Читать книгу "Россия в 2017 году. Чем закончатся эксперименты со страной? - Владимир Фортунатов"

Судя по всему, в ближайшее время средний класс в России продолжит «худеть». Впрочем, тут возникает вопрос: можно ли при данной тенденции называть его настоящим классом — ярко выраженной частью общества, имеющей единые интересы и, в идеале, способной их отстаивать? Пока данная общественная прослойка в России весьма разобщена и не демонстрирует почти никакой социальной активности.

Сегодня в массовом сознании, среди политиков и исследователей широко распространено мнение, будто в современной России нет рабочего класса, что делает особенно актуальным анализ динамики работников физического труда. Конечно, существование пролетариата, основной и важнейшей частью которого является рабочий класс, определяется не характером и содержанием труда, а сущностью производственных отношений — прежде всего отношениями собственности, превращением рабочей силы в товар, наличием эксплуатации человека человеком.

По данным Росстата, за пять лет (1999–2004) доля работников, занятых преимущественно физическим трудом, поднялась до 55 %. Иначе говоря, из 67 млн россиян, занятых в экономике, 37 млн составляют наемные работники физического труда. Отсюда первый вывод: и численность, и доля тех, кого мы традиционно относим к рабочему классу, за последнее пятилетие заметно выросли.

В соответствии с традиционным марксистским подходом в условиях капитализма, в особенности такого дикого, как в России, именно работники наемного труда должны быть в авангарде борьбы за права всех трудящихся. Логично было бы ожидать, что Россия должна быть страной мощного забастовочного движения. А как обстоит дело в действительности?

«Сейчас организовать забастовку в России малореально, законная подготовка к ней занимает не менее 40 дней. Мы хотим сократить процедуру максимум до десяти дней. И тогда это будет реальным оружием в руках наемных работников по отношению к работодателям, которые не хотят идти им навстречу», — сообщил в интервью «Российской газете» председатель Федерации независимых профсоюзов России Михаил Викторович Шмаков. По его словам, забастовка не самоцель, но если цены на продукты и бензин растут каждый день, должна расти и зарплата[120]. «Предпосылки (для забастовок) есть всегда. Эта тема поднимается не в первый раз. Сейчас вновь она будет реанимирована», — сказал глава ФНПР, отвечая на вопрос РИА Новости о том, есть ли основания для проведения забастовок в России.

«С начала 2000-х число забастовок в России резко шло вниз. Но с 2007-го мы действительно наблюдаем перелом этой тенденции. Причин много. Одна из главных — общее улучшение экономической ситуации в России. Отсюда и повышение ожиданий у наемных работников. На смену отчаянию и выжидательной позиции приходит осознание несправедливой оплаты труда, особенно по сравнению с ростом прибыли акционеров или зарплат менеджмента. Это особенно четко отслеживается в самых прибыльных отраслях — нефтяной, алюминиевой, металлургической, автомобильной, пищевой. Сверхприбыли растут, а зарплаты рабочего, которую съедает инфляция, едва хватает на еду. Исследования показывают: обычно поводом для забастовки бывает острое чувство униженности из-за явно презрительного отношения со стороны начальства. Когда оно разъезжает на крутых джипах, имеет несколько дач и при этом относится к рабочим как к быдлу, не оценивая по достоинству их труд, — это вызывает гнев, особенно когда рабочий высококвалифицированный. Эта категория людей и инициирует забастовки. Они понимают, что с помощью теневых отношений „ты мне — я тебе“ проблему не решить».[121]

В Интернете немало тех, кто довольно остро пишет. А в реальной жизни российские наемные работники являются достаточно смирными и непритязательными людьми. Так, если в 2005 году в забастовках участвовали более 2,5 тыс. предприятий и 84,6 тыс. работников, то уже в 2006 году — восемь организаций и 1,2 тыс. работников. За весь 2008 год в России официально состоялось четыре забастовки с участием 1,9 тыс. человек, в первом полугодии 2009 года прошла одна забастовка, в которой участвовали всего 10 человек.[122]

В феврале 2007 года на сутки остановили конвейер рабочие завода «Форд» во Всеволожске; в апреле и октябре бастовали работники почты Санкт-Петербурга; в мае — чаеразвесочная фабрика «Невские пироги» и пивоварня Heineken; в июле — «Карельский окатыш»; в августе — АвтоВАЗ; в октябре — «Сургутнефтегаз». Эти отдельные выступления эксперты оценивали как свидетельство оздоровления трудовых отношений и всей экономики. Рабочие умеют считать деньги. В развитых странах доля оплаты труда составляет 50–70 % в себестоимости продукции, а в России — от 10 до 25 %. Большинство состоявшихся акций протеста были признаны судом незаконными. Правоохранительные, судебные органы и часть профсоюзных руководителей делают все, чтобы забастовок не было.[123]

Согласно опросу Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), проведенному в июле 2009 года, более трети россиян (38 %) считают забастовки вполне нормальными формами экономической борьбы. Однако вера в эффективность забастовок значительно снизилась за двадцать лет: в три раза больше стало тех, кто полагает, что забастовками ничего нельзя добиться (с 7 до 21 %), в основном это 45-59-летние и малообразованные респонденты. Недопустимыми считают забастовки только 3 % опрошенных.

За последние десятилетия существенно выросли страхи россиян по поводу преследований за участие в забастовках. Возможность таких преследований зафиксировали 46 % опрошенных (против 27 % в 1998 году). Ожидают преследований, как правило, жители малых городов (56 %), сторонники КПРФ и ЛДПР (по 52 %). В том, что подобное невозможно, уверены 34 %. Как правило, это столичные жители и приверженцы взглядов «Единой России» (по 38 %).

Каждый третий (32 %) допускает, что забастовки в ближайшие годы в нашей стране могут стать массовыми. В основном такие прогнозы дают москвичи и петербуржцы (40 %) и приверженцы взглядов ЛДПР (48 %). Им оппонируют почти половина (44 %), по мнению которых приобретение забастовками широкого размаха невозможно (чаще это жители средних городов (55 %) и сторонники «Единой России» (50 %)).[124]

Итак, забастовки в России скорее возможны, чем совершенно исключены. Но могут ли забастовки приобрести всероссийский характер? История XX века говорит, что дело это в России весьма редкое. Для того чтобы поднять сотни тысяч и миллионы людей на всероссийскую акцию, требуется достаточно мощная оппозиция и единство в ее рядах.

В начале второго президентского срока В. В. Путина в России активизировались оппозиционные группы. С начала 2005 года в прессе замелькало понятие «березовая революция». Политические технологи взялись на разные лады обрабатывать новый русский бренд. Это выражение придумали в качестве отечественной аналогии украинской «оранжевой революции». Однако слово «береза» не столь однозначно, поскольку явно намекает на известного беглого олигархаБ. А. Березовского.