Читать книгу "Экзорцисты - Джон Сирлз"

Вернувшись, я стала думать про отца, который отправился на встречу с репортером, размышляя о том, что он ему рассказывает. Потом надела пижаму и посмотрела на груду лошадиных ног на письменном столе. «Завтра, – подумала я, забираясь под одеяло, – я склею их в последний раз». Даже если они уже не будут прежними, я буду лежать в постели и смотреть, как они стоят на полке. И несмотря на все, что произошло, лошади снова будут казаться целыми. «Как моя семья, – по-думала я, засыпая, – они снова будут вместе, счастливые и целые».

Имущество

Два сутулых Е. Слово ПЛОХОЕ, а потом еще одно, только у него не хватало буквы – словно улыбка с отсутствующим зубом: ЖЕ_АНИЕ. Я смотрела на провисший тент, когда мы с Хикином приближались к кинотеатру, пытаясь решить головоломку с разрозненными буквами. С некоторым трудом мне удалось представить это место таким, каким оно было прежде: чистое окошко кассы, туго натянутый тент, гордо рекламирующий такие фильмы, как «Касабланка» или «Завтрак у Тиффани». Но образ исчез, как только мы оказались возле стеклянных дверей с налепленными газетами и разрешениями на работу.

– А твой дядя не сказал, где именно мы должны с ним встретиться? – спросил Хикин, пока мы шли, пробуя потускневшие ручки дверей – все они не поддавались.

Я покачала головой, глядя на буквы на тенте, словно они могли поменяться местами и дать нам ответ.

– Но он хотел, чтобы ты приехала?

Хикин выглядел смущенным, но не рассерженным. Но я не знала, как быстро его настроение может измениться. Если бы он не рассказал мне о времени, которое провел с моей мамой, напомнив о ее доброй и честной натуре, возможно, я бы смогла продолжать ему лгать. Но, если учесть огромную ложь прошлых месяцев, для нового обмана во мне уже не осталось места.

Я отвернулась и посмотрела на расположенный напротив винный бар, путаницу потускневших флажков над дверью и церковь из красного кирпича чуть дальше.

– Он не хотел, чтобы я приезжала. Во всяком случае, сейчас.

Я знала, что, если я повернусь, моим глазам предстанет знакомая картина: выражение лица отца в зале игровых автоматов или детектива Раммеля в комнате для допросов, когда я призналась, что не уверена в своих показаниях. Так на тебя смотрят в тех случаях, когда понимают, что ты не тот человек, которым тебя считали прежде, – точнее, не тот, каким должен быть – для них. Я вдруг подумала, что мне предстоит долгая жизнь, полная таких взглядов; ведь существует множество возможностей разочаровать других, понемногу разбивать их сердца – и не только понемногу, – и так каждый день, снова и снова.

– Но ты сказала… – начал Хикин.

– Я знаю, что я сказала. И я сожалею. Но он хотел подождать. В будущем — так он все время повторял. Мы увидимся в будущем.

– Но я не понимаю. Почему ты заставила меня п-п-приехать сюда, хотя не была уверена, что мы с ним увидимся?

Если не считать короткой встречи в продуктовом магазине несколько лет назад – встречи, о которой я вспомнила только после того, как он заговорил о ней в машине, – это был первый раз, когда я услышала, как он заикается. Мы стояли на тротуаре возле заброшенного кинотеатра, и что-то в его неуверенном голосе заставило меня почувствовать вину за то, что он оказался здесь. Я повернулась к нему и сказала, что сообщила дяде, что мы отправимся в путь, как только я повешу трубку.

– Я думала, когда он поймет, что мы уже едем, то почувствует себя обязанным быть здесь, когда мы появимся. Но мне бы следовало понимать, с кем я имею дело. Отец не раз меня предупреждал. Сестра тоже. Так или иначе, но я прошу прощения за напрасно потраченное вами время.

– Нет, так нельзя сказать, Сильви, – возразил Хикин, и его заикание вновь исчезло. – Так мы смогли провести время вместе. Думаю, твоей матери это бы понравилось.

Я не была уверена, что он прав, но мне стало легче, когда я поняла: Хикин не обиделся. Он предложил еще раз попытаться постучать в каждую из стеклянных дверей. Так мы и сделали. Мы довольно долго ждали ответа, но никто не появился. Наконец Хикин предложил вернуться в Дандалк, чтобы Роуз не начала волноваться.

– Можно не спешить, – ответила я. – Роуз не будет волноваться.

– Сильви, она твоя сестра. Не сомневаюсь, она непременно будет беспокоиться.

– А Хоуи мой дядя – и что с того?

Хикин немного помолчал, обдумывая ответ.

– Ты права, – наконец сказал он. – Родственные связи иногда ничего не определяют. Но Роуз твой официальный опекун. И если она относится к своим обязанностям не слишком ответственно, тебе следует об этом сказать. Ведь социальные службы отслеживают подобные ситуации.

Я подумала о Коре и ее татуировке – дельфине или акуле. Подумала о Нормане, который провалил экзамен по недвижимости, но собирался сдавать его снова весной. И о бедном Бошоффе с его стихами, вопросами и больной женой, спящей рядом с ним по ночам.

– Роуз неплохо справляется. Я лишь хотела сказать, что она не будет беспокоиться, потому что считает, что я занимаюсь в библиотеке.

Уж не знаю, поверил ли он мне, однако Хикин больше эту тему не поднимал. Прежде чем мы вернулись в машину, я предложила хорошенько осмотреть это место – весьма возможно, что я больше никогда его не увижу.

– Судя по всему, город уже давно хочет снести это здание. Но кто знает? Я вижу разрешение на производство работ – может быть, существует альтернатива.

Я посмотрела на старое здание – облупившийся серый фасад, переулок, уходящий в темноту, – и постаралась запомнить впечатление, чтобы описать его в своем дневнике и ничего не забыть. Когда я закончила, мы перешли на противоположную сторону улицы, сели в машину, и Хикин запустил двигатель, но вместо того, чтобы двинуться с места, снова повернул ключ в зажигании.

– Что-то не так? – спросила я в наступившей тишине.

Хикин прижал ладони к своему подвижному лицу. Кожа натянулась, и все черты сместились – нос оказался возле левой щеки, левая щека приподняла левый глаз, который и вовсе исчез. Но, как только он перестал растирать лицо, все встало на прежние места.

– Хороший репортер не должен легко сдаваться. Мы не зря проделали такой долгий путь. Как я тебе уже говорил, это то, чем я всегда хотел заниматься. Более того, после того как я разочаровал твою мать, мне бы очень хотелось тебе помочь, Сильви. Давай немного подождем – вдруг он вернется. Если твоя сестра не станет волноваться, еще один час ничего не изменит.

Его предложение показалось мне логичным, и все же я подумала, что если мой дядя затратил некоторые усилия, чтобы со мной не встречаться, то будет разумнее – и безопаснее – держаться от него подальше. Мои родители никогда ему не доверяли. Роуз тоже. Почему я должна думать иначе?

– Вот что я тебе скажу, Сильви. Если ты останешься здесь и будешь присматривать за домом, я могу сходить в бар и купить сэндвичи и лимонад. Ты не против?