Читать книгу "СМЕРШ в бою - Анатолий Терещенко"

– Территория расположения Рейхсканцелярии входила в зону ответственности вашей – 5-й ударной армии, почему же трофеи достались офицерам-смершевцам 3-й ударной армии? – поинтересовался один из присутствовавших на беседе.

– Мне, как начальнику отделения, довелось возглавлять оперативную группу наших сотрудников по поиску и задержанию главных военных преступников. Подобные группы были сформированы и в других органах «СМЕРШ». Наш офицер-контрразведчик майор Зыбин первым обнаружил обгоревший труп Геббельса и доложил, что доставить его в Карлсхорст, где размещался отдел «СМЕРШ» 5-й ударной армии, не может, так как нет подходящего транспорта. Он просил меня срочно прислать полуторку. Но в это время в район Рейхсканцелярии прибыл начальник контрразведки «СМЕРШ» 3-й ударной армии полковник Мирошниченко и, поинтересовавшись у майора находкой, тут же дал команду своим людям. Они увезли труп Геббельса.

– Выходит, элементарно украли?

– Да! Причем, когда Зыбин запротестовал и высказал нежелание делиться трофеем, Мирошниченко ударил майора в лицо. Этот позорный случай получил резкую оценку руководства Управления ВКР «СМЕРШ» фронта. Потом полковника Мирошниченко за грубость и беспринципность понизили, – он работал начальником сектора в Особом отделе Прикарпатского военного округа.

Автору этих строк довелось работать в этом секторе Особого отдела КГБ ПрикВО и он солидарен полностью с оценкой Иванова.

– Во время службы в ГСВГ были ли случаи покушений на измену Родине в форме бегства за границу?

– Был случай, когда мне удалось предотвратить групповую измену Родине, – как говорится, преступное сообщество состояло из трех лиц. Во главе группы стоял старшина, как потом выяснилось, при немцах «трудился в поте лица» полицейским. Он склонил к побегу двух солдат, но вся троица была задержана при попытке уйти в Западный Берлин.

Леонид Иванов после ГСВГ служил в Особых отделах ПрибВО, ЮГВ и КВО, – сначала заместителем у генерала А. Шурепова, а затем начальником Отдела, а также в МВО. Возглавлял 1-й отдел 3-го управления КГБ по обеспечению государственной безопасности Генштаба ВС СССР, где довелось почти двадцать лет прослужить и автору этих строк.

Одним из интересных событий при работе Леонида Георгиевича в центральном аппарате военной контрразведки было его активное участие в учениях на Тоцком полигоне при испытании реального ядерного взрыва. Дело в том, что уже с 1953 года на вооружение Советской Армии стало поступать серийное ядерное оружие. Министр Вооруженных Сил СССР Н. Булганин выступил с инициативой о проведении учений при непременном участии личного состава.

– Как это было? – задал я вопрос Иванову.

– Руководителем учений был назначен Г. Жуков. Подготовительная работа для проведений учений осуществлялась под руководством генерала армии И. Петрова. Техническая подготовка возлагалась на министра среднего машиностроения В. Малышева и ученых: трижды Героев Социалистического Труда И. Курчатова и К. Щелкина. Органы госбезопасности представлял генерал армии И. Серов. Осенью 1954 года я был назначен старшим оперативной группы по обеспечению безопасности названных учений. Мне приходилось докладывать обстановку товарищам Жукову и Серову. Первоначально мы находились в блиндаже, потом поднялись на улицу. Ждать пришлось недолго, – в небе мы заметили высоко летящий самолет в сопровождении нескольких истребителей. Мы надели темные очки. Хорошо помню картину атомного взрыва. 14 сентября 1954 года, в 9 часов 33 минуты с бомбардировщика Ту-4 была сброшена атомная бомба в 20 килотонн. По мощности она равнялась американской, взорванной в Хиросиме. Взрыв был воздушный на высоте 350 метров. Все сначала подернулось молочной белизной, затем последовал зловещий, долгий гром, а через несколько секунд налетел воздушно-песчаный смерч – прошла первая взрывная волна, а потом вторая, отраженная от земли. Через 15 минут после взрыва подошли машины и мы поехали к эпицентру.

