Читать книгу "Американская разведка против Сталина - Николай Платошкин"

В целом Визнер расценил берлинский конгресс как грандиозный успех ЦРУ, смывший позор Парижа. Такое же мнение высказал и генерал Джон Макгрудер из министерства обороны США: «… тонкая тайная операция, выполненная на высочайшем интеллектуальном уровне… необычная война в ее наилучшем виде»[244]. Тревор-Рупер в газете «Манчестер Гардиан» сравнил конгресс с нацистскими митингами.

Берлинский конгресс было решено сделать постоянно действующей организацией. Так родилась операция ЦРУ «Qkopera». Базироваться новая структура «тайной войны» должна была в Париже – интеллектуальной столице Европы. Курировать операцию от ЦРУ стал Джоссельсон. Оперативник ЦРУ Ирвинг Браун вошел в руководящий комитет организации, там же оказался и Бернхем – к тому времени консультант Визнера по вопросам «культуры». Правда, некоторых в ЦРУ возмущало левое прошлое Бернхема, но Визнер заметил, что сереьезные коммунисты никогда бы не стали троцкистами.

Для противодействия «красным» на направлении культуры и искусства в 1950 году был создан Отдел международных организаций ОРС (International Organizations Division, IOD) во главе со специалистом по психологической войне Томом Брейденом. Он стал курировать, в том числе, и операцию «Qkopera».

Брейден родился в 1918 году в заштатной Айове в семье страхового агента. Его мать писала романы и привила Брейдену любовь к литературе (например, к произведениям Хемингуэя). В 1940 году Брейден записался добровольцем в британскую аримю, а затем вступил в УСС. В отличие от Визнера этот человек не только любил войну, но и сам рисковал жизнью. На счету Брейдена были прыжки с парашютом в оккупированную Францию, где он боролся в одних рядах с партизанами-коммунистами.

В ЦРУ Брейдена привлек Даллес, занявший в 1950 году пост заместителя директора. Отныне Брейден стал «Гомером Д. Госкинсом». Визнер поначалу не хотел создавать новый отдел «под Брейдена», но тот был другом «Эла» Даллеса – формального начальника Визнера.

Брейден описал главную задачу своего отдела следующим образом: «Целью IOD было объединение интеллектуалов против всего того, что им предлагал Советский Союз… Мы хотели объединить всех деятелей искусства, писателей, музыкантов, и всех тех, кто следовал за этими людьми, чтобы продемонстрировать им, что Запад и Соединенные Штаты были сторонниками свободы выражения интелектуальных достижений без любых жестких барьеров относительно того, что вы должны писать и что вы обязаны говорить и что вы должны делать и что вы должны рисовать (выделено самим Брейденом. – Примечание автора), как это имело место в Советском Союзе. И я думаю, мы сделали это чертовски хорошо»[245].

В марте 1950 года СНБ США утвердил директиву NSC-68, которая действовала фактически до распада СССР. В ней говорилось: «Практические и идеологические соображения… приводят нас к выводу, что у нас нет иного выбора, как продемонстрировать превосходство идеи свободы путем ее конструктивного применения на практике»[246]. С юридического на нормальный язык эту мысль «перевел» Карл Ясперс: «Истине тоже нужна пропаганда». В 1950–1951 гг. было решено истратить на пропаганду «свободы» 34 миллиона долларов.

В ЦРУ считали работу коммунистов с деятелями культуры образцом, поэтому решили скопировать у противника структуру новой организации. Был создан руководящий Международный комитет из 25 членов (в том числе пять почетных председателей конгресса). Реальную работу вели Исполнительный комитет (5 членов) и генеральный секретарь. «Николас» Набоков величал исполнительный комитет «наше политбюро». На учредительном заседании всех этих органов в Брюсселе в ноябре 1950 года Кестлер призвал разгромить нейтралистов и вывести европейских инттелектуалов из-под влияния «всех этих Жюлио-Кюри».

Самого Набокова Джордж Кеннан и Джоссельсон активно продвигали на роль генерального секретаря «политбюро». Ему предложили годовой оклад в 6000 долларов, но «Николас» требовал 8 тысяч (он любил жить на широкую ногу – сказывались дворянские корни). Бернхем сказал людям Визнера, что обеспечит Набокову «надбавку», и с тех пор он фактически контролировал «Николаса».

Ласки руководил бюро конгресса в Берлине, Джоссельсон – в Париже.

Однако в ЦРУ решили, что ярый антикоммунизм Кестлера лишь отталкивает любого думающего человека, поэтому было дано указание убрать его из всех структур организации.

В мае 1951 года свежеиспеченный генеральный секретарь Конгресса за свободу культуры Набоков представил в Париже перебежчика поляка Чеслава Милоша, участника нью-йоркской конференции 1949 года (тогда он еще был на стороне СССР). В июне на деньги ЦРУ он прочел лекцию в Западном Берлине об искусстве в условиях тоталитаризма.

На средства ЦРУ не скупилось, и вскоре отделения конгресса возникли в Австралии, Ливане, Индии, Японии, Дании, Исландии, Аргентине, Чили, Уругвае, Перу, Колумбии, Пакистане и Бразилии. В Париже конгресс с 1951 года издавал журнал «Преве» («Доказательства»). Причем идея заключалась в том, чтобы подорвать позиции Сартра и его издания «Ле Тан». Интересно, что ни один француз, хотя бы что-то представлявший из себя в мире культры, не согласился возглавить редакцию «Преве». Пришлось согласиться на кандидатуру малоизвестного швейцарца Франсуа Бонди, бывшего коммуниста, ранее сотрудничавшего с «Месяцем» Ласки. «Преве» увидел свет в октябре 1951 года.

В Лондоне в противовес авторитетному журналу «Нью Стейтсмен» запустили хронически убыточный «Двадцатый век».

С самого начала практически все известные европейские интеллектуалы сторонились конгресса Набокова. Организация явно жила на широкую ногу, и у излишне щепетильных интеллигентов невольно возникал вопрос, кто за все это платит. Ответ тоже лежал на поверхности – правительство США. Так считали в Париже практически все. И они не ошибались.

В самом ЦРУ на конгресс шли внебюджетные средства из фонда «плана Маршалла». Денег никто не считал и скрупулезного отчета не требовал. Брейден вспоминал, что давал своим людям в Париже то 10, то 15 тысяч долларов: «Я не уверен в том, что они с этими деньгами делали»[247]. Только в 1951 году конгресс получил примерно 200 тысяч долларов (около 2 миллинов в ценах 2015 года). В месяц только на работу секретариата конгресса в Париже тратилось 5 миллионов франков. Деньги выделялись через подставные фирмы или через банковские счета в Швейцарии.

Еще в начале 1951 года «Николас» Набоков, любивший вечеринки любого рода (при условии, что они были не за его счет), предложил ЦРУ организовать грандиозный фестиваль американского искусства в Париже. Цель была определена как разрушение господствовашего в Европе мифа об отсталости американской культуры. Джоссельсон и Ласки поначалу колебались – они не были уверены в притягательности «американского образа жизни» для европейцев. Однако Брейден (романтик, как и его мать) воспринял идею Набокова с энтузиазмом. Шеф IOD яростно критиковал культурную политику госдепартамента, который, по его мнению, только и делал, что организовывал постановку за границей нудных американских пьес: «Эл (Даллес) и я знали, как это делать лучше…»[248]