Читать книгу "Благотворительность семьи Романовых. XIX – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора - Александр Соколов"

Для того, чтобы установить, сколько всего беженцев находилось в Петрограде, Татьянинский комитет принял решение провести перепись этих людей в столице 29 февраля 1916 г. К тому времени были разработаны формы специальных документов, порядок их заполнения и учета. В комплект входили собственно регистрационная карточка беженца (регистрационный листок), конверт для карточек и ведомость на каждый дом, которая должна была заполняться «заведывающим» домом или дворником. На конверте, в который следовало вкладывать карточки, имелись реквизиты Татьянинского комитета и особого отдела по регистрации беженцев, надпись «однодневная перепись беженцев в г. Петрограде и пригородах». Конверт также содержал графы для заполнения: часть, участок, улица (площадь, переулок), номер дома и квартиры. Кроме того, на конверте содержалась надпись, разъяснявшая смысл акции: «Перепись производится для пользы самих беженцев, и потому всем беженцам следует давать о себе полные и точные сведения. На каждое лицо, даже грудного ребенка, составляется отдельный листок». Третьим документом была, так называемая, домовая ведомость – бланк с реквизитами Татьянинского комитета, особого отдела по регистрации беженцев и надписью «Перепись беженцев в гор. Петрограде и пригородах 29 февр. 1916 г.». Домовая ведомость содержала графы: часть, участок, улица (площадь, переулок), номер дома, квартиры и сведения о количестве листков, заполненных при переписи в квартирах данного дома. Документы переписи были изображены на плакате, который содержал обращение от Татьянинского комитета «к беженцам», подробно разъяснявшее смысл переписи. Эти плакаты расклеивались в Петрограде.

Обстоятельно продумана была и «технология» переписи. В участковые управления 22 февраля были доставлены все перечисленные виды документов для проведения акции. Заранее проинструктированные околоточные надзиратели должны были до начала переписи раздать регистрационные материалы. Переписью были охвачены все дома в городе. В те из них, где по имевшимся сведениям проживали беженцы, документы направлялись с учетом количества этих людей, в остальные – по одному регистрационному листку на каждый дом. Конверты выдавались в те дома, где проживали беженцы. В один конверт следовало вкладывать три листка. Их должны были заполнять сами беженцы или администраторы домов (если беженцы были неграмотны). Собранные документы администраторы или дворники проверяли по домовым книгам. Если сведения не совпадали, листки составлялись повторно, на основании домовой книги. Затем на основании данных с листков заполнялась домовая ведомость, которую вместе с конвертами дворники должны были сдавать сотрудникам Татьянинского комитета 5 и 6 марта.

Для того чтобы перепись прошла без сбоев, были разработаны «Правила для домовой администрации при производстве переписи». В результате было установлено, что в Петрограде и ближайших пригородах проживали 100 704 беженца, из них – 24 911 детей[492]. Выяснилось также, что почти 68 000 человек были полностью или частично трудоспособными, как тогда выражались – в «рабочем» и «полурабочем» возрасте, то есть от 14 до 55 лет и старше. Этим Петроград отличался от уездов губернии, где большей частью концентрировались нетрудоспособные беженцы. Изучив результаты петроградской городской переписи, особый отдел Татьянинского комитета пришел к выводу, что высокий процент трудоспособных беженцев в северной столице обусловлен «…большой потребностью Петрограда в рабочей силе. Представляя из себя хороший рынок, Петроград привлекает к себе работоспособный элемент беженцев как место для приложения труда»[493].

Трудоспособные беженцы, в особенности семейные, также нуждались в помощи, и Петроградский отдел не ослаблял внимания к ним. Для медицинского обследования этих людей в северной столице был открыт при содействии благотворительного общества «народная помощь», так называемый, обсервационно-распределительный пункт, а при помощи общества в память Н. И. Пирогова – детская больница[494]. Для временного проживания беженцев в городе комитетом были созданы убежище из трех квартир на 22 комнаты и богадельня. Еще одну богадельню открыли на станции «дачное». Татьянинский комитет предназначался для помощи гражданскому населению, но в ряде случаев оказывал ее и военным – в Петрограде, к примеру, создал убежище на 30 фронтовиков – инвалидов, которые не могли вернуться в места своего проживания, находившиеся на оккупированной территории[495].

