Читать книгу "Воспитание по-новому - Маруся Светлова"

Часто ли мы говорим ребенку (и говорим ли вообще?):

— Я тебя люблю. Ты мой хороший. Ты мое счастье! Ты мой самый дорогой человек! Какой ты у меня славный! (Умный, добрый, замечательный…) Ты мой единственный! Я люблю тебя таким, какой ты есть! Я так рада, что ты у меня есть!

Что мешает нам говорить это нашим детям, независимо от их возраста, говорить, как можно чаще? Что мешает нам сейчас, как в их раннем детстве — обнять и поцеловать их?

Наши дети нуждаются в этих проявлениях любви, как цветы нуждаются в солнечном свете. Что мешает нам отдавать, выражать им эту любовь?

И я хочу обратить твое внимание на то, что каждому ребенку нужно какое-то свое количество любви, какое нужно именно ему, как такому ребенку — уникальному и неповторимому. Как и любому растению, в зависимости от его природы, нужно свое количество света, воды и подкормки.

Часто родители говорят о своих детях:

— Сколько его можно любить? Ему все мало!

Я часто слышала такие вопросы. Многим родителям кажется, что они любят достаточно, что достаточно любви выражают ребенку. Куда больше-то?!

Но — мы замечаем, сколько любви мы отдаем детям, но замечаем ли — сколько нелюбви мы выражаем, когда, даже не заметно для себя, критикуем или отвергаем наших детей?

Детям нужно столько любви — сколько нужно! Давай не будем жадными!

Нам нужно не забывать, что наши дети растут и выходят в мир, полный оценки и критики. И ребенок должен знать, что есть люди, которые любят его, с его поступками и, возможно, с неудачным опытом жизни.

Ребенок должен знать, что есть дом, где его принимают и любят таким, какой он есть.

Есть место — где его безусловно любят. И это место — твое сердце.

Наши сердца переполнены любовью к нашим детям. Давай просто разрешим себе делиться ею. Пусть наши дети, освещенные этой любовью — растут и становятся лучше!

Наполни своего ребенка любовью — и ты выполнишь ту высокую миссию, возложенную на тебя Богом: дать жизнь другому человеку. Дать ему именно жизнь, во всей полноте этого слова — любви, радости, возможностей, успеха, благополучия и гармонии.

Наполни своего ребенка любовью — и да поможет тебе в этом Бог!

Заключение

Эту историю, услышанную мною от одной женщины, я в течение многих лет рассказывала участникам тренингов, как одну из самых добрых, хороших историй о наших взаимоотношениях с детьми.

«Я шла домой после тренинга, потрясенная понятым и увиденным — что я делаю со своим ребенком! Я шла домой, переполненная чувствами, с желанием все изменить, все начать заново. Я шла и думала — надо, как всегда после тренинга, начать с решения. Нужно создать новые убеждения. И я не стала тратить время, я просто шла и перебирала варианты моих решений по поводу построения новых отношений с моим восьмилетним сыном. И решение: „Я становлюсь хорошей — понимающей и принимающей мамой!“ зазвучало во мне и было таким правильным для меня! Потому что такой мамой я никогда не была. Я была критикующей, „воспитывающей“, контролирующей, читающей нудные нотации. И такой я больше быть не могла, потому что поняла, как я разрушаю личность моего ребенка, как я делаю его маленьким, вечно виноватым, неуверенным в себе, но — послушным!

Я шла и говорила себе: „Я становлюсь хорошей — понимающей и принимающей мамой! Я становлюсь хорошей и принимающей мамой!“ И волновалась перед встречей с сыном, который ждал меня дома один (муж уехал в командировку), простуженный, без разрешения выходить из дома.

Я подошла к двери нашей квартиры, нажала на звонок, повторяя про себя: „Я становлюсь хорошей — понимающей и принимающей мамой!“ Сын открыл дверь — и я сразу же по его лицу поняла, что он что-то натворил.

Я вошла в квартиру и во мне поднялась уже такая знакомая волна недовольства: „Я так и знала, что его одного дома оставить нельзя…“ И я тут же остановила себя, вздохнула глубоко и снова сказала себе: „Я становлюсь хорошей — понимающей и принимающей мамой!“ И сказала спокойно:

— Сынок, что-то произошло?

И он, растерянный от моего вопроса, не глядя мне в глаза, вздохнув, сказал:

— Я выходил из дома…

Его слова вызвали во мне сразу возмущение: ведь просила же не выходить, ведь запретила же! И я уже рот открыла, чтобы высказать ему свое возмущение, как во мне опять всплыло: „Я становлюсь…“

— Но мы же договорились, что ты останешься дома и не будешь выходить на улицу, — сказала я спокойно, и сама удивилась тому, как исчезла моя возмущенная интонация.

И сын, наверное, тоже удивленный моим спокойствием, начал торопливо объяснять:

— Понимаешь, мама, меня позвали гулять мальчики из старшего класса. Они никогда за мной не заходили, а тут пришли и говорят — выходи на улицу…

Я, еще не дослушав сына, опять было возмутилась: не хватало нам еще мальчиков „из старшего класса“. Чему хорошему они могут его научить! И опять уже рот открыла, чтобы высказать возмущение, но остановила себя, потому что — я „становлюсь хорошей — понимающей и принимающей мамой“. И я поставила себя на мгновение на место сына: ты сидишь дома, а за тобой приходят ребята, которые для тебя значимые, потому что они старшие, и они раньше никогда тебя не звали гулять…

— Тебе было важно, что они позвали гулять, и ты не мог им отказать? — спросила я сына. И он, удивленный моим пониманием и еще больше тем, что я его не ругаю, сказал обрадованно:

— Ну да, я же не мог им отказать! А вдруг они больше не захотят со мной гулять, если я не пойду…

— Ну ладно, — сказала я примирительно, — пошел на улицу так пошел. Но, пожалуйста, в следующий раз — помни о своем здоровье…

— Ну, мам, все нормально, — радостно сказал сын. — Я хорошо себя чувствую.

Я пошла на кухню, чтобы приготовить ужин, и сын пошел за мной. И сказал мне то, что мог уж точно не говорить, потому что я об этом его не спрашивала. Он мог просто промолчать, но почему-то сказал:

— Знаешь, мама, мы на берегу реки такой костер развели!..

Тут уж я не сдержалась и сказала возмущенно:

— Какой костер! — Ему запрещено было брать в руки спички, разжигать огонь, подходить близко к огню. А он, оказывается, на берегу реки костер разжигал!

Сын тут же отреагировал на мое возмущение:

— Мам, я спички не брал и не разжигал. Ребята разожгли, я помогал ветки собирать. Мама, это было так красиво, ты не представляешь, на берегу реки, так вода блестела, так красиво все отражалось!..

Сын восторженно рассказывал об этом, а я, успев, что называется, глубоко вздохнуть, спросила себя: что такого страшного произошло? Ну пошел он с ребятами, ну разожгли они костер. Но все же хорошо закончилось! И красиво было. И ребенку уже восемь лет — нельзя его от всего прятать.