Читать книгу "Лебединая песня. Любовь покоится в крови - Эдмунд Криспин"

— Да, мистер Тавернер, — ответил тот.

— По понятным причинам у меня возникли сомнения, получу ли я достойную награду за свои труды. Но все вышло по-другому: я выполнил заказ и получил деньги. — Словно в доказательство своих слов, мистер Тавернер погремел в кармане монетами. — Прежний очаг, работавший на керосине, почти совсем развалился, и хотя миссис Блай, по правде говоря, не особенно заботилась о ведении хозяйства, готовить пищу ей все-таки приходилось. Сами понимаете, она…

— Я слышал, — кивнул Фен. — Вы обнаружили…

Мистер Тавернер поднял руку:

— Всему свое время, сэр. Я как раз к этому и веду. Чтобы поставить новую плиту, мне пришлось разобрать старую печь. Мистер Тай подтвердит, что это дельце не из легких.

— Нет, мистер Тавернер, — сказал тот. — То есть я хотел сказать: да, мистер Тавернер.

Плотник смерил его уничтожающим взглядом, но воздержался от комментариев.

— В общем, я стал вытаскивать кирпичи из кладки. И что я обнаружил? Тайник, сэр, тайник! — Он хлебнул пива, видимо, очень довольный своим рассказом. — Сухая ниша, сэр, — продолжил он, — выложенная известью. Романтично, правда? — Тут мистер Тавернер улыбнулся лукавой и снисходительной улыбкой. — Вот только, увы, никакого сокровища там не оказалось. Ничего, кроме медальона и стопки старых бумаг. Естественно, я сообщил миссис Блай о своей находке.

— Да, да. — Фен уже не мог скрыть нетерпения. — Но что было в бумагах?

— Я сообщил миссис Блай о своей находке, — твердо повторил мистер Тавернер, словно не замечая неуместной взволнованности Фена, и Дафна успокаивающе положила руку на ладонь профессора. — Боюсь, она была разочарована. Полагаю, у мистера Тая сложилось аналогичное впечатление.

— Да, мистер Тавернер, — торопливо поддакнул тот.

— Разумеется, она надеялась, что там окажется нечто ценное, какая-нибудь вещь, которую можно продать. Правда, в тайнике нашелся медальон, а он был серебряный, так что она могла выручить за него несколько фунтов. «А как насчет бумаг, мистер Тавернер? — спросила она. — Я смогу их продать?» Сами понимаете, сэр, я только рассмеялся. «Кому нужны старые бумаги? — сказал я. — Письма можно смело бросить в печку. А вторую пачку, если хотите, попробуйте отдать в музей: вдруг там заплатят пару фунтов». Вы не представляете, сэр, что она мне ответила! Она сказала: «Сто фунтов, мистер Тавернер, вот сколько я с них запрошу. А если откажутся платить, я все брошу в огонь». — У Фена вырвалось нечто вроде стона. — Мы потом здорово над ней смеялись.

Профессор выдавил улыбку. Он так крепко вцепился в спинку своего стула, что у него побелели пальцы.

— Вы можете описать, как выглядели бумаги, мистер Тавернер?

— Несомненно, они были старыми. Очень старыми. Пожелтевшими от времени и потрепанными по краям. Я прав, мистер Тай?

— Да, мистер Тавернер.

— В двух пачках лежали рукописи, написанные одним почерком, ветхие и сильно выцветшие. Одна, как я уже сказал, содержала частные письма. А в другой оказались какие-то стихи, хотя, по правде говоря, их название мне ни о чем не говорило.

Фен подался вперед:

— Что это было за название?

— «Вознагражденные усилия любви», — ответил мистер Тавернер.

Профессор уставился на него так, словно увидел призрака; пожалуй, в каком-то смысле так и было. Произошло нечто невероятное. Он быстро прикинул: Стрэтфорд всего в четырнадцати милях отсюда. И все же он не мог в это поверить.

Даже мистер Тавернер был поражен произведенным им эффектом. У него отвисла челюсть, и он застыл на месте, вытаращив глаза на Фена и начисто забыв про свой помпезный вид. Мистер Тай, ошарашенный, недоуменно переводил взгляд с одного на другого. Дафна сидела неподвижно, чувствуя, что произошло нечто экстраординарное, но не понимая, что это может значить. Минуту-другую царило молчание.

Фен пришел в себя первым; все это время в голове у него крутилась только одна мысль: «Не может быть». Он заставлял себя не думать о такой возможности; но если это правда, если действительно случилось, если письма — письма! — сгорели в печке… Его передернуло. Разумеется, это объясняло убийства: ставки были очень высоки.

Взяв кружку, профессор допил остатки пива, и в следующий момент все вернулось в норму. Плотник закрыл рот, мистер Тай погрузился в раболепное молчание, а Дафна выглядела немного удивленной. Солнце искрилось на бутылках и кружках позади стойки, а на окне раздраженно звенела муха. Фен пробормотал:

— Вы нам очень помогли, мистер Тавернер, очень помогли…

Эта фраза была свидетельством его железной выдержки: ему хотелось схватить его за шею и вышибить из него дух.

— О, вы мне льстите, — промолвил тот, что было чистой правдой. — Вы мне льстите.

Фен услышал вдалеке шум машины — видимо, ехало его такси. Ему осталось задать один вопрос, но он уже знал, каким будет ответ.

— Скажите, мистер Тавернер, в понедельник вечером вы, случайно, не говорили об этих бумагах мистеру Сомерсу, школьному учителю?

Плотник с удивлением посмотрел на него.

— Говорил. Его это очень заинтересовало.

Машина остановилась у дверей. Фен поднялся с места.

— Да, — произнес он, — да, еще бы. Возможно, вам будет интересно узнать, мистер Тавернер, что вы косвенно ответственны за убийство трех человек и прямо — за уничтожение частной собственности стоимостью, по самой приблизительной оценке, в миллион фунтов стерлингов. Надеюсь, впредь вы воздержитесь от того, чтобы давать дилетантские советы насчет чужой собственности, и сосредоточитесь исключительно на своих отвертках и стамесках. Всего доброго.

В тишине профессор вышел во двор. Он уже открывал дверцу такси, когда к нему подскочила Дафна.

— Вот черт! — воскликнула она. — Что это было?

Фен все еще дрожал от ярости, но заставил себя улыбнуться.

— Простите, — сказал он, — мне не следовало втягивать вас в это.

— Все в порядке. Но о чем шла речь? Что такое «Вознагражденные усилия любви»?

— Это утраченная пьеса Шекспира, — объяснил Фен, — о которой никто не слышал с одна тысяча пятьсот девяносто восьмого года. Не думаю, что ее сожгли, но сейчас она находится в руках убийцы. Извините, я тороплюсь. — Он сел в такси. — Я обязательно напомню мистеру Пламстеду, что он может поселиться у вас в деревне.

Машина тронулась с места, а Дафна осталась растерянно смотреть ей вслед.

Глава 10

Размышления среди могил

Обед в доме директора был делом серьезным и официальным. На нем присутствовали: мисс Пэрри, казначей школы, два или три заведующих пансионом, секретарь общества выпускников, мэр Кэстривенфорда и все члены городского совета. Когда прибыл Фен, гости пили херес и мартини в уютной гостиной, под окнами которой хмуро рыскал Винни-Пух — ни дать ни взять призрак Кэтрин Эрншо из «Грозового перевала». Фена едва успели представить, как гонг возвестил о начале трапезы.