Призрение детей беженцев, как в уездах, так и в столице, выражалось в устройстве их в учебные заведения за счет комитета и в материальной помощи различным благотворительным организациям, в том числе национальным. В частности, обществу охранения здоровья еврейского населения «на содержание очагов, детских столовых, пунктов молочного питания, на питание школьников и на врачебно-санитарную помощь» были направлены 35 тыс. руб., всероссийскому обществу попечения о беженцах в Петрограде «на удовлетворение духовных и школьных нужд беженцев» – 50 тыс. руб., всероссийскому попечительству об охране материнства и младенчества – 22 500 руб., обществу защиты детей от жестокого обращения – 27 тыс. руб., обществу памяти Н. И. Пирогова на «оборудование детской заразной больницы в Петрограде» – 13 тыс. руб., обществу помощи бесприютным и беспризорным детям призванных на войну «на содержание приютов для детей беженцев в Петрограде» – 7600 руб.[496] Кроме того, 176 тыс. руб. были выделены для организации помощи беженцам Петроградскому Литовскому обществу и 36 700 руб. римско-католическому обществу охранения женщин[497].

Нет никаких сведений о том, чтобы в Петроградской губернии между структурами Татьянинского комитета и взаимодействовавшими с ними государственными органами и общественными организациями возникали какие-либо трения. Но на общегосударственном уровне объединению усилий по призрению беженцев мешала не только ведомственная несогласованность, но и политические причины.

Независимо от Татьянинского комитета помощь пострадавшим от войны начал оказывать объединенный отдел по устройству беженцев земского и городского союзов. Представители союзов входили в состав особого совещания при МВД, однако союзы действовали самостоятельно, в том числе в вопросах помощи беженцам. Для упорядочения их эвакуации из районов военных действий отдел создавал так называемые отряды проводников. Они встречали, сопровождали и размещали этих людей. Силами городского союза для беженцев были организованы пункты питания. По данным отдела, к началу 1916 г. было сопровождено около 1 000 000 человек. На пунктах питания беженцам раздали 8 642 676 порций еды[498]. Земский и городской союзы были открыты для сотрудничества с другими структурами, занимавшимися призрением беженцев. Однако налаживанию таких контактов мешали политические обстоятельства.

Земский и городской союзы оказались вовлечены в политику, поскольку создавшие их общественные силы являлись реформистской оппозицией самодержавию. Союзы были связаны с прогрессивным блоком – объединением реформистской оппозиции в государственной думе, сформированным в августе 1915 г. В сентябре на своих съездах земский и городской союзы поддержали ее требование об образовании «ответственного министерства». Углубление социально-политического кризиса в России и обострение политической борьбы привело к тому, что в декабре 1916 г. съезды земского и городского союзов были фактически разогнаны властями. Отсутствие понимания между государством и общественными организациями мешало налаживанию взаимодействия в деле помощи беженцам. Необходимым условием их призрения было создание системы регистрации в общегосударственном масштабе. Учет беженцев, помимо Татьянинского комитета, начали осуществлять земский и городской союзы. Они признавали приоритет комитета в этой работе, поскольку соответствующий отдел союзов располагал «скудными силами», гораздо меньшими «в сравнении с персоналом Татьянинского бюро»[499]. Сам Татьянинский комитет не требовал от этих союзов прекратить регистрацию или передать ему эти функции – такая позиция могла оттолкнуть от сотрудничества с ним влиятельные общественные круги. Однако МВД в ультимативной форме потребовало от земского и городского союзов прекратить регистрацию беженцев. В ноябре 1915 г. министр направил в их адрес письмо, в котором указывалось: «…параллельная работа нескольких однородных учреждений нарушает… правильность и быстроту регистрации»[500], требовалось принять меры «к прекращению предпринятой всероссийскими земским и городским союзами регистрации беженцев»[501]. Со стороны союзов это вызвало недоумение. Работа беженского отдела была в полном разгаре и выполнение этих требований означало ее развал. Земцы считали, что в этом вопросе можно работать совместно, полагая, что «…параллелизм – не конкуренция работы двух обширных учреждений и вряд ли может быть признан вредным и обременяющим казну»[502]. Но под давлением МВД союзы все-таки передали дело регистрации беженцев в ведение Татьянинского комитета.