Читать книгу "Разминка перед боем - Александр Харников"

А пока нам надо добраться до села, из которого прибежал этот храбрый паренек, и незаметно вести наблюдение за беглецами. Туда же пусть подтягиваются и ваши люди, Александр Христофорович. Будем готовиться к освобождению заложников.

– Ну, прямо Беслан какой-то, – вздохнул Сергеев. – Лишь бы все обошлось без невинных жертв. Я как вспомню осетинских детишек, которые тогда в школе… – тут Виктор махнул рукой и шумно высморкался.

– А большая ли семья у старосты Степана? – спросил Щукин у притихшего мальца.

– Мать, тятя, женка его, двое мальцов и две девчонки, – сказал Пашка. – Барин, а что, эти злыдни и вправду могут их порешить?

– Ну, это мы еще посмотрим, – сказал Щукин. – Если что, то мы первые их порешим. Ты нам покажешь дорогу к дому старосты?

Пашка закивал и пообещал, что он все им покажет и расскажет.

– Тогда в путь, – решительно сказал Олег. – Надо засветло обложить этих чокнутых джеймсов бондов поплотнее. А то, глядишь, на ночь глядя они вздумают поискать приключений на свою задницу. Иваныч, вели заложить карету.

* * *

По дороге Пашка рассказал, что деревня у них небольшая – дворов десять, большинство мужиков работают на отхожем промысле в Петербурге, а бабы ведут хозяйство и выращивают овощи.

– А еще, барин, – словоохотливо тараторил пацан, – год назад барин наш, Николай Игнатьевич, привез какой-то новый овощ, который картоплем называется. А с ним приехал мужик один, умный – он нам показал, как этот овощ сажать, как за ним ухаживать и как собирать. Посадил две грядки, по осени выкопали, попробовали – вкусно. Теперь в каждом огороде по грядке этого картопля посадили… А вот, барин, и наша деревня.

Щукин посмотрел на добротные крестьянские дома и поморщился. Все подступы к ним были видны как на ладони. Незаметно подобраться будет трудно. Приказав кучеру остановиться у околицы, он вылез из кареты и подождал, пока из нее выберется граф Бенкендорф и Сергеев-младший.

Зайдя в небольшую рощицу, от которой до деревенских домов было шагов триста-четыреста, они стали расспрашивать у Пашки, где находится дом старосты и куда выходят окна этого дома.

Виктор достал из рюкзака тридцатикратный бинокль с просветленной оптикой и стал наблюдать за тем, что происходило в деревне. Внешне там все было спокойно, но бывший майор отметил отсутствие людей на деревенской улице. Не было видно детишек, которых в это время домой не загнать, ни баб с коромыслами у колодца. «Словно вымерли тут все», – подумал он.

– Похоже, что англичане застращали мужиков и запретили им выходить на улицу, – сказал Виктор. – На, Олег, посмотри, – и он протянул бинокль Щукину.

Тот взял и стал обозревать местность, на которой должна была проводиться спецоперация. В деревне не было храма, и самым высоким в ней зданием был дом старосты. В окне чердака его через мощную оптику Олег заметил мелькнувшее на мгновение явно не крестьянское лицо.

«Так, – подумал он, – значит, вот где прячется мистер Джонсон. Наблюдает за дорогой, стервец. А хромой Паркер, по всей видимости, сидит внизу и контролирует заложников».

– Иваныч, – сказал Олег, – узнай у своего сына, скоро ли он будет. И как насчет жандармов – надо будет оцепить деревню, чтобы ни один британец не смог из нее сбежать.

Сергеев кивнул, достал из рюкзака радиостанцию и стал вызывать Николая. Пашка, выпучив глаза, смотрел на странного барина, который, как ему показалось, разговаривает с какой-то черной коробкой.

Переговорив с сыном, Виктор побагровел и, шумно вздохнув, выругался.

– Не, – сказал Сергеев, – это полный бардак. Александр Христофорович, – обратился он к графу, – в вашей конторе черте что творится. А Дубельт – как пить дать засланный казачок.

– Простите, Виктор Иванович, – удивленно произнес Бенкендорф, – я совсем не понимаю, о чем вы… При чем тут генерал-майор Дубельт?

– В общем, все обстоит невесело, – сказал Виктор, – мой сын и ротмистр Соколов уже выехали и скоро будут здесь. А вот жандармов Дубельт отказался выделить. Он сослался на отсутствие письменного приказа. Дескать, пусть явится перед ним сам граф Бенкендорф и лично прикажет. Тогда он не медля ни минуты предоставит все, что потребуется.

– Вот так вот, – сказал Щукин, – действительно, не здесь ли собака порылась? У нас подобное назвали бы откровенным саботажем…

Увидев удивленное лицо Бенкендорфа, Олег пояснил, что саботаж – от французского слова sabot – башмак. Так во Франции называли акцию, к которой прибегали рабочие-мельники. Когда у них возникал конфликт с хозяевами мельниц, они с помощью своих башмаков останавливали жернова.

– В переносном смысле, Александр Христофорович, – сказал он, – сие означает, что милейший Леонтий Васильевич делает все, чтобы помешать нам поймать беглых британцев. Кстати, надо будет проверить потом, не приложил ли он руку к их побегу…

Граф мрачно кивнул. Он давно подозревал своего подчиненного в том, что тот ведет свою игру и подсиживает начальника.

– И что мы теперь будем делать, Олег Михайлович? – спросил он у Щукина. – Сможем ли мы справиться сами с этими проклятыми англичанами? Ведь нас совсем мало…

– Справимся, – сказал Олег. – Вот подъедет Николай с ротмистром, тогда и начнем готовиться к захвату. Хотя, как мне кажется, этих ребят придется гасить всерьез. Думаю, что сдаваться они не намерены.

– А если применить светошумовые гранаты? – спросил Сергеев. – Пока они очухаются, мы их и повяжем. Ну, как поляков тогда.

– Не получится, – покачал головой Щукин. – Там в избе детишки маленькие. Будут потом всю жизнь заикаться и писаться. Кстати, хозяйка часом не беременна?

Пашка, у которого спросили об этом, закивал, сказав, что «тетка Варвара брюхата, и скоро у нее родится маленький».

Это известие полностью исключило использование светошумовых гранат. Работать придется без спецсредств. А следовательно, риск словить пулю от британцев возрастал.

Щукин вспомнил о старосте, который с запиской в английское посольство отправился в Питер. Он по запасному каналу связался с Игорем Пироговым, который активно проводил свой отпуск, общаясь с такими светлыми личностями, как фон Краббе, Бутаков и Невельской. Щукин экстрактно рассказал ему о возникшей проблеме и попросил подежурить у входа в британское посольство, чтобы перехватить подъехавшего к нему мужика на коляске. Приметы дядьки Степана сообщил ему Пашка, который с любопытством наблюдал за происходящим.

– Ну, а теперь, Павел, – сказал Щукин, – сгоняй потихоньку в деревню и узнай, что там и как. А потом – бегом к нам.

Начало смеркаться. Сергеев покопался в своем чудо-рюкзаке и достал оттуда прибор ночного видения.

– Если что, – сказал он, – то я, как стемнеет, подберусь поближе и буду наблюдать за этими сэрами-пэрами…

– А что это, Виктор Иванович, – с любопытством спросил Бенкендорф. – для чего эта штука?