Читать книгу "Как СМЕРШ спас Москву - Анатолий Терещенко"

Героический образ советского воина всегда волновал Василия Николаевича Яковлева – одного из крупнейших портретистов того времени. В 1945 году он задумывает большое полотно с обобщенным символическим образом советского воина-победителя. Этот воин на белом коне должен был предстать на фоне Бранденбургских ворот, озаренных красноватыми сполохами только что закончившейся битвы. Властным жестом конник сдерживает вздыбленного коня, под копытами которого поверженные знамена противника со зловещей фашистской свастикой. Но художнику не хватало живой портретности, которую Репин называл «самым главным торжеством картины» и которая была присуща всем написанным лучшим полотнам самого Яковлева: портретам «Буденного», «Панфилова», «Партизана», «Яковлева» и других.

Огромная картина была уже почти готова – оставалось «прилепить» голову. Помог случай. Он был приглашен как лауреат Сталинских премий в Кремль на торжественный прием, посвященный Победе. И здесь он впервые увидел Г.К.Жукова. Этого было достаточно. Маршал стоял рядом. Нужно было, не теряя ни минуты, запечатлеть полководца. Он вынул из кармана папиросную коробку и на внутренней ее стороне быстро нарисовал лицо Жукова.

Когда прием окончился, он заторопился в мастерскую и буквально за одну ночь по сделанному в Кремле эскизу и живому впечатлению дописал всадника, превратив его в портрет Г.К.Жукова.

Абакумову, у которого до этого с Жуковым были натянутые отношения, доложили об этой картине. Он ознакомился с полотном и, конечно, был поражен помпезностью героя – Жукова. Наверное, можно предположить, что он видел на коне безымянного героя, а может, даже самого Генералиссимуса, а не маршала, так как Конев и Рокоссовский тоже претендовали на эту роль. И тогда было бы полотно с «Тремя богатырями». Но случилось то, что случилось. Об этом, естественно, узнал Сталин – полотно было запрещено для показа…

После смерти Сталина «серый цековский кардинал» Суслов на пленуме ЦК КПСС в октябре 1957 года с одобрения Хрущева так высказался по поводу полотна Яковлева:

«О том, что товарищ Жуков потерял элементарное чувство скромности, говорит и такой факт. Министр поручил купить и в целях, видимо, личной рекламы поставить в Музей Советской Армии написанную одним подхалимом-художником картину, представляющую такой вид: общий фон – горящий Берлин и Бранденбургские ворота, на этом фоне вздыбленный белый конь топчет знамена побежденных государств, а на коне величественно восседает товарищ Жуков.

Картина очень похожа на известную икону «Георгий Победоносец».

Мы глубоко ценим заслуги товарища Жукова в Великой Отечественной войне, но у каждого, кто взглянет на эту картину, не может не возникнуть чувства досады и обиды за то, что вся величественная победа над фашизмом нашего народа, нашей партии, наших славных Вооруженных сил приписывается только одному лицу – товарищу Жукову…»

Эти слова сказаны, когда министр обороны СССР Маршал Советского Союза Г.К.Жуков был предательски снят Никитой Хрущевым со своей должности. Получается, Суслов бил лежачего, которого Хрущев так же боялся, как Сталина, Берию и Абакумова.

Двое последних были казнены по его указанию, а великий художник-портретист В.Н.Яковлев назван «подхалимом». По всем оценкам, это позорное имя больше подходило к «тени» вождей Сталина, Хрущева, Брежнева, где Михаил Суслов умело приспосабливался к каждому.

* * *

Кремлевские шептуны капали на мозги Сталину, – мол, Жуков часто хвалится, что он первый герой войны, что он спаситель России, что «заелся» и не считается ни с кем, игнорирует партийные директивы, не любит партработников, привез очень много трофеев и т. д. и т. п. Как должен был поступить Сталин? Естественно, начать проверку с последнего обвинения.

Он вызвал Абакумова и поставил задачу – прояснить «правдоподобность полученной информации». Теперь что оставалось делать министру госбезопасности? Да взять под козырек служебной фуражки.

И вот уже на столе у вождя лежит документ:

Совершенно секретно

СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР

Товарищу СТАЛИНУ И.В.

В соответствии с Вашим указанием 5 января с.г. на квартире Жукова в Москве был проведен негласный обыск.

Задача заключалась в том, чтобы разыскать и изъять на квартире Жукова чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другими ценностями.

В процессе обыска чемодан обнаружен не был, а шкатулка находилась в сейфе, стоящем в спальной комнате.

В шкатулке оказалось:

часов – 24 шт., в том числе: золотых – 17 и с драгоценными камнями – 3;

золотых кулонов и колец – 15 шт., из них 8 с драгоценными камнями;

золотой брелок с большим количеством драгоценных камней;

другие золотые изделия (портсигар, цепочки и браслеты, серьги с драгоценными камнями и пр.).

В связи с тем, что чемодана в квартире не оказалось, было решено все ценности, находящиеся в сейфе, сфотографировать, уложить обратно так, как было раньше, и произведенному обыску на квартире не предавать гласности.

По заключению работников, проводивших обыск, квартира Жукова производит впечатление, что оттуда изъято все то, что может его скомпрометировать. Нет не только чемодана с ценностями, но отсутствуют даже какие бы то ни было письма, записи и т. д. По-видимому, квартира приведена в такой порядок, чтобы ничего лишнего в ней не было.

В ночь с 8 на 9 января с.г. был произведен негласный обыск на даче Жукова, находящейся в поселке Рублево, под Москвой.

В результате обыска обнаружено, что две комнаты дачи превращены в склад, где хранится огромное количество различного рода товаров и ценностей.

Например:

шерстяных тканей, шелка, парчи, панбархата и других материалов – всего свыше 4000 метров;

мехов – собольих, обезьяньих, лисьих, котиковых, каракульчевых, каракулевых – всего 323 шкуры;

шевро высшего качества – 35 кож;

дорогостоящих ковров и гобеленов больших размеров, вывезенных из Потсдамского и др. дворцов и домов Германии – всего 44 штуки, часть которых разложена и развешана по комнатам, а остальные лежат на складе.

Особенно обращает на себя внимание больших размеров ковер, разложенный в одной из комнат дачи;

ценных картин классической живописи больших размеров в художественных рамках – всего 55 штук, развешенных по комнатам дачи и частично хранящихся на складе;

дорогостоящих сервизов столовой и чайной посуды (фарфор с художественной отделкой, хрусталь) – 7 больших ящиков;

серебряных гарнитуров столовых и чайных приборов – 2 ящика;

аккордеонов с богатой художественной отделкой – 8 штук;

уникальных охотничьих ружей фирмы Голанд-Голанд и других – всего 20 штук.

Это имущество хранится в 51 сундуке и чемодане, а также лежит навалом.

Кроме того, во всех комнатах дачи, на окнах, этажерках, столиках и тумбочках расставлены в большом количестве бронзовые и фарфоровые вазы и статуэтки художественной работы, а также всякого рода безделушки иностранного происхождения.