Читать книгу "Открой свое сердце - Марина Преображенская"

Он сидел за столиком и медленно пережевывал салат, дожидаясь заказанного блюда. Он снова и снова прокручивал в голове воспоминания о вчерашнем вечере. Как он хотел хоть краешком глаза еще раз увидеть эту женщину! Всего лишь разочек, на одну секундочку. Чтобы случилось волшебство, и она оказалась с ним за одним столиком. Он налил бы ей вина, заглянул бы в ее глаза. Он поднес бы ей букет цветов. Его совершенно не занимало, где бы он взял в ту самую «секундочку» букет цветов.

Вот оно! Букет цветов! В голове его калейдоскопом закрутились мысли, одна невообразимее другой. Сначала он подумал, что вот сейчас же он встанет и поедет в аэропорт, купит билет и улетит в Кельн. Там отыщет самые роскошные цветы и поднесет их Кристине. Нет, остановил он себя, с этим много проблем. И билет просто так не купишь, и цветы ни с того ни с сего перед законным супругом не поднесешь. Да и где ее искать?

Над головой каркнула ворона. Николай Иванович посмотрел на нее сквозь окно, и его осенило. Зачем ехать самому? Он может послать этот букет. Значит, так: первое, позвонить им на фирму и узнать, где именно они пребывают, в гостинице ли, дома ли, у друзей ли? Второе — выехать в аэропорт и передать цветы с кем-нибудь, летящим в Кельн. Главное — найти того, кто согласился бы передать цветы по адресу.

Николай Иванович выбежал на улицу. До парковки автомобиля пару минут. Но прежде нужно позвонить. Ах, черт! Их визитка осталась в офисе. Он опрометью бросился в офис. Чуть не сбитая с ног секретарша посмотрела на него с недоумением.

— Простите, Раиса Федоровна, — сказал он и чмокнул женщину прямо в напудренный носик. Ее седые редкие волосики, аккуратно причесанные и уложенные на затылке в маленький пучок, были похожи на оперение юного сорочонка, а глазки — на темные и быстрые глазки куницы. Но несмотря на свою непривлекательную внешность и довольно солидный возраст, Раиса Федоровна была отличной профессионалкой своего дела. Она очень быстро стенографировала, отлично реагировала на все его указания и грамотно делала для него отчеты. Николай Иванович и не хотел для себя другой помощницы, эта была в самый раз. Еще он подумывал о дочери. Он ждал, что, когда Алинка закончит свое образование, Раиса Федоровна, как никто другой, быстро и по-деловому сможет ввести ее в курс дел их фирмы, и тогда…

— Я мигом, — сказал он, уже убегая, и за спиной услышал голос секретарши:

— Николай Иванович! Николай Иванович!! Пока вы обедали, вам звонили!

— Потом! — крикнул он и вылетел из офиса.

Он ехал так быстро, как только позволяла запруженная Москва. Но тем не менее в пять он уже был в аэропорту. Осмотревшись, он быстренько подошел к справочной.

— Будьте любезны, на Кельн.

— Сегодня? — Девушка подняла на него большие волоокие глаза, подернутые легкой дымкой.

— Да, — ответил он, нетерпеливо барабаня пальцами по стеклу. Девушка поморщилась, он перестал отбивать ритм своего растревоженного сердца.

— Сегодня вы уже опоздали, — сказала она, разглядывая себя в маленькое круглое зеркальце пудреницы.

— Как так? Мне очень надо, — зачем-то стал объяснять ей Николай Иванович, но остановился. Он понял, что бесполезно заниматься пустой болтовней, но ведь не бывает же безвыходных ситуаций. Он сел в кресло и стал думать. Впрочем, безуспешно, ни одна более-менее достойная мысль не приходила ему в голову.

Купив сандвич, Николай Иванович медленно поплелся к выходу. В половине восьмого машина притормозила у входа в здание, в котором располагался его офис.

Николай Иванович поднялся на свой этаж, вошел в опустевший кабинет, сел за стол, вынул ящик стола и зачем-то стал перебирать в нем бумаги.

В принципе ничего же не случилось. Земной шар не сошел с орбиты, не поменял полярность, не взвился смерч, не взорвался вулкан, не разразилась катастрофа, даже никто из его родных и близких не заболел. Ничего не случилось, но на сердце было тоскливо и муторно.

Он с горечью задвинул ящик на место и стал скользить ничего не видящим взглядом по поверхности стола.

Стопка аккуратно скрепленных бумаг. Отчет о звонках, счета, подлежащие оплате, документы, подготовленные к подписи. Николай Иванович потянулся к бумагам, чтобы просмотреть их, все равно день полетел в тартарары. Ничего толком не сделано. Один интересный проект, за который он столько боролся с конкурирующей фирмой и уже уцепился за хвост, выскользнул из его рук.

Звонок телефона заставил его забыть на мгновение о сегодняшних неурядицах.

— Ты пашешь, как одержимый! — рассмеялся в трубку Петр. — Я пытаюсь тебя поймать в течение всего дня, а ты как в воду канул. Я уже и Раисе твоей звонил. Она мне сказала, что ты с ума сошел. Бегаешь, глаза полоумные, всех расталкиваешь, ничего перед собой не видишь и не слышишь.

— Случилось чего? — устало спросил Николай Иванович.

— Пока нет, — ответил Петр. — У тебя как со свободным временем?

— Не знаю… Никак, наверное, я ужас до чего устал! Ты не представляешь, как я устал, словно гору на себе таскал весь день, и сейчас спину ломит, в голове стучит, а в глазах, словно песку насыпали.

— Жаль, — произнес Петр, но Николай Иванович не услышал в его голосе ноток сожаления. Что-то задумал этот старый кот.

— Ну ладно, раз ты не сможешь, придется позвать кого-нибудь другого, — сказал тот с легкой иронией в голосе. — Ты ведь у нас трудоголик, а трудоголикам отдыхать не положено, тем более в обществе прелестных немочек, у которых мужья в отъезде.

— Чего?! — Николай Иванович даже привстал на месте. — Что ты там плетешь, сам-то соображаешь?

— Да нет, ничего, это может подождать и до завтра, — Петр явно издевался над ним.

— В общем, так, или ты мне сейчас же все толком объяснишь, или я приеду и сверну тебе твою лысую головенку. Похоже, она тебе уже стала надоедать.

— Ну уж, ну уж. Какой резвый! Не тебе ли песку в глаза насыпали и гору на плечи взвалили?

После небольшой паузы Петр не выдержал и рассмеялся.

— Ну, в общем, так, Мыкола, я тебе тута сурпрызчик припас. Сейчас у нас сколько?

Николай Иванович взглянул на часы.

— Восемь.

— Так вот, милый мой, лети стремглав домой, иначе ты можешь опоздать, ясно?

— Куда? — не понял Николай Иванович. Он вообще отказывался хоть что-нибудь понимать. Видимо, у него что-то с головой или у Пети с чувством юмора.

— Как куда, — возмутился Петр, — домой, я же сказал уже.

— У тебя что, плохой день был, а? — Николай Иванович сделал последнюю попытку отрезвить друга и вернуть его в реальность, но сам уже поднимался с кресла и одной рукой натягивал на себя светлый летний пиджак, который до этого повесил на спинку. Он сделал усилие над собой, чтобы не заорать от осенившей его догадки.

6

Большая прихожая, покрытая роскошным персидским ковром, поглощала звуки. Кристина вошла в полумрак и, вдохнув ароматный воздух, выдохнула: