Читать книгу "Квадратное время - Павел Дмитриев"

Обидно, что для очернения виновных лишь в доверчивости людей Ларионов не пожалел грязи, но спорить с ним я не стал. Уж слишком забавными оказались метания придерживающегося агрессивной позиции «не забудем, не простим» капитана между успевшим набить мне оскомину принципом непредрешения[229] и фактическим содержанием, существующих преимущественно на деньги монархистов многочисленных съездов,[230] союзов и обществ. Хотя практическая разница не велика – и те, и другие, по словам Виктора, тщательно готовятся сражаться «за Россию, до свободы, до конца».

На этом фоне всплыли и другие интересные факты. Оказывается, в изгнании не только существует Император Всероссийский, некий Кирилл I,[231] но и его маленькая персональная армия в пятнадцать тысяч человек. Но этого мало, горячо разрекламированный Виктором РОВС, то есть Российский Общевоинский союз, имеет до сотни тысяч зарегистрированных членов, обязавшихся «как только так сразу» встать под знамена и выступить в поход на большевиков. К этому надо добавить десятки восстановленных за границей военных училищ и кадетских корпусов,[232] сотнями и тысячами выпускающими каждый год, соответственно, юнкеров и кадетов, отчаянных парней, готовых без лишних сантиментов убивать и умирать «за веру, царя и отечество».

– Но где, черт возьми, все эти люди? – наконец, не выдержал я. – С таким бюджетом и кадровым резервом можно не только на Кемперпункт идти, а купить в какой-нибудь Бразилии списанный эсминец и на Соловки замахнуться! А то и на Мурманск, там, говорят, у советских пограничников на плаву ничего, кроме мотоботов, не осталось.[233] Так можно не сотню, а пару тысяч людей от смерти избавить!

– Мне на предыдущую операцию из «Фонда спасения России» выделили только пять тысяч франков, – после небольшой заминки признался Ларионов.

– Триста долларов?! – пересчитал я в более понятную валюту.

– А документы? Оружие? Боеприпасы и снаряжение?

– Это на все.

– Да они что, издеваются? – я не сдержал презрительной гримасы. – Вас же трое было? Задача с учетом полевых тренировок минимум месяца на два. При этом нужно не только хорошо питаться, но и подготовить специальную экипировку, испытать гранаты, мины, освежить стрелковую подготовку…

– Для выполнения святого долга не требуются деньги! – резко вспылил в ответ капитан.

– Прошу простить, – сдал я на всякий случай назад. – Невольно примерил ситуацию на себя, один в чужой стране, без друзей и знакомств, револьвер и тот могу добыть лишь через труп местного полицейского.

– Уверен, первый же вечер в клубе все изменит, – не стал обострять разговор Ларионов.

Но я отчетливо видел: обида и недоумение не покинули собеседника. Хотя на самом деле расстраиваться стоило бы мне – организация, с помощью которой я, было, понадеялся вернуть смартфон, а затем спасти Россию от череды репрессий и ужасов войны, повела себя как минимум непрофессионально. Мелькнула догадка: «должно быть у капитана своих денег куры не клюют, вот и не потребовал больше!». Как-то бы его расспросить поаккуратнее, не выказывая себя шпионом?

– Кстати, давно мечтаю разузнать подробности вашего дела в Петербурге…

– Ох, ну, конечно же! – наконец-то лицо капитана украсила довольная улыбка.

Да он же ждал подобного вопроса, не иначе давно похвастаться хотел! Выходит, я совершенно напрасно опасался проявлять лишний интерес к его «военной тайне».

– В ту ночь мы перешли черту жизни и смерти, – начал Виктор без всякой раскачки, – граница на перешейке проходит по речке Сестра, она неглубокая, но быстрая и холодная, с неровным, устланным острыми и скользкими камнями дном, да ты сам же знаешь, каково оно в наших местах! Нам было жутко и в то же время как-то смешно при мысли о том, что еще вчера мы ходили по улицам европейского города и ездили в такси, а сейчас крадемся по лесным дебрям как майнридовские охотники за черепами, сиуксы или гуроны…[234]

В несомненном таланте Ларионова как рассказчика я уже имел возможность убедиться. Но тут он перекладывал действие в слова явно не в первый и даже не второй раз, поэтому картины происходящего разворачивались передо мной в деталях, как живые. Не прошло и десятка минут, как от ужаса и непонимания у меня буквально начали шевелиться волосы.

Вроде бы к услугам господ белогвардейцев имелись все возможности: реальный боевой опыт, причем как личный, так и соратников-однополчан, консультации советских перебежчиков, финских охотников, скаутов и пограничников, а также магазины и мастерские, где несложно купить, подогнать, изготовить буквально все, что пожелает душа. Однако в рейд они пошли без всяких документов! Ну ладно, не получилось сделать качественную подделку, способную выдержать беглую проверку чекистами, странно для такой солидной структуры, как РОВС, но бывает. Однако неужели так сложно для колхозников и постовых дуболомов соорудить полдюжины справок, заверив их придуманными печатями артели балалаечников-маркшейдеров с Вышнего Волочка?

Случайный недосмотр? Да как бы не так! Подобный уровень прослеживается буквально во всем. Проработка легенды? Справились блестяще: «если что не так – стреляем да бежим». Питание? Как у девочек на пикнике: «захватили немного бутербродов и шоколадку». Средства против собак?

«Надеялись на проводника». Компас? «Взял один, но потерял в первый день, пришлось для обратной дороги покупать новый в Ленинграде». Взаимопомощь? «Переходили по скользкому бревну, Дима упал, хорошо, что в тину, а не на камни». Единообразное, мощное оружие? Как без него: «маузер, наган и парабеллум». Дисциплина? Нет, не слышали: «На привале Сергей играл с револьвером и случайно спустил курок, но повезло, патрон оказался испорченным». Плакать тут или смеяться?