Читать книгу "Три дня в Сирии - Михель Гавен"

— Давай договоримся с тобой, — серьезно сказала Джин, — на все мои слова ты будешь адекватно реагировать, а не по своему обыкновению ахать, охать, кричать. Лучше всего даже улыбаться, словно я рассказываю тебе нечто занимательное. За нами могут наблюдать, — объяснила она, — даже скорее всего наблюдают, поэтому любой неосторожный жест вызовет подозрения, которые потом дорого нам обеим обойдутся. Ты поняла меня?

— Поняла, — согласилась Снежана. — Вернемся к нашему разговору? — с неподдельным удивлением произнесла девушка.

— Во-первых, я хочу тебя спросить, — Джин неторопливо пошла по аллее, — иди рядом со мной, — попросила она, — не надо идти сзади, — молодая женщина остановилась, поджидая Снежану. — Я хочу спросить тебя, — повторила она, когда та подошла. — Хочешь ли ты покинуть эту страну и жить, например, в Израиле или в Америке, имея работу, собственный дом, семью? Или ты хочешь остаться проституткой у Мустафы, пока не состаришься, а потом тебя больную выбросят на улицу? Мы уже начинали говорить об этом, но я еще раз хочу услышать твой ответ, — внимательно посмотрела Джин на Снежану.

— Я снова отвечу тебе приблизительно такими же словами, как во время, когда мы лечили Милису у Абии, — ответила Снежана. — Кто же хочет остаться у Мустафы? Я не от хорошей жизни сюда сбежала, а от совсем уж несчастной. Хотя и не знаю теперь, правильно ли сделала? Может, лучше мне было там оставаться, — она тяжело вздохнула. — Здесь мне не сладко живется. Только я тогда и понятия не имела никакого о предстоящих мучениях. Бежала в неизвестность, в никуда. Думаешь, охота мне Абдуллу ублажать? — саркастически спросила девушка, нервно дернув плечом. — Только и терпишь его, понимая, насколько отвратительно — ходить по рукам. Так хоть с одним-то легче, чувствуешь себя не совсем проституткой. Вроде внимание мужик оказывает и защищает. Короче говоря, не совсем за скотину держит, — она грустно усмехнулась. — Много ли надо? Думаешь, вдруг на самом деле влюблен? Ничего подобного! Абдулла очень брезгливый, не хочет с разными, боясь заразиться. Тут уж проверенная, — Снежана остановилась, помолчала, ковыряя носком туфли гравий под ногами. Джин чувствовала волнение и даже готова была заплакать. «Возможно, она все говорит, и я на правильном пути», — подумала Джин, но не торопилась продолжать разговор. Она ждала продолжения разговора.

— Вот ты говоришь — Израиль, Америка, — Снежана недоверчиво скривила губы. — Кто меня там ждет? Кому я нужна буду, даже если и окажусь в другой стране? А? — проговорила девушка. Она вскинула голову, и Джин поневоле заметила слезы в глазах проститутки. — Каким-то людям? Кому конкретно? Никому, — махнула девушка рукой, но тут же улыбнулась сквозь слезы, вспомнив наставления Джин. — Еще пару месяцев, и наскучу Абдулле. Тогда пустят меня дальше. Валяться потом со СПИДом, подыхать под забором. Разве я не знаю свою судьбу?

— Нет, не знаешь. Никто не знает наперед. Так уж Бог мудро задумал, оставив людям выбор. Иногда бывают моменты, которые меняют жизнь, и я предлагаю тебе возможность сейчас послушаться меня. Полностью. Хоть я не Бог, конечно, — успокаивающе проговорила Джин.

— Ты?! — недоверчиво посмотрела на нее Снежана.

— Ты спрашивала, кому ты нужна в Америке, в Израиле? — продолжала Джин, ведя девушку за собой по аллее. — Например, мне или моей матери, или многим моим друзьям.

— Вот, например, Светлана, твоя подруга, с которой ты перезваниваешься, — продолжила она, взглянув на Снежану. — Она не может тебе всего сказать, но за помощь и знакомство с тобой израильское государство предоставило ей адвоката, который устроит ее развод с мужем, а высшее начальство обеспечит ее работой и жильем в Тель-Авиве…

— Светку, в Тель-Авив? Так ты не… не… — Снежана остановилась, запнувшись.

— Да, я не Зоя Красовская, — прямо продолжила за нее Джин, — я офицер американской армии, и мне надо выполнить здесь, в Сирии, очень важное задание. Мужчина, о котором все время говорит тебе Светлана в ваших разговорах, это мой куратор в Израиле, офицер израильской полиции. Он сейчас занимается делами Светланы. Он займется и твоей жизнью, если, конечно, захочешь остаться в Тель-Авиве, а если не он, то другой человек. Если же ты захочешь поехать со мной в Америку, я помогу тебе получить образование, стать исследователем, как ты мечтала, открыть свое дело или остаться на кафедре в университете. Абсолютно точно. Для всего этого мы с тобой обе должны выбраться отсюда. Таким образом, в самое ближайшее время надо уйти в Израиль по той самой знакомой дорожке, но прежде выполнить задание. Оно поручено мне, а я не могу его выполнить без твоей помощи и прошу тебя оказать мне помощь. Готова?

