Читать книгу "Стой, кто ведет? Биология поведения человека и других зверей - Дмитрий Жуков"

Эксперимент Шенгер-Крестовниковой

В лаборатории И. П. Павлова его сотрудница Н. Р. Шенгер-Крестовникова обучала собаку отличать круг от эллипса, постепенно изменяя его форму так, чтобы он все больше и больше походил на круг (рис. 5.1). Правильное решение подкреплялось пищей, а неправильное – нет. Когда соотношение осей эллипса достигло 8:9, собака стала ошибаться и не смогла научиться различать фигуры даже за три недели, а затем у нее внезапно исчезла способность отличать даже вытянутый эллипс и круг. Более того, пропали и все другие условные рефлексы, которые были выработаны прежде, и «собака, ранее спокойно стоявшая в станке, теперь была постоянно в движении и повизгивала»[124]. Таким образом, впервые в эксперименте было показано, что неконтролируемая ситуация приводит к нарушениям в поведении.

Следует обратить внимание на то, что в результате неконтролируемой ситуации произошли изменения во всех трех сферах психики экспериментального объекта. У животного развились:

• когнитивный дефицит (собака утратила ранее выработанные навыки);

• моторные нарушения (собака постоянно была в движении);

• расстройства аффекта (собака постоянно повизгивала).

Собака, которая долго не могла решить задачу, приобрела расстройство моторных, аффективных и когнитивных функций

В дальнейшем было неоднократно показано, что неконтролируемые воздействия вызывают нарушения всех трех функций – когнитивной, аффективной и моторной.

Эксперимент Шенгер-Крестовниковой особенно ценен тем, что в нем не были использованы аверсивные стимулы, т. е. такие, которых животное старается избегать. Единственным фактором, травмировавшим психику животного, оказалась невозможность установить контроль над ситуацией.

Нужно подчеркнуть, что собака не голодала, несмотря на то что выработать условный рефлекс, т. е. решить задачу, она не могла. Хотя пищевое подкрепление во время эксперимента было неполным, в виварии животных всегда вечером кормят. Они успевают достаточно проголодаться за ночь, так что на следующее утро у них имеется достаточный уровень пищевой потребности, обеспечивающий сильную мотивацию. Поэтому нельзя связывать развившиеся нарушения у собаки с истощением вследствие недоедания.

Поведение животных гораздо сложнее, чем предсказывает теория условных рефлексов. Помимо пищевой потребности собака мотивирована и потребностями более высокого порядка, в частности потребностью установить закономерность происходящих изменений в окружающей среде. Конечно же, это не значит, что животное имеет потребность в познании. Для него вполне достаточно установить чисто эмпирическую закономерность появления корма. Невозможность удовлетворить эту потребность (опыт длился несколько недель) и привела в данном случае к возникновению моторных, когнитивных и аффективных расстройств.

Этот эксперимент представляет собой важную веху в изучении психологических методов манипуляции поведением. Несмотря на то что неконтролируемый стресс используется многие тысячелетия для улучшения управляемости человеческих коллективов, именно эксперимент Шенгер-Крестовниковой положил начало количественному изучению последствий психического воздействия, приводящего к депрессивно-подобному расстройству поведения, и изучению физиологических механизмов подобных нарушений.

Различные способы создания неконтролируемой ситуации

Чтобы стрессорная ситуация оказалась неконтролируемой, воздействие должно отвечать одному или нескольким условиям, о которых мы говорили выше.

Наименее интересным является случай со стимулом, к которому невозможно приспособиться. Очевидно, сильные болевые раздражения или длительное охлаждение, как и любые другие физические воздействия, рано или поздно приведут к нарушениям психики субъекта.

Расстройство поведения собаки в эксперименте Шенгер-Крестовниковой было вызвано не болевыми или какими-то другими неприятными воздействиями, а исключительно психологическим фактором – невозможностью контролировать изменения в среде

Гораздо интереснее ситуация, в которой невозможно предсказать неприятное воздействие, например слабые удары электрическим током, когда от них, невозможно ни избавиться, ни избежать их.

Чтобы выделить реакцию на само болевое воздействие, одновременно стимулируют двух животных (или людей-добровольцев). Один испытуемый может выключить электрический ток, а другой – нет: тока не будет только тогда, когда этого захочет напарник. Таким образом, оба испытуемых получают удары током, одинаковые по силе и длительности, с равной частотой и равной нерегулярностью (рис. 5.2). Единственное различие между стрессорными ситуациями, в которых находятся два испытуемых, заключается в факторе контролируемости: один из них может избавляться от действия электрического тока, а другой – нет.

Рис. 5.2. Схема эксперимента для получения выученной беспомощности Два животных одновременно получают болевое раздражение электрическим током. Одно животное может избавляться от него, переходя в другую половину клетки (или нажимая на педаль, или запрыгивая на полку и т. п.). Электрическая цепь собрана таким образом, что, избавляясь от ударов током, животное прерывает его подачу в соседнюю клетку. Таким образом, оба животных получают одинаковое по силе, длительности и регулярности физическое воздействие. Единственное различие состоит в психологическом факторе контролируемости. Первое животное контролирует ситуацию, а второе – нет. Другими словами, первое получает контролируемое воздействие, а второе – неконтролируемое. В результате у последнего развивается выученная беспомощность – депрессивно-подобное состояние, которое может сохраняться несколько месяцев, а в некоторых случаях и всю жизнь. Одинаковое по физическим характеристикам воздействие в зависимости от возможности его контролировать вызывает различную реакцию человека или животного

Раздражение должно наноситься нерегулярно. Только в этом случае стресс будет непредсказуемым и, следовательно, неконтролируемым. Например, сезонное изменение освещенности – абсолютно неизбежное, но полностью предсказуемое воздействие, которое не вызывает неконтролируемого стресса у всего населения Земли.

Наконец, если экспериментатор будет предварять окончание неприятного воздействия неким сигналом, то нарушения в психике и поведении субъекта будут значительно слабее, чем в отсутствие «сигнала безопасности». Эта закономерность знакома каждому лечившему зубы. Если дантист делает укол, приговаривая «Все, все, все, уже закончили…», то такую болезненную процедуру переносить легче. А когда врач молча манипулирует во рту у пациента, тот испытывает значительно больше отрицательных эмоций.