Читать книгу "Окончательно мертв - Шарлин Харрис"

— Амелия сейчас наверняка что-то предприняла, — сказала я, стараясь вызвать в себе оптимизм. — Может быть, позвонила в центр вампирам. Даже если мы сами ни до кого не дозвонились, все равно нас могут сейчас искать.

— На это пришлось бы мобилизовать работников из людей. Как ни темно сейчас, а формально еще день.

— Зато хотя бы дождь кончился, — сказала я.

В этот момент дождь припустил снова.

Я подумала, не устроить ли истерику по этому поводу, но, откровенно говоря, не стоило оно усилий. И сделать все равно ничего нельзя было бы. Дождь будет идти независимо от того, буду я орать и дергаться или нет.

— Ты прости, что я тебя в это втянула, — сказала я, думая, что извиниться мне надо было бы за очень многое.

— Сьюки, не понимаю, почему это ты должна извиняться передо мной. — Он подчеркнул местоимения голосом. — Все это бывало, когда мы бывали вместе.

Это была правда, и я попыталась поверить, что все — не моя вина. Но почему-то было у меня убеждение, что я действительно во всем виновата.

Вдруг Квинн спросил неожиданно:

— А какие у тебя отношения с Олси Герво? Мы его видели на прошлой неделе в баре с другой девушкой. Но коп в Шривпорте говорил, что вы с ним помолвлены?

— Это чушь, — сказала я, расслаблено сидя в грязи.

Вот сижу я глубоко в болоте в южной Луизиане, и дождь по мне лупит…

Постой, минутку. Я уставилась на шевелящиеся губы Квинна, понимая, что он что-то говорит, но ждала, чтобы хвост уходящей мысли зацепился за что-нибудь. Если бы была у меня в голове лампочка, она бы сейчас мигала.

— Господи Иисусе, пастырь иудейский! — сказала я с благоговением. — Так вот кто это все делает!

Квинн присел передо мной.

— Ты выбрала, кто это делает? Сколько у тебя врагов?

— По крайней мере, я знаю, кто послал тех юнцов-вервольфов и кто нас похитил, — сказала я, отказываясь отвлекаться.

Мы сгорбились под дождем, как пара пещерных людей, и я стала говорить, а Квинн — слушать. Потом мы обсудили возможности. Потом составили план.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Зная теперь, что ему делать, Квинн рвался к действию. Поскольку хуже, чем сейчас, нам уже быть не могло, мы решили, что с тем же успехом можем двигаться. Я только ходила за ним да старалась не попадаться на дороге, а он обнюхивал землю в поисках запахов. Наконец ему надоело пригибаться, и он сказал:

— Сейчас перекинусь.

Быстро и аккуратно раздевшись, он скатал вещи в компактный (хотя и мокрый) узел и передал его мне, чтобы несла. Все мои догадки о теле Квинна были абсолютно верными, как я с удовольствием отметила. Раздеваться он начал без малейшего колебания, но когда заметил, что я смотрю, остановился и дал мне разглядеть как следует. Даже в темноте пасмурного дня и под дождем зрелище того стоило. Это тело было произведением искусства, хотя и несколько изрезанным шрамами. Один большой мускульный монолит, от икр до шеи.

— Ну и как? — спросил он.

— Ух ты, — ответила я. — Заманчивей, чем «хэппи мил» для трехлетного ребенка.

Квинн улыбнулся мне — широко и радостно. Потом пригнулся к земле. Я знала, что будет дальше. Воздух вокруг него задрожал, замерцал, и в этом коконе Квинн стал меняться. Мышцы рябили, перетекали, кости меняли форму, мех выкатывался откуда-то изнутри — хотя я знала, что этого не может быть, это уже была иллюзия. И сопровождалось это ужасным звуком — хлюпающим, липким, но с какими-то тяжелыми нотами, будто переливали полное ведро густого клея, набитое камнями и палками.

А когда все кончилось, передо мной стоял тигр.

В образе обнаженного мужчины Квинн был великолепен, и так же красив был этот тигр. Темно-оранжевый мех исчеркан черными полосами, немного белого на брюхе и на морде. Раскосые глаза — золотые. Был он не менее семи футов в длину и трех в высоту в холке. Я просто поразилась, как он огромен. Лапы у него превратились полностью и были размером с суповые тарелки, а закругленные уши — просто прелесть. Тигр молча подошел ко мне с грацией, неожиданной в таком огромном теле. Потеревшись об меня огромной головой, почти сбив меня с ног, он мурлыкнул. Похоже было на довольный счетчик Гейгера.

Густой мех был на ощупь маслянистым, и я решила, что он как следует защищен от дождя. Тигр рявкнул, будто кашлянул, и болото все затихло. Трудно было бы ожидать, что дикая фауна Луизианы опознает голос тигра? Но опознала, заткнулась и попряталась.

С животными не надо выдерживать те определенные расстояния, которые необходимы с людьми. Я опустилась на колени возле тигра, который был Квинном и каким-то магическим образом им остался, обняла его за шею, крепко. Несколько смущало, что от него пахло настоящим тигром, и я заставила себя забыть, что он тигр и есть, а вспомнила, что внутри него Квинн.

И мы двинулись через болото.

Несколько неожиданно было видеть, как тигр метит свою территорию — как-то не ожидаешь этого от своего бойфренда, — но с моей стороны просто смешно было бы возражать. Кроме того, мне и так было о чем подумать, успевая за его шагом. Он все время принюхивался, и мы уже покрыли большое расстояние, а я уставала все сильнее и сильнее. Ощущение чуда пропало, мне просто было мокро, холодно, голодно и неуютно. Если бы кто-то сейчас стал думать прямо у меня под носом, я бы вряд ли уловила мысль.

Вдруг тигр замер, принюхиваясь верхним чутьем. Он завертел головой, задергал ушами, глядя в одну сторону. Потом повернулся на меня посмотреть. Тигры не умеют улыбаться, но от этой гигантской кошки исходило четкое ощущение торжества. Он повернул голову к востоку, потом обернулся ко мне еще раз и снова стал смотреть на восток. Идем за мной, — это читалось совершенно ясно.

— О'кей, — сказала я, кладя руку ему на плечо.

И мы пошли. Дорога через болота тянулась вечно, хотя потом я оценила эту «вечность» минут в тридцать. Постепенно становилось суше, вода попадалась реже. Мы уже шли не по болоту, а по лесу.

Я решила, что мы приближаемся к цели наших похитителей, когда фургон свернул на боковую дорогу. И была права. Мы вышли на западную опушку вырубки возле какого-то домика, выходящего фасадом на север, и нам был виден одновременно и передний, и задний двор. На заднем дворе и стоял фургон, в котором нас везли. А на узкой вырубке перед домом стояла легковушка, какой-то «седан» производства «Дженерал моторз».

Сам по себе дом ничем не отличался от миллиона других домишек американской глубинки. Деревянная коробка, покрашенная светло-коричневым, с зелеными ставнями на окнах и зелеными столбиками, поддерживающими крышу над крылечком. Двое из нашего фургона, Клит и Джордж, теснились под ней на бетонном квадратике, хоть и жалкое это было укрытие.

Задним крыльцом служила маленькая веранда, где едва помещались газовый гриль и швабра, открытые всем стихиям. Кстати, стихии действительно этим сейчас воспользовались.