Читать книгу "Суперневезучая - Дарья Калинина"

– Вот тут мы с тобой и поговорим, – ласково произнесла она, связывая своей жертве руки.

В качестве веревки ей пришлось пустить в ход собственный шелковый шарфик. Марише его не было жаль. Этот шарфик Марише никогда не нравился. А все потому, что ей подарил его кто-то из бывших возлюбленных, который очень скоро перестал быть возлюбленным. В связи с этим шарфик Мариша не носила совершенно. Но так как он был явно дорогим, то и выбросить его рука не поднималась.

Так шарфик и валялся у нее на полке в прихожей, медленно претерпевая метаморфозу от снежно-белого при покупке до теперешнего – желтоватого цвета под старую слоновую кость. И Мариша брала его с полки только в том случае, если была уверена, что на улице ветер. Брать-то она его брала, но даже при самой сильной буре голову этим шарфиком не повязывала, утешая себя мыслью, что вот если бы она захотела, то шарфик обязательно бы пригодился.

– Наконец-то он мне действительно пригодился! – обрадовалась Мариша, закончив опутывать своего врага шелковыми путами.

После этого она хорошенько пихнула его ногой в бок, приводя таким образом в чувство.

– Ты кто?

Мариша фыркнула. Вот наглец! И он еще ей вопросы смеет задавать!

– Это ты пару часов назад напал на ни в чем не повинного жильца соседнего дома? Не отрицай! Это был ты! Ты и еще двое твоих дружков! Я хорошо запомнила ваши физиономии!

Парень не стал отрицать.

– Ну, я, – с вызовом произнес он. – И что? В ментовку на меня заявить хочешь? Так это глупо! Тот мужик заяву никогда не напишет. А твоим словам – грош цена в базарный день! К тому же у меня там дядька работает. В милиции в этой. Так что… сама понимаешь. Отмажет он меня по-любому.

– Я и не собираюсь обращаться в милицию.

– Нет?

– Нет.

– А как же тогда?

– Сама с тобой разберусь.

И Мариша многозначительно пощелкала электрошокером.

– Эй! – опасливо насторожился парень. – Ты с этой штукой поосторожней. У меня одного приятеля такой ткнули, так он на всю жизнь инвалидом сделался.

– А если сердце слабое, то и умереть можно, – кивнула головой Мариша. – Кстати, как у тебя с сердцем? Порядок? Тогда можно и повторить номер.

Но парню общаться с электричеством во второй раз явно не хотелось.

– Отстань! – дернулся он от неприятно жужжащего электрошокера, которым Мариша крутила у него перед носом. – Что тебе от меня надо?

– Вот с этого и нужно было начинать! Кто поручил вам напасть на того мужчину?

– Не знаю!

– Нехорошо врать. Ведь, я могу и рассердиться.

– Честно не знаю! Адам разговаривал с той теткой! А я ее даже и не видел никогда!

– С теткой? Так заказчица – женщина?

– Вроде бы.

– Вроде? Ты что же, не спрашивал?

– А на кой мне? – искренне удивился парень. – Деньги Адам разделил между нами. Без обмана разделил. Потому что я Адама знаю не первый год. Он мой лучший дружбан. И не крыса, чтобы у своих же воровать. Так что мы все остались довольны заработком.

– Сколько же вам заплатили?

– По тысяче.

– Каждому?

– Ясен пень! А что? Работа плевая! Тот мужик и не думал сопротивляться. Сразу же на землю упал, мы его даже и не роняли. Ну, отпинали его хорошенько, пригрозили, как нам было сказано, и ушли.

– И все?

– Все. А кто башлял эту драку, мне без интереса. Меньше знаешь, крепче спишь!

– Как бы тебе не уснуть сейчас навсегда, – с угрозой произнесла Мариша. – Урод! Звони этому Адаму и выясняй внешность заказчицы! Ее имя! И прочие приметы!

– Ага! Щас!

Но застрекотавший электрошокер заставил парня изменить свою позицию.

– Ладно уж, – неохотно проворчал он. – Только ты мне развяжи руки.

– Обойдешься. Так поговоришь, без рук! Диктуй номер!

– Я не помню. Он у меня в мобиле записан. Так не помню.

Вот оно поколение «пепси»! Даже не знают номера телефона лучшего приятеля. Всего-то какие-то семь цифр и код, который запомнить вообще ничего не стоит. Надо только «прилепить» оператора к какому-нибудь обстоятельству или рекламе. Например, если у вашей подружки «МТС», а у ее сестры и другой подружки «Теле 2», то можно одну сестричку представлять себе в красном нижнем белье, а другую в синем с кружевами. Все предельно просто.

Адам сняла трубку моментально. Словно ждал звонка.

– Да. Слушаю. Чего случилось, Василь?

– Спросить хотел, – сдавленно произнес Маришин пленник. – Про бабу про эту.

– Про какую бабу?

– Ну, которая драку нам сегодня заказала.

– И чего? – удивился Адам. – Чего узнавать-то? Чего тебе денег мало показалось?

– Нет. Деньги тут н при чем. Узнать хочу, зачем ей это понадобилось?

Как ни странно, Адам ответил:

– Бросить ее этот мужик задумал.

– Как это?

– Ну, ты даешь! – заржал в трубке Адам. – Как мужик бабу бросает? Она его любит, а он свалить от нее надумал. А у них уже все на мази было. Свадьба, белое платье и все дела. Ну а он ей накануне свадьбы и заявляет, что боится серьезных отношений. Вот она его за трусость и проучила немножко. Ясно тебе?

Мариша слушала этот бред, доносящийся из трубки, и понимала: заказчица наврала все от первого и до последнего слова. Пусть недалекий Адам и его еще более недалекие дружки и поверили этой бабе в ее сказочку про неверного жениха и несчастную любовь, а она, Мариша, в такую чушь ни за что не поверит. Потому что ни одна женщина, от которой из-под венца сбежал жених, не станет заказывать драку с ним. А если и закажет, то уж постарается, чтобы этот самый жених никогда не узнал, откуда на него злой ветер подул. Зачем? Ведь чем черт не шутит, жених может еще передумать и снова посвататься. А уж после того как он узнает, что своим унижением, разбитым носом и переломанными ребрами он обязан своей бывшей невесте, тут уж он ни за что не вернется!

– Но вообще-то я браться за этот заказ не хотел, – признался тем временем Адам. – Баба мне эта совсем не понравилась. Чокнутая какая-то. Дерганая. Вроде бы рыжая, а вроде бы в парике. И страшная. И старая совсем. Она этого мужика на добрых двадцать лет старше. И еще обиды кидает, что он ее бросил! Дура крашеная!

– А кто она такая? – спросил Маришин пленник, повинуясь новому толчку по печени. – Как она на тебя вышла?

– Фиг ее знает. А кто она такая, мне без надобности было. Я только ее имя и знаю.

– Да? И какое?

– Узнаешь, упадешь. Говорю же, дура баба.