Читать книгу "Стань умнее. Развитие мозга на практике - Дэн Херли"

После конференции Джейми Эдгин рассказала мне, что родителей детей с синдромом Дауна беспокоит не столько IQ сам по себе, сколько способность их сыновей и дочерей адаптироваться к нормальной повседневной жизни. «Многие родители говорят, что больше всего им хотелось бы, чтобы их дети могли лучше развить речевые способности и научились самостоятельно обслуживать себя на бытовом уровне», – сказала она мне.

Джордж Капоне, главный врач Клиники синдрома Дауна при Институте Кеннеди-Кригера в Балтиморе и один из организаторов этой конференции, признался, что и сам испытывает смешанные чувства по поводу препаратов для улучшения когнитивных способностей людей с синдромом Дауна.

«Я предпочитаю не высказываться с излишним энтузиазмом, – признался Капоне. – Меня беспокоит то, как иногда пропагандируется данная тема. Это очень трудная область науки, но она также и невероятно важна. Мне как врачу, как человеку, который видит детей и взрослых с синдромом Дауна практически ежедневно, конечно, очень хотелось бы, чтобы в моем арсенале появилось хоть что-нибудь для улучшения их когнитивных способностей – я говорю, ни секунды не колеблясь. Я просто не могу дождаться, когда мы доберемся до этой точки».

А Коста, со своей стороны, сказал, что с таким же нетерпением ждет момента, когда сможет начать работать над очередным исследованием мемантина, но пока у него нет на это денег.

«Нам нужно провести более масштабные исследования, – заявил он. – Но критерию биологического правдоподобия мы уже соответствуем. У нас собраны некоторые клинические данные. Нам только нужен более масштабный эксперимент».

К 2013 году в рамках двух очередных клинических исследований тестировались новые экспериментальные препараты, разработанные фармацевтическими компаниями. Генетикам удалось «отключить» третью, ненужную 21-ю хромосому в клеточной модели синдрома Дауна, а некоторые исследователи, например Мобли, говорили мне, что в последнее время Национальный институт ребенка и развития человека значительно сильнее сосредоточился на поиске методов лечения этого заболевания. Что касается Альберто Косты, он перевел свою исследовательскую программу в Медицинскую школу Западного резервного университета Кейза, получил Мемориальную христианскую премию имени Пушела от Национального конгресса по проблемам синдрома Дауна, которую дают лучшим исследователям в данной области, и теперь планирует начать второй, более масштабный эксперимент с мемантином, на этот раз с участием двух сотен человек с синдромом Дауна.

А я поймал себя на том, что мне бы ужасно хотелось поговорить с автором книги «Цветы для Элджернона». Мне было очень интересно, что бы сказал Даниэл Киз о том, что современная наука практически догоняет его фантазию. Это казалось мне чем-то вроде интервью у Жюля Верна накануне посадки на Луну корабля Apollo. А потом я узнал, что Киз, оказывается, жив и здоров, обитает в Бока-Ратоне, что во Флориде, и по восемь-десять часов в день работает над очередным романом.

«Я всегда знал, что такое случится и что вокруг этой идеи непременно будут споры и бурные дебаты», – заявил мне Киз, когда я связался с ним по телефону (правда, сначала он поправил меня насчет количества проданных экземпляров «Цветов для Элджернона»; их более 7 миллионов, добродушно заметил он, а не какие-то жалкие 5 миллионов). «По-моему, это просто замечательно, – сказал писатель. – Если провести аналогию с Жюлем Верном, разве правильно бояться лететь на Луну и исследовать космос? Конечно, не все пойдет гладко, космическая программа может давать сбои, но, как я думаю, было бы неправильно прекращать эти эксперименты. Важно никогда не переставать пытаться улучшить то, что вы хотите улучшить. Я, например, всегда хотел оказаться умнее, чем я есть. Я был просто нормальным парнем, не имеющим какого-то гениального IQ. Но мне всегда хотелось все узнать и всему научиться».

«Но разве для Чарли, героя романа, все кончилось не плохо? Ведь он в конце концов лишился своего потрясающего интеллекта?» – спросил я.

«Моя книга кончается отнюдь не плохо, – возразил Киз. – Просто описанные в ней ученые, действовавшие из лучших побуждений, не все делали правильно. И тем не менее я считаю, что они должны были попробовать. Чарли не стал каким-то монстром. Я всегда считал, что все, чего хочет достичь человек, – достижимо и что самое неправильное – не пытаться этого достичь».

Глава 10

Битва титанов

Надо сказать, к осени 2012 года Энгла и его коллег-скептиков совершенно не удовлетворял тот факт, что Джегги, Бушкюль и другие исследователи, вне всяких разумных сомнений, доказали, что когнитивные тренинги способны улучшать подвижный интеллект человека. Совсем наоборот, Энгл и Хэмбрик продолжали твердить и мне, и всем, кто был готов их слушать, что у них накопилось достаточно доказательств, убедительно подтверждающих их сомнения. Данных в этой области накопилось, по сути, так много, что двое из скептически настроенных коллег Рэнди Энгла, Чарльз Хьюм и Моника Мелби-Лерваг (их отчет по исследованию Cogmed мы обсуждали вглаве 8), провели очередной метаанализ 23 ранее опубликованных исследований в области рабочей памяти{183}. Для некоторых их результаты звучали как окончательный приговор когнитивным тренингам. Однако, по моим скромным подсчетам, в этот анализ не вошел добрый десяток других экспериментов, результаты которых были однозначно положительными. Да что и говорить, даже в самом отчете по метаанализу содержался целый ряд на удивление оптимистичных для авторов-скептиков выводов, хотя из того, как его преподносили некоторые СМИ, вы бы этого никогда не поняли.

Первый вывод метаанализа Хьюма и Мелби-Лерваг состоял в том, что тренинги оказывают серьезный немедленный позитивный эффект на показатели вербальной рабочей памяти и средний непосредственный позитивный эффект на показатели зрительно-пространственной рабочей памяти. Звучит очень неплохо, не так ли? А когда ученые копнули глубже и оценили долгосрочные результаты когнитивных тренингов, они нашли четкие доказательства их умеренного воздействия на эффективность решения зрительно-пространственных задач даже через девять месяцев после тренингов. Что касается дальнего переноса последствий тренинга на способности в области невербального логического мышления – те, которые оцениваются с применением «золотого стандарта», прогрессивной матрицы Равена, – Хьюм и Мелби-Лерваг обнаружили в 22 исследованиях немедленный эффект, который, по их словам, был маленьким, но стабильным. А если говорить об оценке дальнего переноса на всем известный тест на способность к выявлению и разрешению конфликта, так называемую задачу Струпа, то данный метаанализ выявил десять исследований, продемонстрировавших эффект, по словам аналитиков, от небольшого до умеренного.

Все эти выводы представляют собой наглядный пример эффектов, которые когда-то считались абсолютно невозможными, а теперь доказаны вне пределов разумного сомнения, причем известными скептиками в данной области деятельности. Однако Хьюм и Мелби-Лерваг отмахнулись от этого факта и в очередной раз пришли к заключению, что молодой отрасли пока не удалось в достаточной мере доказать им, что тренинги рабочей памяти приводят к долгосрочным улучшениям навыков чтения, математических вычислений и прочих способностей, важных для жизни индивидуума в реальном мире.