— Так ты американка?! — Снежана мигом прижала пальцы к губам и продолжила: — Я так и вижу, ни местные, ни русские, каких я знала, до тебя не тянут. Крутовато для русских. Они же вроде нас, сербов или болгар, не особенно самостоятельные. Привыкли подчиняться, ждать, когда найдется хозяин с его приказаниями. Славянская натура — рабская. Мало среди них таких, как ты. Если кто в Европе жил или в Америке. Например, какие-нибудь их дипломаты. У нас тоже самое. Элита, одним словом. Может ли докторша из Молдавии, пусть даже родившись в Москве, так себя вести, столько знать? Нет. Не та закваска, как говорится, — криво улыбнулась девушка. — Не потянет. Ты слишком самостоятельная, слишком независимая, слишком смелая, даже слишком красивая. Насчет лечения, — Снежана вздохнула, — даже я не знаю, где у нас учат. Кто так работает? У нас все полусонные, нет энергии и цели. Все равно ты меня удивила. Я в какой-то момент думала, ты того, еврейка, скорее, только скрываешь, — призналась Снежана. — Они тоже деловые, эти израильтяне, и нам не чета, не ленивые. Американка? Как я могла понять?

— Ты согласна? Скоро приедет госпожа аль-Асад. Нам надо поторопиться, ведь еще многое в процессе обсуждения, — сказала Джин, взглянув на часы.

— Согласна. Кто откажется, в Америку-то? Даже если на самом деле тебе там никто ничего не сделает, но хоть помечтать немного, пофантазировать.

— Твои мечты осуществятся, конечно, если у нас все получится, но ты должна понимать всю опасность такой игры. Провал грозит арестом нам обеим, а за арестом… — уточнила ее собеседница.

— Меня повесят, — закончила за Джин Снежана. — Тебя-то вытащит посол, а я кому нужна?

— Меня не вытащит посол. Он обо мне даже не узнает, а я не имею права признаться в обмане, — серьезно произнесла Джин, — поэтому нас ждет одинаковая судьба. Значит, действовать надо осмотрительно. На кону — жизнь, без шуток, — предупредила она. — Не передумала? — уточнила она.

— Не-а, я согласна на все, — неожиданно решительно ответила Снежана. — Чего терять? Жизнь уже сначала не задалась, так может, к середине поправится, а если не получится, провалимся, мне не обидно — все равно помирать по-собачьи. Разве меня здесь иное ждет? Расскажи о сути дела, — попросила она.

— Я скажу тебе текст, — ответила Джин. — Ты его запомнишь до мельчайших деталей, но записывать пока нельзя. Запишешь позже. Сейчас, пока мы ждем госпожу аль-Асад, ты позвонишь Абии и под каким-нибудь предлогом, лучше моего знаешь, попросишь ее вызвать меня к себе. Например, якобы у девочки Абии началось нагноение, и она волнуется. Договоришься с нашей знакомой сирийкой, и она позвонит тебе где-то часа через два, когда госпожа аль-Асад уже придет. Ты скажешь мне о звонке Абии, а я сошлюсь на занятость с Милисой. Мне самой сейчас туда ехать опасно, если только привлекать лишнее внимание. Вместо меня поедешь ты и отвезешь Абии все лекарства, которые я тебе дам. На самом деле ей они не требуются, но это уже неважно. Там, у Абии, ты напишешь текст, который я тебе сообщу, и попросишь Ахмета отнести записку в тайник. Я объясню, как его найти. На самой границе между Сирией и Израилем надо отодвинуть камень и положить письмо внутрь. Сама не ходи — опасно. Тебя могут поймать сирийские пограничники, и, если они найдут письмо, тогда — все, беда, нам не выкрутиться. Ахмет же местный житель, и сирийское начальство его, конечно, знает. Как сказала Абия, он там часто ходит, собирает шишки, мох, иногда даже змеиные яйца. Короче говоря, если они увидят Ахмета, то и обыскивать не станут. Пусть записку отнесет он. Ты же не задерживайся и особенно тормози. Поезжай назад, но перед этим позвони Светлане и скажи, что когда я перебиралась по тропинке, споткнулась о большой камень. Пусть она передаст это тому мужчине, о котором все время намекает. Они поймут меня. Если все удастся, — заключила молодая женщина, — нам нужно будет еще таким же образом получить ответ с той стороны, через день или два, при благоприятном исходе, Ахмету потребуется проверить тайник, предупреди его, а нам повторить операцию, и ты сможешь съездить к Абии. Потом уже можно собираться домой. Тебе и мне, домой, в Америку, — тепло улыбнулась Джин.