Читать книгу "Тайные общества всех веков и стран - Чарльз Уильям Гекерторн"

Герои и мученики учреждения

Эти посвящения придавали некоторую важность различным ремесленным союзам и их членам; их общее достояние поддерживало сословный дух, хотя он не был свободен от надменности и исключительности, которые размножали обряды, усиливали нетерпимость, зависть и вражду, периодически кончавшуюся кровожадной борьбой, – трагические эпизоды драмы, то варварской, то геройской. Таким образом, товарищество имело своих поэтов и своих мучеников, жертв прошлых предрассудков, которые думали, что жертвуют собой для славы и могущества обязанности, и которых предсмертная песнь, хотя дышала неумолимым духом ненависти, срывалась с их губ, как песнь о справедливой и достохвальной войне.

Беспорядки в Лионе, Марселе, Бордо обесславили товарищество. В середине прошлого столетия соперничество между двумя отделениями лионских каменотесов кончилось изгнанием одного из них из этого города, и его попытка вернуться привела к самым страшным сценам насилия и кровопролития.

Союзы немецких ремесленников

Фразеология охотников

В лесах, занятых разбойниками, мы встречаемся с первыми зародышами этих корпораций, с грубыми, но характеристическими обычаями. Угольщики и охотники должны были различать друг друга для того, чтобы не пожать руку врагу. Гримм собрал больше двухсот охотничьих выражений и фраз. Вопросы и ответы странствующих разбойников имеют большое сходство с вопросами и ответами охотников; преобладающий дух один и тот же; те и другие часто упоминают символические числа три и семь. Образы по необходимости относятся к разным событиям в жизни охотников.

В. Добрый охотник, что ты видел сегодня?

О. Благородного оленя и дикого вепря; чего можно желать лучшего?

В. Для чего ты называешь себя мастером-охотником?

О. Храбрый охотник получает от принцев и повелителей название семи свободных искусств. Из чувств, которые облагораживают достоинства искусства или ремесла, часто возникает рыцарская любовь, делающая жизнь кроткой и придающая ей цель и награду, достойную ее.

В. Скажи мне, добрый охотник, где оставил прекрасную и кроткую девицу?

О. Я оставил ее под величественным деревом и иду к ней. Многие лета девице в белой одежде, приносящей мне каждое утро счастливый день! Каждый день я вижу ее опять на том же месте, и, когда я ранен, она вылечивает меня и говорит мне: «Желаю безопасности и счастья охотнику; пусть он встретит прекрасного оленя!»

Просвещение

Ремесленники, теснее соединенные, чем охотники, не допускали новых членов в свое братство иначе, как после продолжительных и торжественных испытаний; все их учение проникнуто духом братской любви и внимания к нравственным и гражданским обязанностям. Они были разделены на три степени, и замечательно то, что немецкие рабочие давно освоились со словом, знаком и рукопожатием франкмасонов. Действующие масоны разделялись на Wort-Maurer (словесных масонов) и Schrift-Maurer (масонов пишущих, с дипломом). Первые не могли дать никаких доказательств того, что были правильно обучены ремеслу строителей, кроме слов и знаков; последние могли показать документы. Были законы, обязывавшие мастеров-каменщиков давать работу работникам, знавшим слово и знаки. Некоторые города пользовались в этом отношении большими преимуществами, чем другие. Слово, данное в Ветцларе, давало право работать во всей империи. У немцев также трехлетнее странствование для усовершенствования в мастерстве составляет всеобщее условие, и обыкновенно отправляются в путь весной. Handwerksbursche существуют даже теперь в Германии как учреждение, хотя не так часто встречаешь странствующего ученика на большой дороге, потому что железные дороги дают ему возможность путешествовать дешевле, чем пешком.

