Читать книгу "Формула любви, или О бедном диэре замолвите слово - Юлия Славачевская"

– Мне лиш-ш-шние трупы на совес-с-сти не нужны! – миролюбиво заверила Шушу, звучно чиркая кинжалом о кинжал. – Хватит тебя одного! Чик – и вс-се!

– С-с-забудь! Тогда кого ты будеш-ш-шь любить? – коварно спросил чисто-зеленый, пряча оружие и почти миролюбиво ощеривая пасть (лично я бы такое если ненароком увидела – потом бы год лечили от недержания!).

Остальные присутствующие от лицезрения своеобразных змеиных чувств будто к земле примерзли, стараясь даже не дышать. Ну, кроме Миримэ. Ту это словно не волновало.

А змеелюд, задвинув оглоблю-меч в заспинные ножны и выставив на всеобщее обозрение беззащитную обнаженную грудь, сделал финальный выстрел на добивание:

– И с-с-с кем совьеш-ш-ш-шь гнездо? – И сложил руки на груди. Дескать, вот он я! Хорош?

Шушу просто разомлела: в глазах туман, на физиономии премилая улыбка, все это плохо сочетается с жаждой убийства. Ну вот кто этих парнокопытных чешуекрылых, млин, разберет?

– Прям голубки, – не удержалась ехидная эльфийка, в свою очередь пряча кинжалы и расслабляясь. – Столько нагадили! – С силой пнула хвост Шушу. Та словно и не заметила.

– Давайте упростим задачу, – предложила я, раздумывая над ситуацией, – и сэкономим время. Шушу, – обратилась к подруге. – Ты его любишь?

– Люблю, – охотно откликнулась змеелюдка. Расправила плечи, в глаза вернулась былая кровожадность. – Вот с-сейчас-с прибью – и буду любить вечно!

– Выдвигаю встречное предложение, – погрозила я ей пальцем. – Давай ты сначала будешь любить его вечно, а когда вечность закончится, тогда и прибьешь, а?

– Э-э-э… Ладно, – после некоторого раздумья согласилась подруга. – Это тож-ш-ше приемлемый вариант. Прибить никогда не поз-с-сдно, и всегда мож-ш-шно ус-с-спеть.

– Теперь вы, – обратилась я к черно-зеленому. – Вы ее любите и согласны быть с ней в горе и радости?

– Меня сейчас от этого сиропа стошнит! – вполголоса отпустила реплику Миримэ.

– Люблю, – сообщил Шеше. Признался: – Никто, кроме нее, не брос-с-сает боевой топор так изящ-ш-шно. А уж-ш-ш как она перерез-с-сает глотки… Я давно бы от наш-ш-шего мас-с-стера уш-шел, держ-шался только из-з-с-са нее, – кивнул в сторону Шушу.

– А он ничего мне не говорил… – Закусив губу, Шушу пыталась скрыть выступившие слезы.

– А ты никогда не давала мне повода думать, что ради меня вс-се оставиш-ш-шь! – отрезал змеелюд, выдвигая клыки длиной в ладонь. Вот это да! Мне от них аж поплохело.

– Стоп, хватит! Это лирика, – остановила я его признания. – Так что насчет горя и радости?

– Это горе, когда нет радос-сти, – сказал змеелюд. – И я вообщ-ше-то очень даж-ше не против эту радос-сть обрес-сти, но вот только где? Дома у меня нет, клана тож-ше…

– А мы кто? – заволновались остальные змеелюды, нарушая молчание. – Раз-с-све мы не клан? И чем тебе з-сдесь не дом? И в этой горе́ столько щ-шелей для кладки…

– Это он снова оправдания ищ-ш-шет, – фыркнула подруга, – чтобы не ж-ш-шениться!

– Это я о тебе з-с-сабочусь! – смертельно обиделся черно-зеленый. – Вдруг ты мечтаеш-шь о гнез-сде с-с-с солнечным подогревом? А тут только камень.

Шушу отвернулась, утирая рукавом красивой туники бегущие слезы. Или делая вид, что утирает.

