Читать книгу "Мечник. Око Перуна - Вадим Долгов"

– Годится.

Подошел к Доброшке, накинул на глаза и туго стянул узлом на затылке. Платок не закрывал солнечного света полностью, но разглядеть сквозь него Доброшке не удалось ничего – лишь кровавое марево.

– Вот теперь стреляй. Пусть твой бог тебе поможет.

Доброшка стоял, опустив лук.

– Стреляй. – В голосе Ворона зазвучало раздражение. – Сам просил лук – теперь стреляй!

Ворон кричал в самое ухо. Что, если резко повернуться, выпустить стрелу в него? Нет, не получится – слишком близко. Доброшка по-прежнему не поднимал рук.

– Если не будешь стрелять, подруга твоя отправится на корм рыбам. А тебя мы отпустим. Иди на все четыре стороны. И живи. Если сможешь. А если промахнешься намеренно – я пойму. И тогда твоей подруге тоже несдобровать. Я вижу, нашему Шишуке лохматому она понравилась. Стоит облизывается, как кот на сметану. Вот ему и отдам. Правда, жена у него есть уже. Но от рабыни он, я думаю, не откажется. Стреляй! Авось боги в самом деле помогут тебе.

Доброшка нехотя поднял лук и натянул тетиву.

– Пускай стрелу, когда я велю, а пока готовься! – Настроение у Ворона было приподнятое. Он предвкушал потеху.

Поняв, что через платок ничего разглядеть не получится, Доброшка попытался увидеть Белку мысленным взором. Он до мельчайших деталей представил себе ворота, столб, лавку, ее саму с опущенной головой, с яблочком этим дрянным на макушке. Мгновения текли медленно. Рука с луком начинала заметно уставать, но Доброшка не осмеливался опустить ее. Ему казалось, что еще раз он ни за что не сможет даже мысленно увидеть цель. Рука налилась свинцовой тяжестью. Наконец держать ее стало невмочь.

– Ворон, стрелять?

Ответа не последовало. Впереди, там, где сидела Белка, послышался невнятный шум и возня.

Доброшка опустил лук и сорвал с себя платок. Белки у ворот не было. Ее на руках уносила высокая старуха в парчовых одеяниях. Яблочко лежало на опустевшей скамье. Ворон стоял рядом мрачнее тучи.

– Добронега, оставь ее, молодец наш сам захотел божьего суда. Забава для всего города!

– Нашел с чем забавляться, – голос старухи оказался на удивление молодым, – обойдетесь без забавы, олухи! Не для того я ей яблочко сонное дала. Над своим алчным варягом лучше издевайтесь.

Ворон в сердцах пнул кошку, по несчастливому стечению обстоятельств оказавшуюся у него под ногами. Кошка, истошно мяукнув, устремилась наутек, а Ворон, расталкивая толпу, двинулся вслед за старухой.

Окружившие Доброшку отроки замялись, старший из них нашелся первым и крикнул вслед удаляющемуся князю:

– Что с этим-то делать?

Ворон, потерявший всякий интерес в судилищу, едва обернувшись, прошипел:

– Пусть стреляет. Если промахнется – свяжите руки и бросьте в воду.

– А если не промахнется?

– Тогда не связывайте.

– А что сделать?

– Просто так бросьте.

Толпа сомкнулась – Ворон исчез в переходах княжеского терема.

Люди начали потихоньку расходиться.

Старшой обернулся к Доброшке, почесал кучерявую голову и сказал не очень уверенно:

– Давай, что ль, стреляй.

Через мгновение стрела устремилась к цели.

А еще через пару минут со стены в холодную воду озера Светлояра полетел лук, Доброшкина дорожная сумка, а вслед за ними вниз головой и сам Доброшка. Руки его были свободны.

Юсъ большой

– Куда запропастился мальчишка?

– Не знаю. Отстал по дороге, должно быть. Найдется. Пустился небось за Белкой вдогонку.

– Ладно. Нужно выступать. Варяги говорят, что князь их Харальд запропал. Погнался за оленем. Конь обратно без всадника прибежал. Кинулись искать – нашли только сумку, набитую речными камнями. Ничего понять нельзя. Но только думаю я, что все это Вороновы козни. Заприметили нас. Теперь будут по-одному выбивать. Видимо, не получится ничего – не захотел Ворон мира, а варяги и подавно не хотят, рычат, как звери дикие, – требуют вести их на Китеж. Скажи Нехорошке рыжему – пусть сулицы насадит.

Русско-варяжский отряд выступил под водительством Ильи утром следующего дня. Воевода повел войско одному ему известной тропой через болото. Кони понуро брели, разгоняя белесый туман. Шли гуськом – шаг в шаг. Сначала колохолмская дружина, следом – варяги. На ночь останавливались на поросшем чахлыми елями островке, едва возвышавшемся посреди ржавого болота. К полудню следующего дня вышли наконец на твердую почву и пошли быстрее.

Озеро Светлояр предстало перед войском утром, подернутое первым осенним ледком. Город на острове отражался в глади льда как в зеркале. Условного знамения над воротами не было.

Кони подходили к кромке воды, ломали ледяную корочку и жадно пили: на болоте воды хоть было и с избытком, но недаром говорят, что вода в озере – особая. И человек, и зверь, и птица от нее силы набирается.

Людям, однако, было не до воды и не до красот того места, куда привела их дорога. Старшим у варягов за отсутствием князя стал Эйнар-хевдинг. Он подошел к Илье вместе с Архимедом, который, как и прежде, состоял при нем переводчиком.

– Дело было бы простым. Трое лучников с горящими стрелами положили бы этот город к нашим ногам еще до заката. Но есть основание думать, что в плену у этого лесного конунга находится наш Харальд. Поэтому, Илья, считаем нужным начать с переговоров. Мы разожжем костры на берегу, чтобы люди в городе видели, что нас сюда пришло достаточно, чтобы раскатать их убежище по бревнышку. Надеемся, что ты сможешь убедить защитников сдаться без лишней крови. Если бы меня сейчас слышал Харальд, он бы посмеялся. Но я в самом деле с возрастом стал меньше любить кровь, а больше – добрый эль. Надеюсь на тебя, Илья.

– Эх, старый Эйнар, – Илья задумчиво смотрел на город, башни которого выделялись черным силуэтом на рассветном небе, – мы пытались уже послать договорщика. Да, видно, ничего не получилось. Но я, конечно, попытаюсь еще раз.

Застучали топоры. Очень скоро из прибрежных сосенок был сколочен плот. Илья вступил на него – плот просел, но выдержал. Отталкиваясь длинным шестом, воевода поплыл к главной воротной башне города. Бревна легко взламывали тонкий ледок. На зеркальной глади озера за плотом оставалась полоса чистой воды.

Когда до берегового помоста оставалось не больше пяти десятков саженей, Илья достал из-за спины большой лук, вложил в него тяжелую стрелу и пустил в запертые городские ворота. Стрела вонзилась в дубовый створ, издав звук таранного удара. Илья заложил лук обратно за спину. Встал, как это у него было в обыкновении – широко расставив ноги и заложив могучие руки за наборный пояс.

Долго жать не пришлось. Его, видимо, ждали. На забрале башни показался сам князь Ворон. Кольчуга поблескивала из-под черного корзна. Рука лежала на эфесе меча.