Посвящение бочаров

Каждое ремесло имело свой особый способ посвящения; но так как, конечно, есть большое сходство обрядов, то подробности были бы скучным повторением. Я ограничиваюсь поэтому одним ремеслом – бочаров. Прежде испрашивалось позволение представить собранию товарищей юношу, который должен поступить в число их и которого называют Козлиным Передником. Товарищ, представляющий его, говорит: «Кто-то, не знаю кто, следует за мной с козлиной кожей; он портит доски, истребляет дерево; он – изменник; он стоит на пороге и говорит, что не виноват; он входит и обещает, после того как «будет отесан» нами, сделаться хорошим работником». Позволение давали; ученик садился на скамейку, поставленную на столе, и товарищи старались опрокинуть его; но руководитель поддерживал его; затем его неоднократно крестили и посвящали пивом. Патрон тогда говорил: «Чем ты называешься теперь? Выбирай имя, благородное, короткое, имя, которое нравится девушкам. Тот, у кого короткое имя, нравится всякому, и каждый выпивает чашу вина или пива за его здоровье. А теперь заплати за издержки крещения, дай то, что дали все другие, и мастера и работники будут довольны тобою». Кандидат также получал множество наставлений, как держать себя в своих странствованиях. Его не должны устрашать затруднения, которые он встретит в самом начале. Пройдя лес, наполненный опасностями, он выйдет на приятный луг и увидит грушевое дерево, покрытое привлекательными плодами. Должен ли он лечь под ним и дожидаться, пока груша свалится в его полуоткрытый рот? Или он должен влезть на дерево? Нет; фермер и его работники увидят его и прибьют. Он должен трясти дерево, плоды упадут; он должен их съесть и оставить несколько на земле для товарищей, которые придут после него и, может быть, не будут иметь сил трясти дерево. Продолжая свой путь, он придет к потоку, через который ствол большого дерева служит мостом. Тут он встретит молодую девушку, ведущую козла. Что должен он сделать? Столкнуть девушку и козла в воду и пройти? Нет; пусть он возьмет козла на спину, девушку на руки и перейдет мост. Он может после жениться на девушке, потому что ему нужна жена, и убить козла для брачного пира, а из шкуры сделать себе новый передник. Придя в город, он должен войти в гостиницу, содержимую мастером; если дочь хозяина поведет его в спальню, он должен наблюдать за собой, а на следующий день идти отыскивать работу. Может быть, ему предложат ее три мастера – первый богат деревом и обручами; у второго три красивые дочери, и он дает своим работникам вдоволь вина и пива; третий беден. У которого он должен взять работу? У первого он сделается отличным бочаром; у второго он будет счастлив, станет пить вдоволь и танцевать с прелестными девушками; но у третьего что? Он должен быть готов работать равно и для бедного, и для богатого хозяина. Когда эта речь, которая бывает еще длиннее, кончится, кандидат пытается выбежать на улицу и кричит: «Пожар!» Товарищи удерживают его и обильно поливают холодной водой, а потом, разумеется, следует обед.

Любопытные сочинения об этом

В Германии существует много сочинений об обрядах и обычаях различных ремесленников; вот некоторые: «Венец чести мельника, или Полное описание истинного свойства кругов общества мельников. Составлено учеником-мельником Георгом Борманном». Тут мы входим в масонский символизм. Один политипаж представляет круг с мистическими изречениями, и объяснение гласит, что все было создано от круга или кругом. Потом идет история пекарей, сообразно Священному Писанию; потом поэтически описанное путешествие с подробностями о самых знаменитых мельницах Лузации, Силезии, Моравии, Венгрии, Богемии и пр. Имена трех самых знаменитых мельников на свете, по словам автора, помещены в виде треугольника, и книга кончается воззванием к Строителю Вселенной. Сочинение подобного же рода озаглавлено: «Обычаи благородного ремесла пекарей; как каждый должен вести себя в гостинице и на работе. Напечатано для руководства отправляющихся странствовать». Другое называется: «Происхождение, древность и знаменитость достопочтенного общества скорняков; точное описание всех формальностей, наблюдаемых с незапамятных времен в посвящении мастеров, и способа экзамена работников. Все верно описано Яковом Вармундом» (Истинноуст). Все общества хвалятся своим древним происхождением, но всех более скорняки, ссылающиеся на то, что сам Господь был их товарищем в работе, так как в Библии говорится, что Господь сделал передники из шкур Адама и Евы – честь, не разделяемая никаким другим обществом.