Читать книгу "Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю» - Майкл Бут"

Все вполне по-скандинавски, и все же в области образования Финляндия опережает своих соседей по региону. Один мой датский приятель фыркнул в ответ на мои восторги по поводу финских школ и заметил, что в финском высшем образовании все обстоит не так здорово. В этом есть доля правды, и тем не менее более 95 процентов финских детей старше шестнадцати продолжают получать знания в тех или иных учебных заведениях. Шведы тоже злятся, что их бывшая колония опережает их по столь знаковым показателям. По их мнению, финнам просто повезло с однородным составом населения и сравнительно небольшим числом иммигрантов.

Самих финнов слегка озадачило их лидирующее положение в первых рейтингах PISA (программа оценки успеваемости ОЭСР). Сначала они предположили, что это некий изъян системы PISA, и даже сейчас некоторые из них скептически настроены по этому поводу.

«Наша школьная система хороша в смысле равных возможностей для всех, но я не принимаю всерьез разговоры про лучшее в мире финское образование. Я не верю отчетам PISA, – сказал мне журналист Хейкки Аиттокоски. – Финские школы не хуже и не лучше любых других в Западной Европе, но у нас намного меньше иммигрантов и не так много учеников из малообеспеченных семей. Кроме того, родной язык для 99 процентов учеников – финский или шведский, а вот, скажем, в Германии 10 процентов школьников из турецкоязычных семей. По крайней мере это мое видение».

«На это я отвечу, что не только неиммигранты финны учатся лучше неиммигрантов шведов, но и дети финских иммигрантов учатся лучше детей шведских иммигрантов, – так сказал мне профессор Патрик Шейнин, декан факультета поведенческих наук Университета Хельсинки (он занимается развитием человеческого потенциала финнов). Шведские претензии к PISA несостоятельны. Есть страны, где больше иммигрантов, чем в Швеции, но с лучшей, чем там, образовательной системой, а есть страны, где иммигрантов меньше, а результаты хуже».

Самый поразительный аспект финского образования состоит в том, что его успехи равномерно распределены между учебными заведениями. Это страна с наименьшей величиной изменчивости показателя успеваемости: разница между лучшими и худшими школами составляет всего 4 процента. В таких странах, как Сингапур, Тайвань и Гонконг, которые также находятся в числе мировых лидеров образования, лучших учеников направляют в специальные школы для одаренных детей. Изменчивость показателей успеваемости внутри одной отдельно взятой школы там невелика, но если сравнить показатели нескольких школ, особенно из разных регионов, то расхождения окажутся очень существенными. А вот в Финляндии не имеет особого значения, где ходит в школу ваш ребенок – в лапландской глубинке или в пригороде Хельсинки. Скорее всего его успеваемость будет одинаковой везде.

В недавнем опросе Гэллапа на тему внутренней миграции финны оказались на третьем месте после новозеландцев и американцев по вероятности переезда из одного города в другой в течение пятилетнего периода. Шейнин считает, что в этой связи равный уровень школ имеет важнейшее значение. «На каждую сотню учащихся приходится несколько тех, кто переходит из одной школы в другую. Если в результате переездов и смены школ образуется серьезный пробел в математике, то это большая проблема». Секрет, по его словам, состоит в неукоснительном и строгом следовании школьной программе, которая предполагает индивидуальные занятия с отстающими учениками (такую дополнительную помощь ежегодно получает примерно треть финских школьников).

Не менее важны внимание и ресурсы, предназначенные тем, кто учит. «У нас по всей стране необычайно много курсов повышения квалификации учителей», – говорит Шейнин. В Финляндии работа учителя считалась престижной с момента зарождения образовательной системы во второй половине девятнадцатого века. Это объяснялось той ключевой ролью, которую играли учителя в формировании национального самосознания и обретении страной независимости.

Вспоминая кучку психопатов и социофобов, которые руководили моим образованием, я восхищаюсь тем, что в Финляндии учителя давно превратились в национальных героев. Они работают на переднем крае создания у граждан образа успешной и процветающей родины.

«Учителями становились те, кто хотел быть первопроходцем, нести в страну свет знаний. Поэтому учительство до сих пор считается почетным занятием», – говорит Шейнин. Прежде образование давало практические жизненные навыки вроде заготовки леса или шитья. Но теперь учителей стали называть «светочами народа», освещающими путь к независимости Финляндии.

Более четверти выпускников высших учебных заведений рассматривают карьеру учителя в числе приоритетных вариантов. В отличие от США или Великобритании, где полуграмотный соискатель на должность преподавателя – обычное дело, в Финляндии в школьные учителя идут лучшие из студентов.

«Вспомните-ка своих учителей», – предлагает Шейнин. Меня передергивает. «Вот именно! – смеется он. – Разве такой опыт приведет вас к мысли стать учителем? Конечно, нет. А вот если вы учились у умного, обаятельного и опытного профессионального педагога, ваш настрой может оказаться иным».

В Финляндии попасть на курсы повышения квалификации учителей бывает труднее, чем на магистерские программы для юристов или врачей. Обычно конкурс там составляет десять и более человек на место. Пару лет назад на магистерскую программу в Университете Хельсинки было подано 2400 заявок на 120 мест. С 1970 года все финские учителя обязаны получать магистерское образование, оплату которого субсидирует государство. «Все финские учителя получают высшее образование на основе научных исследований. Их учат не только преподавать, но и критически осмысливать свою деятельность», – говорит Шейнин.

Несмотря на героическую роль, сыгранную учителями в истории Финляндии, образование в стране на самом деле было таким же плохим, как и у нас, пока не появилось обязательное магистерское образование для педагогов. Это стало краеугольным камнем успеха.

«Дайте учителям возможность получать магистерскую степень, – ответил Шейнин на мою просьбу посоветовать что-то другим странам. Но это же огромные деньги, возразил я. – А как можно решить эту проблему, не потратив денег? В противном случае в университеты будут поступать только те, чьи семьи достаточно богаты, чтобы оплатить учебу. Эти люди вряд ли станут учителями, они скорее пойдут по стопам своих родителей. В Финляндии в университете может учиться любой желающий. Нужно, чтобы учителями становились толковые ребята из рабочих семей. Ведь на самом деле Великобритания тратит больше денег, а результаты там хуже. Нужно выбирать лучших студентов и финансировать их учебу, а не тратить уйму усилий на тех, кто учится кое-как».

Другая теория объясняет высокую успеваемость финских детей, особенно в младших классах, простотой языка. Известно предположение американского журналиста Малколма Гладуэлла о том, что китайские детишки успешнее в математике, поскольку их система счисления логичнее, проще и лаконичнее по сравнению с англоязычной и многими другими. Возможно, то же относится и к финскому языку. «Ребенок выучивается читать и писать примерно в шесть лет, и этот навык остается с ним навсегда. Разумеется, словарный запас увеличивается, но новые слова просто падают в копилку», – сказал мне знакомый финн, когда я поделился с ним этой теорией.