– Оч-шень с-смеш-шно. Боги, какой недоумок!

– Правда, внутри с-с-скалы есть горячие ис-сточники… – Наг задумался, что-то прикинул и выпалил, склоняясь в поясном поклоне: – Шушу, окаж-ши мне честь и с-свей с-с-со мной гнез-сдо!

– Ос-с-свободите меня, – потребовала змеелюдка, мотыляя удерживаемым хвостом. – Мне нуж-ш-шно ответить как подобает!

Руки с боевыми когтями, на лице решимость… Убьет, не убьет? Надо полагать, Шеше сопротивляться не собирается, потому как стоит спокойно и неподвижно.

– Иди лови счастье, пока не утекло, – пожала я плечами. Обращаясь к остальным зрителям: – И вообще, всем спасибо, все свободны, благодарю за внимание.

Ну да, как же! Любопытных до чужих разборок зевак можно разогнать только полицейским водометом… и то не факт. Змеелюды и ушастые уставились на влюбленную парочку, как бобры на осину, и голодными завистливыми глазами смотрят.

Девушка одним мгновенным змеиным броском достигла любимого, обвила его кольцами своего хвоста, стиснув в объятиях, и довольно сообщила:

– И я хочу не меньше дюж-шины яиц!

Молодец, Шушу, времени больше зря не теряет и хорошо понимает намеки, пусть даже и не сразу.

– С-согласен прис-ступить прямо с-сейчас, – выпутался из ее хвоста Шеше и потащил любимую куда-то вглубь с криком: – Ребята, вы уж-ш-ш тут как-нибудь с-с-сами! У меня важ-шное дело, и я буду з-с-санят!

– Прос-сти, Леля, – донеслось до меня. – Но если я с-сейчас не отлож-шу яйца, то с-снова буду ш-шляться по гаремам в поисках этого мерз-с-савца!

– З-сабудь о гаремах! – раздалось в ответ злобное шипение сильного откормленного гада. – Кроме меня, тебе никто не подарит яйца, уш-ш я поссабочус-сь!

И пара шустро умотала в обнимку, прямо-таки просочилась в одну из щелей каменной кладки, целуясь на ходу и яростно сплетаясь хвостами.

– М-да, – задумалась я о хитросплетениях жизни. Удрученно потерла лоб. – Это натуральная засада. Вместо того чтобы вызволить своего мужа, я присутствую при закабалении чужих!

– Мы чем-то мож-шем помочь? – подошел ко мне зеленый змеелюд с вкраплением красных чешуек.

– Нам бы вашего хозяина повидать, – призналась я. – У нас к нему дело особой важности.

– Нам бы тож-ше… повидать, – с запинкой и недобрым блеском в глазах ответил, по всей вероятности, заместитель Шеше. – С-с-сами полгода уже з-сарплату не получали и его не видели. Как уехал автобиографичес-скую книгу писать, так и пропал.

– Ничего не пропал, – подполз к нам желто-зеленый. – Он на днях передал вос-семь томов с-с опис-санием своего детс-с-ства. И черкнул запис-с-ску, ч-што с-сейчас работает над порой юнос-сти. Разрешил яйца из его курятника есть, чтобы с голоду не померли. А про з-с-сарплату опять з-сабыл…

– Тогда приходите лет через-с пять, – подсчитал на пальцах зелено-красный, – мож-шет, он закончит хотя бы в черновике.

– То есть, – медленно сказала я, пытаясь осознать услышанное, – даже если мы прорвемся с боем и тщательно поищем его в замке, то ничего не найдем?

– З-сачем с-с-с боем? – удивился зелено-красный. – Мы с-сами вас-с проведем. – Он пожал плечами. – Ес-сли вы, конеч-шно, хотите устроить с-себе историчес-скую экс-скурсию по местам боевой славы детс-с-ства нашего хоз-сяина.

– Почему детства? – наморщила хорошенький лоб Миримэ. – А юность, взросление, зрелость?

– Так он как з-састрял в детстве, – зло хохотнул желто-зеленый, гипнотически покачиваясь на хвосте, – так там до сих пор и с-сидит.