Читать книгу "Зловещая тайна - Барбара Картленд"

Она взглянула на кучера: им оказался человек, которого она прошлой ночью видела у павильона. Кэролайн сразу же узнала почти квадратную голову, толстую шею и изуродованное ухо. Она была права: несомненно, что этот человек — боксер: нос у него явно сломан, а глубокий шрам на верхней губе придавал лицу отталкивающее выражение. Когда он спрыгнул на землю, лошади начали грызть удила, а передняя попыталась даже встать на дыбы. Грум размахнулся и изо всей силы ударил ее кулаком. Не успела Кэролайн перевести дух от изумления, как лорд Брекон сбежал по ступенькам и схватил мальчишку за воротник.

— Как ты смеешь так обращаться с лошадью? — крикнул он и, подняв мальчишку за шиворот, встряхнул его, как терьер крысу.

— Мерзавец! — продолжал он. — Будь ты у меня на службе, я бы тебя тут же выгнал.

Побледневший мальчишка завопил во всю мочь:

— Пусти, хозяин, не буду больше, не буду!

Лорд Брекон отпустил его, и мальчишка плашмя растянулся по земле.

— Убирайся отсюда, и если еще раз увижу, как ты обращаешься с лошадьми, выпорю тебя до полусмерти, понял?

— Да, сэр, простите, сэр, — проскулил мальчишка.

Он вскочил на ноги и спрятался за экипаж, словно боялся, что лорд Брекон передумает и начнет его пороть тут же.

— Что здесь происходит? — раздался рядом с Кэролайн чей-то голос, и она увидела в дверях мистера Уорлингема.

«Интересно, видел ли он всю эту сцену?» — подумала она. Мистер Уорлингем спустился к экипажу, где лорд Брекон успокаивал испуганную лошадь, поглаживая ее и что-то ей нашептывая. Удивительно, но животное будто бы понимало его и быстро успокоилось.

— Я приношу извинения, Вэйн, за неопытность моего грума.

— Слово «неопытность» тут едва ли подходит, — резко проговорил лорд Брекон. — Парень явно не любит животных. Тебе лучше от него избавиться, Джервис.

Мистер Уорлингем взглянул на стоявшего поодаль кучера.

— Займитесь этим, Джексон, — сказал он. — А теперь я должен проститься с тобой, Вэйн. Сегодня утром я узнал, что мне необходимо срочно вернуться в Лондон.

Жаль, конечно, покидать такое приятное общество, но придется. До свидания, Вэйн.

Он протянул руку, и лорд Брекон пожал ее, сказав на прощание:

— До свидания, Джервис. Приезжай опять, когда соскучишься по деревенской жизни.

— Не премину воспользоваться твоим приглашением, — отвечал мистер Уорлингем и повернулся к медленно спускавшейся по ступеням Кэролайн. — До свидания, моя очаровательная новая кузина, — сказал он вкрадчиво. — Позвольте мне от всей души пожелать вам счастья.

Кэролайн тотчас же уловила эту неприятную вкрадчивость и подумала, что с удовольствием швырнула бы ему в лицо его любезности. Но вместо этого лишь сделала реверанс и отошла в сторону, не подав руки.

— До свидания, сэр, — сказала она кратко.

Глядя вслед удаляющемуся экипажу, Кэролайн вздохнула. Она отнюдь не была уверена, что они надолго простились с мистером Уорлингемом. Но никаких четких обоснований подобным ощущениям у нее не было.

Грум подвел к ней серую лошадь, но, прежде чем он успел помочь ей, лорд Брекон, опередив его, обхватил ее за талию и посадил в седло.

— Я помню, какая ты легкая, — сказал он негромко.

Кэролайн не отводила от него глаз, забыв обо всем на свете, зная лишь, что она любит этого человека и любима им.

Когда они проезжали по парку, Кэролайн подумала, что день выдался просто волшебный. И чем дольше были они вместе, тем сильнее становилось это ощущение. Сначала они ехали полями, а потом поднялись вверх на холм, откуда открывался чудесный вид на удивительные в своей первозданной красоте окрестности.

В тени соснового бора они ненадолго остановились. Упиваясь тишиной и прохладой бора, Кэролайн вдруг почувствовала на себе взгляд лорда Брекона.

— Что может быть прекраснее прелестной женщины на прекрасном коне, — проговорил он.

Кэролайн улыбнулась:

— Может быть, отдохнем немного?

— А почему бы нет? — Он сошел с лошади и привязал ее к дереву. Затем он помог спуститься Кэролайн.

Ее юбка стелилась по мягкому ковру зеленых иголок, воздух был наполнен ароматом сосен, тишину нарушало лишь жужжание пчел и пение птиц.

Привязав лошадь Кэролайн, лорд Брекон опустился на землю рядом с ней и, опершись на локоть, сбросил шляпу.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— О тебе. — Кэролайн говорила правду.

— А я о тебе, — сказал он. — Как фея этого леса, ты окутала меня своими чарами, от которых мне никогда не освободиться.

— Я рада этому, — сказала Кэролайн, — поскольку говорят, что чары эти не рассеются сто лет.

— Сто лет с тобой мне все равно, что сто минут.

Мне все равно будет мало.

— — Ты правда так считаешь? — прошептала Кэролайн.

Он встал и взял ее за руку. Осторожно сняв перчатку, повернул ее руку ладонью вверх, вглядываясь в пересечение линий.

— Погадать тебе? — спросил он.

— Пожалуйста. Но что ты потребуешь взамен?

Вместо ответа лорд Брекон нежно и страстно прильнул губами к ее ладони.

— Только это, — сказал он. — Разве что ваша светлость по доброте не предложит мне большего.

Кэролайн почувствовала, как от его прикосновений кровь закипает в жилах.

Помолчав немного, она спросила:

— Скольких женщин ты любил до меня, Вэйн?

Он взглянул ей в глаза и рассмеялся:

— Это чисто женский вопрос, Кэролайн.

— А ты бы хотел иного? Не женского?

— Напротив, я обожаю тебя такой, какая ты есть.

Просто у тебя редко бывают минуты слабости. Сказать тебе правду или сочинить сказку?

— Лучше правду, Вэйн.

Кэролайн слегка откинулась назад, прислонившись к дереву. Поля шляпы мешали ей. Она сняла ее и слегка взбила локоны. Затем, удовлетворенно вздохнув, устроилась поудобнее и нетерпеливо напомнила:

— Отвечай же на вопрос, Вэйн. Мне не терпится знать ответ.

Он подвинулся к ней поближе.

— Хорошо, — сказал он. — Я скажу тебе правду. В свое время я встречал много женщин, самых разных и по характеру, и по национальности, но до встречи с тобой я не знал, что такое любовь. Едва я знакомился с женщинами ближе, они начинали раздражать меня своей глупостью, тщеславием, а главным образом своей пустотой. По недомыслию я считал, что все женщины одинаковы, что близость неизбежно вызывает пресыщение.

Утолив голод, забываешь, что представляет собой это чувство.

Вэйн слегка усмехнулся: