Читать книгу "Руигат. Рождение - Роман Злотников"

– Во-вторых, курсантам просто необходимо было сравнить себя нынешних и себя прошлых, – продолжил адмирал. – У них должна была появиться уверенность в том, что они действительно стали лучшими на планете – и вовсе не оттого, что научились убивать, а оттого, что стали мужчинами…

И все снова кивнули. Ведь первый признак мужчины отнюдь не болтается у него между ног. Наличие этого признака ничего по большому счету не означает – многим сей предмет не мешает даже заниматься сексом в позиции женщины. Главное, что отличает мужчину, – это умение отвечать за свои слова и преодолевать испытания. Но в райском мирке Киолы к словам относились легкомысленно, а возможностей испытать себя практически не существовало.

– Ну и, в-третьих, та причина, о которой уже знают сами курсанты, также очень важна. Мы должны быть уверены, что люди Киолы действительно готовы заплатить высокую цену, чтобы вернуть свою прародину. Потому что если это не так – мы занимаемся бессмыслицей… Что же касается риска нарушения секретности – это тот риск, которого мы не можем избежать. – Адмирал сделал паузу, вздохнул и закончил: – А через год он вырастет еще в несколько раз.

– Меня другое волнует, – задумчиво произнес старший лейтенант. – А ну как, пока мы здесь готовимся, Избранные уже отправятся на Олу?

– И что? – фыркнул майор. – Тем больше будет времени у ребят на то, чтобы эти бредни о глубокой порочности любого насилия окончательно выветрились у них из головы.

– Да… так-то оно так, – слегка скривился Иван, – но… Представь, как их захват шарахнет по мозгам всей планете. Как бы они совсем не отказались от идеи освобождения Олы.

– И что? – не понял Банг. – Мы же все равно собираемся десантироваться тайно. Адмирал с Бенолем не зря затылки чешут, разрабатывая этот… ну… воздушно-пустотный корабль, который невозможно было бы засечь. Как нам это может помешать-то? Мы ж ни у кого разрешения спрашивать не собираемся.

– Ну… я бы не употреблял слово «невозможно», – мягко отозвался адмирал. – Скорее – «очень затруднительно». Но я понял, что имеет в виду Иван. Да, если Симпоиса наложит такой запрет, мы можем столкнуться с серьезными препятствиями. Дело в том, что это для нас решения Симпоисы не имеют никакого… вернее, не являются абсолютной истиной и приказом, обязательным к исполнению. Для наших же будущих подчиненных, выросших и всю свою сознательную жизнь проживших на Киоле, решения Симпоисы – непреложный закон. Так что если Симпоиса, будучи в шоке от того, что случится с Избранными, категорически запретит приближаться к Оле, то, боюсь, мы заимеем множество проблем как с подчиненными, так и, возможно, с Бенолем.

Трое его собеседников помрачнели, а Банг даже зло пробурчал:

– Черт, сколько ж всякого дерьма вокруг. Нет, я раньше не понимал, насколько мне здорово было в батальоне. Я отвечал всего за десять задниц и за самого себя и считал себя в полном праве материть командование и тупых политиков. А сейчас у меня уже мозги набекрень от всех тех выкрутасов, которые нужно учитывать…

– Но я бы не очень опасался опоздать, – немного успокоил их адмирал. – На Киоле привыкли делать дела неспешно. К тому же Тэра Пламенная известна своей дотошностью. Они планируют вступить в контакт с захватчиками Олы сразу в тридцати точках, поэтому ей нужно подготовить тридцать… – Тут адмирал запнулся, не сразу сообразив, как назвать команды Избранных, собирающиеся танцевать перед захватчиками: подразделения, труппы, коллективы?.. – Короче, тридцать команд, каждая из которых, как объявлено, будет способна отработать на выбор не менее шести основных сценариев. Так что я не думаю, что их подготовка займет еще менее трех-четырех лет. Мы успеем.

– Ну, раз так, тогда нормально, – удовлетворенно кивнул русский. – Но ты держи там руку на пульсе. Уж лучше мы быстренько закруглим программу подготовки и продолжим ее на месте, чем застрянем на Киоле, погрязнув в бесконечных спорах.

И адмирал согласно наклонил голову.

Глава 7

Ликоэль стоял и смотрел на лежащее перед ним тело. Третий. Уже третий. И ничего нельзя сделать, поскольку он мертв окончательно и бесповоротно. Сорвался со скалы, когда пытался спуститься по отвесной стенке, и умер. Причем произошло это не менее полутора часов назад, поэтому никакой регенератор уже не поможет. Ликоэль обернулся и посмотрел на майора Скорцени. Тот угрюмо разглядывал изуродованное при ударе о камни тело.

– Доннерветтер! Если его принести в лагерь, то наши курсанты просто сблюют, а если нет, то следующей же ночью среди них появится еще какой-нибудь идиот, который попытается сбежать и сообщить Симпоисе о тайном кружке извращенцев, получающих удовольствие от безудержного насилия над свободными Деятельными Разумными.

Ликоэль кивнул. Да, все так. И этот третий, скорее всего, появился именно потому, что тела двоих предыдущих они не принесли в лагерь, а закопали неподалеку от тех мест, где нашли. Сто шестьдесят набранных курсантов им просто не поверили. Он вздохнул. Да, в том, что их прошлогодний лагерь располагался на далеком, затерянном в океане острове, были свои преимущества. После того как улетела «капля», им и в голову не могло прийти, что у них есть шанс добраться до Симпоисы – оставалось только терпеть…

– Ладно, пусть блюют, – принял решение командир роты «Рейх». – Сгребите все, что от него осталось, на плащ-палатку – и рысью назад…

В этот лагерь, располагавшийся среди безлюдных диких скал полуострова, не дотягивающего три сотни валэй до Северного полярного круга, их отряд, увеличившийся до ста восьмидесяти пяти человек, прибыл пятнадцать дней назад – после бурной встречи с друзьями, погрузочной суматохи и массы глупых вопросов, просьб и даже требований от озадаченных новичков. Например, человек пять среди них сразу же потребовали себе такие же береты с кокардой-руигатом, на что бывшие инструкторы, нынче именующиеся старшими инструкторами, обменявшись ухмылками, пообещали, что в процессе проводимых Алым Бенолем экспериментов каждый будет иметь возможность получить такой берет. И ведь не сказать, что обманули-то…

Впрочем, все это прошло мимо сознания Ликоэля, потому что он был подавлен расставанием с Интенель. Нет, сначала у них все было просто великолепно. После той невероятной ночи она объявила, что решила вернуться к нему. Первые семь-восемь дней Ликоэль прожил в настоящем блаженстве, он даже забросил свои заказы, поскольку Интенель была невероятна… и не только в постели. Она постоянно была с ним, соглашалась выйти из дома только в его сопровождении, смеялась его шуткам, весело шутила сама и даже пару раз принесла ему стакан с ледяным сэлли. Все стало портиться, когда он, однажды утром вынырнув из многодневного блаженства, тихонько, чтобы не разбудить безмятежно спящую Интенель, добрался до своего рабочего места и запустил программу. Около часа он трудился в одиночестве над заказом, причем, стоит признаться, у него давно так не спорилось дело, как в этот час. А потом послышались легкие шаги, тихо прошелестела распахивающаяся дверь, и в комнате раздался удивленный голос:

– Эй, Ликоэль, как ты можешь заниматься чем-нибудь еще, когда я рядом?