Читать книгу "Цветы на снегу - Дмитрий Грунюшкин"

Там Марик с Шубой постепенно приходили в себя. Захлебнувшийся водкой Шуба налитыми кровью и слезящимися глазами смотрел на незваных гостей. А Марик откровенно мандражировал. Он был хитер, умен, изворотлив, нагл, но отнюдь не бесстрашен.

Насладившись эффектом, Татарский вытащил ксиву и махнул перед носом ошалевшей братвы.

— Расслабьтесь. Это ФСБ. Неофициальный визит, так сказать, к вашему хозяину. Беседа не затянется, шеф узнает что надо, договорится с вашим, и мы уйдем елку справлять. Ни мочить, ни арестовывать никто никого не собирается.

Марик мгновенно оживился.

— А… это… может, тогда по паре капель? За знакомство?

Он уже потянулся за бутылкой, но «зверь» Украинцев его остановил.

— Не, браток, мы пока на службе. У нас с этим строго. Мы пока просто у вас посидим, погреемся.

Украинцев улыбнулся, показывая свое расположение и неагрессивность намерений. Если бы Славин попугайчик увидел эту улыбку, он перестал бы нервничать при смехе хозяина и решил бы, что тот самый добрый, ласковый и миловидный человек на земле.

Когда Михаил вошел в кабинет, Слава не поднялся с кресла, глядя на гостя настороженно и напряженно. И охрана, и «оруженосцы» откровенно просрали этих людей, за что им в ближайшее время грозила крупная головомойка. Но сейчас дергаться было уже поздно и унизительно бесполезно.

Пистолет в последнее время Слава с собой не носил. Официально он был респектабельным бизнесменом, а не какой-то шишкой из братвы, поэтому оружие доставило бы больше неудобства, чем пользы. Для этого существовала охрана. Но сейчас он бы дорого дал, чтобы привычный «макар» оказался под рукой.

Впрочем, вошедший мужчина ни на киллера, ни на конкурента похож не был. Спокойная уверенность с некоторой долей превосходства выдавала в нем «человека государева». Но на мента, даже с высокой должностью, он не походил.

— С наступающим, — приятным баритоном поприветствовал хозяина кабинета гость и с совершенно не свойственной гостям бесцеремонностью подвинул себе стул и сел на него прямо перед Славой верхом, сложив руки на спинке.

— Ты кто? Конторский? — сузил глаза Мюллер.

— Неужели это так заметно? — сокрушенно, но как-то неискренне вздохнул Михаил и представился: — Полковник Русских, ФСБ.

— Замечательно, — хмыкнул Слава. — С чем пришли? С праздником поздравить? А где подарки?

— Подарком для вас, Вячеслав Геннадиевич, будет мой уход из вашего кабинета без вас, — посерьезнел Михаил.

— И что у вас на меня есть? — засмеялся Слава. — Я чист, как ангелочек, даже перед ментами. А уж того, что может заинтересовать «контору», я в жизни своей не делал.

— Все бывает в первый раз. Иногда даже случайно, не подумавши.

— Ох, что-то сегодня вечер не задался, — поджал губы Слава. — Все как с цепи сорвались со своими загадками. Говорите уже напрямую, чего надо.

— А надо нам с вами, Вячеслав Геннадиевич, решить одно простое дело. И от исхода нашего разговора зависит, останется ли этот разговор в этих стенах либо дадим мы делу широкий ход со всеми причиндалами — и «маски-шоу», и изъятия, и конфискация, и суды-этапы. Все будет.

— Пугать вздумал? — Мюллер даже обиделся. — Несерьезно это, полковник.

— Я не пугаю. И даже не предупреждаю. Я рассказываю варианты. Если мы сейчас тут все решим, то всего этого не будет.

— Давай решать, — согласился Мюллер. — На твои угрозы мне плюнуть да растереть. Но вот что нервы твоя контора может мне помотать — это да, согласен. Так что если ты чего серьезного у меня не потребуешь, то лучше полюбовно перетереть. Только прошу тебя, как человека прошу, — не ходи ты вокруг да около, у меня от этого башка трещать начинает. Ломи напрямую, и я к тебе со всей взаимностью.

— Напрямую так напрямую, мне это тоже больше по душе. Ты положил глаз на одну дачку по Новориге. Было дело?

Те места, где у нормальных людей располагаются брови, у Славы полезли все выше вверх, пока едва не коснулись бритой макушки. Он не мог поверить в услышанное. Сомнений не было, что разговор ведется о той же теме. Но чтобы воры и чекисты вписались одновременно за одного человека — это было выше его понимания. Не могут кошки и собаки объединиться, чтобы выручать мышь.

— Что-то мне твое выражение лица не нравится, Слава, — напрягся Михаил, тут же перейдя от официального «вы» на «ты». — Никак знакомой темы коснулись?

— Ага, — не стал отрицать Мюллер. — Но ты сроду не догадаешься, кто мне по этому делу пятнадцать минут назад звонил. Ей-богу, мир на моих глазах рушится. Осталось дождаться звонка из ООН и посыльного от Бен Ладена.

Михаил внимательно посмотрел на Полухина, пытаясь догадаться, что за ерунду он сейчас несет. Но так и не понял. Одно было ясно — кто-то привлек очень серьезные аргументы для решения проблемы. Оставалось надеяться, что эти «аргументы» играли за нужную команду.

— В общем, начальник, давай рассказывай свою историю до конца, а потом начнем решать, что я могу для тебя сделать.

— Хорошо, Слава, я все расскажу. Но ты тоже должен знать, что если я карты раскрываю, то обратки у меня уже не будет. Придется биться до конца.

— Договорились.

— Итак, решил ты прикупить дачку. Только те, кто тебе эту дачу сватал, с хозяином договориться забыли. Ты, понятно, об этом не знал, а когда открылось все, отступать не захотел. Пришлось прессовать, как можно, не выходя за определенные грани. Все верно говорю?

Слава молча кивнул. Пока все было в пределах правил.

— Вот только рамки твои широковаты оказались, — продолжил, вздохнув сокрушенно, Михаил. — То, что тебе нормой кажется, другие люди за беспредел держат.

— Охолонь, начальник, — обиделся Мюллер. — Никогда беспределом не занимался, никто меня в этом не обвинит. Если что в ваш закон не вписывается — так не моя вина, что вы законы неправильно пишете. — Слава про себя удивился, что и старому вору, и гэбэшнику он отвечает чуть ли не одними и теми же словами. — Я по совести живу, и она у меня чистая. Если где какого фраерочка подомну — так, по нашим понятиям, это не грех. Так что не возводи напраслины.

— Значит, надавить на старика — не грех, — сурово нахмурил брови Михаил. — Подмять его — нормально. Взять его женщину и закрыть под замок в дурдоме, чтоб сговорчивей был, — это не беспредел. Это по понятиям. Гнилые что-то у вас понятия, господин Мюллер.

— Опять эта артистка? — вскипел Славик. — Да что вы с ней прицепились? Не при делах я!

Михаил был несколько удивлен и обескуражен тем, что он не первый, кто хлопочет за Анну перед этим гоблином, но виду не подал. Видимо, Кирилл кого-то сумел подключить к этому делу и помимо друзей Анны.

— Ты, может, и не при делах, — зло скривил он губы. — А только по моей совести, что сам, что чужими руками — один черт. Главное, что на тебя люди работают.