Читать книгу "Вторая жизнь - Сергей Горбонос"

И будто подтверждая его слова и догадки, рядом с ним пронёсся лёгкий ветерок и едва различимое «Ты слишком слаб», после чего нематериальный в общем-то телепорт, словно старое зеркало, рассыпался мелкими осколками, как и амулет в руках мага.

Больше маг ничего не успел сделать. Волна животных сначала сбила его с ног, а потом и вовсе похоронила под своими телами. Он пытался колдовать, но налетевшие волки стали последним, что он увидел перед своим перерождением.

Где-то в далёком, покрытом вечным туманом лесу

– Ты снова умер, ученик.

– НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! ТОЛЬКО НЕ ТЫ!!!

Послесловие

Солнце, тёплый песок и дружелюбные аборигены – лучший отдых!

Ага! Шоб вы так жили, как я отдыхал!

* * *

– Мая сильный. Мая кидать тапор, твой… вай, больно… и савсем мёртвый быть. Мая Грон и мая сильнейший воин степи! – орало перекачанное зеленокожее нечто, напоминавшее скорее помесь бодибилдера и гориллы в модном костюме а-ля «Конан-варвар форева».

– Нэт! Мой дубина сильней твой топор. Грюк бить точно. Грюк бить больно. Ты стать совсем мёртвый тока от вида того, как играть бицепс на рука Грюк. Потому что Грюк савсэм сильный. Грюк дарить много еда племени и становиться вождь! Если Грюк стать вождь, племя долго жить и вкусно есть и никогда больше не умирать от вонючий собак! – вторил ему второй почитатель великого варвара, отличавшийся от первого лишь степенью волосатости.

Сей высокоинтеллектуальный диспут проходил под восторженные крики фанатов «Пошли вон, два нахлебника!» и подбадривающие «Мы лучше сдохнем, чем вас в вождях увидим» окружающей толпы, судя по внешним признакам и опознавательным знакам, их сородичей. От первых двоих все остальные отличались более человечными чертами и не такими монструозными габаритами.

Ах да, сей уголок демократии располагался на небольшом оазисе рядом с озерцом пресной воды и покрывавшими округу пальмами. Впрочем, не сильно-то и покрывавшими, потому как даже самый близорукий, а то и вовсе слепой вполне мог увидеть/нащупать край сего рая и окружающие его со всех сторон, обласканные солнцем пески. Причём, судя по всему, обласканные долго, тщательно и с большой любовью, потому как некоторые фанаты вполне могли использовать вместо чипсов не успевших добежать пары метров до оазиса небольших ящериц. Бедные животные не только умирали на столь «ласковом» солнце, но и представляли собой уже готовое, хорошо пропечённое блюдо с хрустящей корочкой.

Но вернемся к нашему образцу проявления волеизъявления народа – свободным выборам. Вот уже даже кандидаты разогрели себя короткими дискуссиями на тему несостоятельности своих политических оппонентов «мая топор быстрей рубить» и «мая дубин сильней крошить». Опробовали свою дипломатическую силу и выносливость… особенно после удара дубиной по голове и древком топора по зубам. И уже собирались непосредственно перейти к определению кандидата, как…

Громкий треск. Землю буквально разорвало на краю оазиса. С мягким шипением образовавшуюся брешь тут же начал заполнять песок. Но раздалось громкое пф-ф-ф, и, имитируя гейзер, песок стал выплёскиваться наружу, а из трещины резким рывком появилась половина непонятного плода. Точнее, семечки, схожей с абрикосовой косточкой, с той лишь разницей, что размером эдак с два человека.

– Вай, новый враг. Бить и есть, племя быть довольно, – была адекватная реакция политиков – это всегда так мило.

Первым добрался многоуважаемый господин Грюк с совершенно недипломатичным и насквозь матерным выкриком, сопровождавшим его молодецкий замах, обрушивший свою монструозную дубину на сей образчик любви к выживаемости.

Удар был красив и силён. Дубина направилась к монстру-абрикосокосточке с силой, способной карать и мило… и карать. Но не долетев до последней десятка сантиметров, остановилась, нанизанная на шипы, которыми тут же покрылась эта необычная косточка.

А потом образовавшуюся тишину разорвал резкий хлопок лопнувшего плода, и края толстой скорлупы начали расходиться.

– Может, будет няма-няма, – послышался голос какого-то оптимиста из толпы.

– Как бы нас няма-нямой не сделали, – тут же осадил его другой голос, который поддержал согласный гул.

Здоровый пессимизм тут был явно знаком с хорошим тоном и неплохой подоплёкой к выживаемости.

Но все умолкли, когда на очередном щелчке скорлупа разлетелась, и на песок вывалился гуманоид в необычной броне, весь покрытый тут же начавшим таять снегом, который вызвал у всех секундный переклин сознания. Но не успели было отошедшие местные радостно возликовать о минувшей их сегодня стороной угрозе, как радостный крик застрял в горле, потому как фигура произнесла совершенно душераздирающим голосом:

– Я ЖИВ! ТЕПЛО-О-О-О-О!

И душа ушла в пятки совершенно у всех, после того как фраза окончилась громким смехом, подходящим скорее тёмному властелину, пирующему на телах павших героев.

– А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! НАКОНЕЦ-ТО СВОБОДЕН! БОЛЬШЕ НИКАКИХ УРОКОВ А-ХА-ХА-ХА!!!