«Запомнились, – писал Леонид Георгиевич в книге «Правда о «СМЕРШе», – покореженные и почерневшие разбитые автомобили, орудия, танки, сгоревшие и разрушенные щитовые домики, расставленные в зоны взрыва, почерневшие обугленные деревья. Неподалеку от эпицентра, в траншее, мы увидели… овец, шерсть их была обожжена тепловым излучением, но животные остались живы… Передовые части наступающих войск выдвинулись к эпицентру взрыва через 2–4 часа. Маршевые подразделения прошли недалеко от эпицентра, солдаты и офицеры были соответствующим образом экипированы и получили незначительные дозы облучения. Нераскрытые подробности учений стали предметом настойчивых полулитературных спекуляций… Я лично вместе с руководством был в эпицентре взрыва минут 20. Наверное, какую-то дозу я хватил… Я жив, здоров, мне уже 88 лет…»

Во время службы в Венгрии – начальником Особого отдела КГБ по Южной группе войск Леонид Георгиевич встречался с Н. Хрущевым и Я. Кадаром. Командующий ЮГВ Герой Советского Союза генерал-полковник К. Провалов пригласил их на «чай». О поведении на этой вечеринке нашего нового вождя – яростного критика сталинского тоталитаризма вспоминал так Леонид Иванов:

«В маленьком уютном зале я сидел напротив Н. Хрущева и Я. Кадара. Никита Хрущев пил рюмку за рюмкой и рассказывал довольно пошлые анекдоты. Помню, как безуспешно он пытался зацепить вилкой застрявший в середине тарелки тоненький кусочек редиски в сметане… Это ему не удалось, Хрущев заметно погрознел, достал редиску рукой, а затем, несмотря на наличие салфеток, нагнулся под стол, вытер руки и губы о скатерть.

Я и Кадар, сидевший рядом, конечно, сделали вид, что ничего не замечаем.

Было очень стыдно. На душе был тяжелый осадок. Как может такой человек быть во главе партии и государства, думал я. В этом же 1964 году Н. Хрущев был снят со всех своих постов».

На встречах с военными контрразведчиками, – и стоящими в ратном строю, и ветеранами, Леонид Георгиевич порой резко, но справедливо называет поименно разрушителей большого Отечества с «конкретным вкладом» каждого в поганое дело развала СССР и переписывание истории, особенно, когда «тщательно пересчитывают» наши потери в годы войны.

Эти типы, с его слов, потери порой считают только со стороны Германии, а ведь вместе с немцами воевали Румыния, Италия, Венгрия, Австрия, Словакия, Болгария, Финляндия, Япония и представители других стран. К осени 1942 года на советско-германском фронте воевали 10 итальянских дивизий, испанская и словацкая дивизии, французский и хорватский пехотные полки, бельгийский и голландский батальоны, многочисленные польские «волонтеры», вояки из Норвегии, Дании, Чехии. Конкретно: «Голубая дивизия» из Испании, легионы «Нидерланды», «Фландрия», «Валлония», «Дания», «Галиция». Были и неофициальные головорезы, прибывшие из США, Англии, других стран Британской империи, Латинской Америки, Австралии и других стран. На фашистскую Германию работали почти все экономические ресурсы и промышленное производство Европы. Это доморощенные критики «тоталитаризма» забывают отразить в своих опусах.

«Боевая мощь, – писал он в «Правде о «СМЕРШе», – дана ей от бога, закалена в вековых противостояниях с кочевниками, разномастными крестоносцами и гетманами, императорами и «демократиями». Уверен, несмотря ни на что, хватит нам боевой мощи и в будущем! Россия всегда найдет в своих рядах великих воинов и полководцев – подвижников и героев…