаемся ни на какие заданные мерки. Мы и тут обращаемся к нашим субъективным ощущениям. В этике гуманистический лозунг заявляет: «Нравится – делай». В политике он утверждает: «Избирателю виднее». В эстетике гуманизм провозглашает: «Красота – в глазах смотрящего».

Следовательно, возможны очень разные взгляды на то, что называть искусством. В 1917 году Марсель Дюшан приобрел обычный стандартный писсуар, объявил его произведением искусства, назвал «Фонтан», подписал и отправил на выставку в нью-йоркскую галерею. В Средние века никто бы не потрудился даже обсуждать это. Зачем тратить время и слова? Но в нашем гуманистическом мире работа Дюшана признается важной художественной вехой. В бесчисленных аудиториях всех художественных учебных заведений студентам-первокурсникам неизменно показывают фото «Фонтана», и по знаку преподавателя начинается спор: «Это искусство! – Нет! – Да, да! – Рядом не стояло!» Позволив студентам немного попрепираться, преподаватель задает наводящий вопрос: «А что такое искусство? И как мы определяем, произведение искусства перед нами или нет?» После отпущенных на споры минут преподаватель направляет аудиторию в нужное русло: «Искусство – это то, что считают искусством люди, так как красота – в глазах смотрящего». Если люди считают, что писсуар – произведение искусства, значит, так оно и есть. Какой высокий авторитет имеет право сказать им, что они ошибаются? Сегодня копии этого «шедевра» имеются в ряде крупнейших музеев мира, включая Музей современного искусства Сан-Франциско, Национальную галерею Канады, галерею Тейт в Лондоне и Центр Помпиду в Париже (в музейных залах конечно же, не в туалетах).

Эти гуманистические подходы оказали огромное влияние и на экономическую сферу. В Средние века процесс производства контролировали гильдии, не поддерживавшие инициативу и вкусы отдельных мастеровых и потребителей. Гильдия плотников определяла, каким должен быть стул, гильдия булочников – каким должен быть хлеб, а гильдия мейстерзингеров решала, какие песни хороши, а какие нет. Правители и городские советы регулировали доходы и определяли уровень цен. В современном свободном рынке все эти гильдии, советы и правители были заменены новым верховным распорядителем – свободной волей потребителя, его желанием.

Предположим, Toyota решает создать идеальный автомобиль. Она включает в экспертную группу специалистов из разных областей: нанимает лучших инженеров и дизайнеров, собирает умнейших физиков и экономистов и даже консультируется с социологами и психологами. Для подстраховки привлекают также парочку нобелевских лауреатов, оскароносную актрису и нескольких мировых поп-звезд. После пяти лет исследований и конструкторских работ автомобиль готов. Миллионы экземпляров сходят с конвейеров и поступают в дилерские центры по всему миру. Но автомобиль не продается. Означает ли это, что потребители ошибаются и просто не понимают своего счастья? Нет. При свободном рынке покупатель всегда прав. Если покупатели автомобиль не хотят – значит, он недостаточно хорош. И пусть все университетские профессора и все священники говорят, что этот автомобиль идеален, – если потребители его отвергают, судьба его решена. Никто не может указывать потребителям, и горе правительству, которое попытается заставить своих граждан покупать не полюбившееся им авто.