Читать книгу "Клара и мистер Тиффани - Сьюзен Вриланд"

На следующий день за своим рабочим столом я поклялась сделать абажур простым, но у цветка оказались чрезвычайно сложные черные тычинки, как лучики вокруг закрытого желтого пестика. Без венчика этих тычинок цветы переставали быть маками. Без них было не обойтись. Их придется делать в виде металлических филигранных накладок таким же образом, как и крылья стрекоз. Мой ум никак не желал работать в одной плоскости. Хотя я и упростила форму лепестков, они просто взывали оставить им внизу окаймление неправильной формы из листьев, что опять означало трудоемкое использование булавок. Ради гармонии листья должны были иметь тонкие филигранные прожилки, закрепленные на внутренней стороне стекла. И вот я опять разработала замысловатый дизайн.

Я дала себе обещание, что уж следующая лампа станет простой. Что это будет? Цикламен с лепестками, растопырившимися подобно крыльям в полете? Пион, со своим гнездом лепестков, окутывающих нечто драгоценное? Смиренная герань? Величественный ирис? Свисающая бегония? Я бросалась от одного замысла к другому. Меня пьянило лето, воспламеняла красота цветов.

В конце лета пара белых щегольских башмаков и сверх них пара коротких ног в белых брюках появились в дверном проеме вслед за букетом роскошных пионов, увенчанных белой шляпой. Мистер Тиффани незаметно проскользнул в нашу студию без предупредительного стука своей трости. Несколько взволнованная, я поспешила выложить все свои работы.

— Через несколько минут у нас будет достаточно времени для этого. У меня есть объявление.

Как только мистер Тиффани произнес это, девушки положили свои инструменты и повернулись к нему. Агнес стояла у двери в свою студию.

— Я счастлив сообщить вам, что «Четыре времени года» были встречены на Всемирной парижской выставке с небывалым восхищением, так что вы должны быть чрезвычайно горды этим. Витраж с магнолией мисс Нортроп был удостоен Диплома за заслуги.

Последовали поздравления и бурные рукоплескания.

— И… — Мистер Тиффани для пущего эффекта сделал паузу, оттягивая момент. Это было достойно Барнума. — Лампа со стрекозами миссис Дрисколл была отмечена бронзовой медалью.

Помещение взорвалось аплодисментами.

— Это должно воодушевить вас, а?

— Конечно. Я чувствую, что сильно продвинулась.

Я деликатно осведомилась о прочих наградах для него, будто интересуясь другими отделами.

С проблеском застенчивости, утонувшей в его сияющих голубых глазах, он промолвил:

— Я получил «Большой приз» за предметы из стекла «фавриль» и стал кавалером ордена Почетного легиона Франции.

Опять грянули аплодисменты, хотя, по моему разумению, некоторые девушки представления не имели, что означает эта награда. Я хлопала громче и дольше, чем кто-либо.

Он ни словом не обмолвился, что признание получил и Артур Нэш, отчего я задалась вопросом: была ли бронзовая медаль присуждена мне, или «Тиффани глас энд декорейтинг кампани», или же Льюису Комфорту Тиффани, художнику, но в эту минуту он был доволен мной, и я упивалась эйфорией.

После того как босс осмотрел все, что мы выполнили в его отсутствие, он пригласил меня к себе в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Когда выставка закончится, Зигфрид Бинг заберет все вазы из стекла «фавриль», лампу со стрекозами, некоторые выдувные лампы и несколько витражей с выставки для своего «Салона ар-нуво», чтобы продавать их по всей Европе.

— Превосходно!

— Но я должен продолжать поставки ему. Европа — большой континент. Я ожидаю, что буду завален заказами на витражи из наших городов, так что я увеличиваю штат мужского отдела витражей до двухсот человек.

Почему он говорит мне это? Бездумное бахвальство?

— Сделайте еще восемь ламп с глициниями для галереи Бинга.

— С радостью. Новые не будут точно такими же. Я прикажу наборщикам разработать свои собственные цветовые сочетания.

— Тем лучше. Я бы не хотел, чтобы обо мне сложилось мнение, будто я руковожу фабрикой, производящей одинаковые предметы искусства, но я уже предпринял меры и должен следовать дальше.

Это показалось мне подходящим моментом, чтобы предъявить на его суд мои маки.

— Я подумала, это должно понравиться вам из-за сочных тонов.

— Совершенно верно. Всегда усиливайте тона. Небольшие бронзовые детали хорошо исполнены и почти так же важны, так что мне потребуется не одна лампа. Они должны прийти в дома среднего класса. Даже небольшие предметы могут выразить идеальную красоту.

Чувствовалось, что мистер Митчелл прогудел ему все уши. Я поняла, что разговор переходит на другую тему.

— Кто автор акварели с маками?

— Элис Гуви.

— Она делала эмалевое основание для примул?

— Да. Весьма талантливая девушка.

— Кто подготовил детали для дикой моркови?

— Чернильницу — я, подсвечники — Лилиан Палмье.

— Великолепно! Они как нельзя лучше укладываются в мое новое направление.

Я почувствовала, что леденею.

— У вас всегда новое направление. Вас невозможно утихомирить. Что в запасе на сей раз?

— Лалик[26] привлек большое внимание в Париже своими эмалями. Я тоже экспериментировал с эмалью, на меди. Предметы, где я использовал золотую и серебряную фольгу под эмалью, были хорошо приняты. Я установил большую по размеру печь для обжига эмали на заводе, чем та, что находится в моей домашней студии. Теперь все готово для открытия небольшого отдела эмали. Я хочу, чтобы его возглавила мисс Гуви.

Холод полностью сковал меня.

— Она будет работать…

Шеф не удостоил меня взглядом.

— В Короне.

Это слово на мелкие кусочки разбило разлитое в воздухе воодушевление, будто оно было из стекла.

— Дайте мне десять минут, а потом пошлите ее в мой кабинет. Когда мисс Гуви вернется, отправьте ко мне эту девушку Палмье.

— Но Лилиан никогда не занималась эмалью.

Мистер Тиффани окинул меня взглядом, который можно было отпустить только законченному невежде.

— Научится. Мы все — вечные ученики искусства. — Его повелительный тон больно ранил мое сердце. — Я также видел кое-какую красивую французскую керамику.

— Не сомневаюсь, что вы положили на нее глаз. — Уверена, он уловил сарказм в моем голосе.

— Скоро мы займемся и керамикой. Для этих целей я наметил мисс Патрисию Гэй и мисс Люси Лэнтрап.

— Вы обескровливаете мой отдел!

Он пожал плечами.

— Принимайте на работу новеньких.