Читать книгу "Сходняк снежных лавин - Татьяна Луганцева"

– Его не убедить. Взрослый уже мальчик, а баба вьется вокруг него, словно змея… И потом, если со Славиком сорвется, гадина другую жертву найдет. Нет, нельзя все так оставлять!

– Я лично не вижу выхода. Послушай, Таня… Ты можешь сделать для меня одну вещь?

– Какую?

– Забери меня завтра на родину, а? Устала я уже от этих фьордов! Глаза бы мои на них не смотрели! – Цветкова вздохнула и захлопнула окно словно в подтверждение своих слов.

– Но…

– Просто возьми на меня билет, а я прибуду прямо в аэропорт! – довольно истерически воскликнула Яна.

– Сбегаешь… – поняла Таня. – От Артура сбегаешь? Ты знаешь, что он в довольно тяжелом состоянии? Его ведь сильно избили.

– Знаю. И все равно.

– Почему?

– Я не приношу людям счастья.

– Дура ты, Цветкова! – вздохнула теперь Татьяна Павловна. – Но в аэропорт приезжай. Мы своих бойцов на поле боя не оставляем!

Эпилог

Яна в ярко-розовом платье, широкополой шляпе и черных солнечных очках через запасной выход очень странной походкой покидала норвежскую больницу. Она спешила на такси, которое только-только успевало на московский рейс, которым улетала группа биологов. Чувствовала она себя предательницей, но остановиться не могла. Рвать так рвать!

За последние часы произошло много важных событий. Утром ей позвонила Татьяна Павловна и, захлебываясь радостью, сообщила:

– Получилось! Янка, получилось! А ты не верила! Если я чего-то захочу…

– Да что получилось-то?

– Надежду задержала полиция. Ты во всем была права! Она химик по специальности, дважды судима за мошенничество в финансовых пирамидах. Есть еще пара недоказанных эпизодов отравления пациентов, скончавшихся в ее дежурство в больнице, где баба работала лаборантом. И конечно же, в том НИИ нет ученой с таким именем! Короче, я всю ночь не спала после разговора с тобой, все думала, думала. А потом развернула такую деятельность! – оглушила Цветкову трубка.

– Надо же…

– Надежда созналась! Я приперла ее!

– Неужели поверила, что нашли яд? – растерялась Яна.

– А чего верить-то? Я же помню, как ты сказала: чтобы ее припереть, надо произнести название этой гадости. И оно было произнесено! Я биолог, не химик, поэтому повторить не смогу, но яд, которым убийца травила мужей, найден. Оказывается, мерзавка активировала какое-то лекарство реактивом, и то становилось мощней в десять раз, а затем быстро распадалось. Индикатор уже не определял яд, потому что катализатор менял одно звено в его химической формуле с хвоста на голову. Вот и все.

– Как фьорд… – прошептала Цветкова. – Я думала, что голова его с моря, а оказалось – с гор…

– Яна, ты там таблеток, что ли, наглоталась? Какие фьорды? Мы ее взяли! Славик в шоке, с трудом приходит в себя. А утешает его Наташа, и теперь она на коне. Думаю, мы с Олегом привезем-таки пару. Я, между прочим, заключила на работе пари и выиграю сто долларов. Все складывается просто замечательно! Кстати, так здорово, что я вовремя стащила у Надежды собаку, и образцы остались целы. А то эта сволочь уничтожила бы их, и все. А как она нашла твою Долли, я не спросила. Забыла. Да и ладно, какая разница! Главное, что все хорошо!

– Таня, ты оглушила меня, хватит ликовать. Как вы нашли яд? Или этот, как его, катализатор. Тетка что, говорит во сне и сама произнесла название?

– Дурочка ты, Цветкова! Есть один гениальный ум – Артур. Я вытащила его полуживого из больницы и усадила в лабораторию… Он и нашел, хоть и не химик. Обычный уксус! Представляешь? Обычный уксус после электролизного расслоения являлся катализатором! А ты – Марек, Марек… Артур гениален во всем! Он просто умничка! У меня складывается ощущение, что нас всех надо выгнать взашей, Артур один заменит всех…

У Яны неприятно засосало в области сердца.

– А ты взяла мне билет?

– Взяла, взяла… Но ты подумай! Такой ум встречается раз в жизни…

– Его ум с моей «везучестью» лучше не надо соединять. – Яна была непреклонна.

– А вот Наденьку теперь депортируют по запросу российской прокуратуры, – хохотнула Татьяна Павловна.

– Это все ваши вещи? – спросили госпожу Цветкову на контроле в аэропорту.

Она успевала буквально в последние секунды.

– Все.

– Одна сумка? – недоверчиво рассматривала ее кладь девушка-пограничник.

– Одна.

Яна-то знала, что ее вещи должны были взять Олег с Татьяной Павловной.

– А что это за странный предмет, похожий на корону?

– Он и есть корона, – невозмутимо ответила Яна. – С вашего праздника Хильдр… У меня есть сертификат, что я заняла первое место.

– Первое место? – Девушка во все глаза посмотрела на Яну. – Ну, совсем уже…

– В смысле?

– Наш национальный конкурс… каждая девушка мечтает… и стали иностранкам отдавать! – пояснила девушка.

– А хотите, я подарю ее вам? Только выпустите меня уже! Я сыта вашими троллями по горло!

– Но это нехорошо… Вы же выиграли…

– Ничего страшного, – заметила ее колебания Яна, – мне это неважно, а вам важно.

– Я бы взяла… потому что всю жизнь…

– Все! Не надо ничего говорить! Корона ваша!

– Проходите на посадку, пожалуйста. Спасибо! А вы на самом деле похожи…

– На Хильдру?

– На нее, – кивнула девушка и помахала Яне рукой.

– Цветкова, ну ты даешь! Я уже испугалась, что ты не придешь! – громогласно встретила ее Татьяна Павловна в салоне самолета. – А выглядишь-то как хорошо! Такое… платье, шляпа… А на ногах мои вьетнамки. Смешно! Еще ножки болят? Вещи твои у нас. А чего ты все время молчишь? Неважно себя чувствуешь? Дохлую собаку твою мы взяли. А Наташа со Славиком вон там вместе сидят…

– Таня, я тебя убью! – вставила в ее пулеметную очередь Яна.

– За что?

– Ты когда на вьетнамки ткань клеила, на что ее посадила? Они у меня к ногам приклеились! И почему это все со мной происходит… Чего ты смеешься?

– Ой, не могу! – затряслась мелкой дрожью Татьяна Павловна. – Цветкова, вон твое место!

Яна опустилась в кресло одновременно с объявлением, чтобы все заняли свои места и пристегнулись.

– Хочешь сесть у окна? – спросил у Яны сосед.

– Нет, я… Артур! Ты?

– А ты думала, я так просто расстанусь с тобой, помахав твоему самолету ручкой? – спросил Зарецкий.

Он был одет в голубую рубашку с расстегнутой верхней пуговицей и светлые джинсы. И выглядел очень трогательно из-за излишней бледности и пары кровоподтеков на высоких скулах.