Читать книгу "Шепот фиалок - Линда Мэдл"

Он поступил единственно возможным для джентльмена образом, думал Дэвис, поднимаясь на второй этаж. Но вряд ли его жест закроет рот Эллерсби и всем остальным. Эта гадость по-прежнему будет преследовать Сюзанну.

У двери спальни Дориан и Сюзанны он приостановился. Ну что за невезение! Почему именно здесь им отвели одну комнату? Боже, как ему хотелось постучать сейчас в дверь, поговорить с Сюзанной, обнять, утешить. Есть ли в рассказе Эллерсби хоть капля правды? А если есть – через какие страдания, должно быть, прошла Сюзанна! Сколько ей пришлось вынести! Чувство вины. Стыд. Одиночество.

Впервые с момента появления в Охотничьей Крепости Дэвис не пожалел о своем решении приехать. Он был нужен Сюзанне.

* * *

– Более странного приема в моей жизни еще не было, – на пятый день визита призналась леди Элеонор Дориан, спускаясь вместе с ней в темницу, куда граф Синдби повел всех дам знакомиться со своей коллекцией.

Граф пригласил их сразу после завтрака, в отсутствие мужчин, с утра отправившихся на охоту. Первым побуждением Дориан было отказаться. Ей претила сама мысль, что она окажется в подземной тюрьме без Николаса. Но граф Синдби вел себя так скромно, так застенчиво, что Дориан передумала возражать.

И вот теперь дамы спускались по винтовой лестнице вслед за графом Синдби, который освещал им дорогу факелом. Приглашение хозяина приняли все без исключения гостьи: леди Элеонор, леди Сюзанна, Дориан, леди Эллерсби, леди Корсли и Гордоны – мать с дочерью. В подземелье лакей сразу же зажег факелы, прикрепленные к стенам бывшей тюрьмы, но это ничуть не изменило мрачной атмосферы, царившей здесь.

– День сегодня пасмурный, – объяснил граф Синдби. – А мне не хотелось бы, чтобы дамы пропустили хоть что-нибудь из моей коллекции.

Синдби вместе с лакеем принялись выкладывать папки на длинный стол. Дориан была полностью солидарна с леди Элеонор:

– Что и говорить, прием более чем странный. Вам здесь приходилось бывать раньше?

– О нет… хотя сэр Гэвин довольно давно знаком с графом Синдби, – с вежливой улыбкой ответила леди Элеонор. – Гэвин горел желанием поохотиться в здешних местах, ну а мне, признаться, скучновато. Вчерашняя поездка к Яме Дьявола вас развлекла?

– Граф Синдби – непревзойденный рассказчик, – сказала Дориан. – Мне так и чудилось, что вот-вот из омута появится Бешеный Джек – пятый граф Синдби, об руку с самим хозяином преисподней.

Леди Элеонор снова улыбнулась – на сей раз такой милой, обезоруживающей улыбкой.

– Вы любите музыку, леди Элеонор? – рискнула продолжить беседу Дориан.

– Я немного играю на фортепиано, – отозвалась леди Элеонор. – Но всегда рада насладиться искусством более талантливых музыкантов. Все вокруг превозносят ваше с тетей мастерство.

– Музыка всегда играла огромную роль в нашей жизни, – негромко призналась Дориан. – А тетя к тому же была ученицей венгерского композитора Франца Шамьера. И его горячей почитательницей.

– Да, я слышала, – кивнула леди Элеонор. – Сэр Гэвин рассказывал мне, что вы с Николасом пытаетесь отыскать недостающую часть какой-то рукописи для вашей тети… Она ведь, кажется, больна? Мне очень жаль. Как это интересно, захватывающе, даже если и хлопотно!

– Не совсем так… – неохотно начала Дориан. Не зная, много ли известно Элеонор о другой цели поисков, она боялась невольно подвести Николаса.

– Прошу вас, леди! Вот она, моя коллекция рукописей композиторов, уже покинувших этот бренный мир. – Граф Синдби широким жестом обвел разложенные на столе бумаги.

Уже на второй день визита Дориан поняла, что граф Синдби предпочитает отправлять мужчин на охоту, чтобы остаться наедине с дамами. Хозяин Охотничьей Крепости обожал женское общество; он сиял, как новенькая монетка, наслаждаясь прелестными улыбками дам, их благодарными взглядами и неумолчным щебетом. Дориан решила, что граф далеко не так страшен, как ей показалось вначале.

– А для вас, мисс Сент-Джон, я приготовил нечто особенное.

Граф Синдби с огромной папкой под мышкой шагнул поближе к Дориан. Затем он торжественно опустил папку на стол, развязал тесемки, откинул кожаный верх папки и…

Дориан ахнула. Перед ней лежали рукописи Франца, считавшиеся навсегда утерянными, – те самые рукописи, что остались в его каморке, когда хозяин дома вышвырнул нищего композитора на улицу. Вскоре Франц оказался в тюрьме за подстрекательство к мятежу, а рукописи исчезли.

– Откуда это у вас? – выпалила Дориан, перебирая нотные страницы. Здесь были не только черновики, но и уже переписанные набело произведения, до сих пор нигде не опубликованные и никем не исполнявшиеся. Да это не папка, а настоящий клад! И он непременно должен принадлежать тете Шарлотте.

Дориан обернулась к графу.

Он жестом остановил ее.

– Ни слова, пока не просмотрите все, моя дорогая! Обещаю, вас ждет немало сюрпризов. Тут есть даже вещи, написанные Шамьером специально для моего органа. Вы ведь не знали, что Шамьер писал и органную музыку, правда? Вот когда все увидите, тогда, если хотите, и поговорим. А пока я вас оставлю наедине с этими сокровищами.

И граф направился к одной из дам – показать ей партитуру песни с ее именем в названии.

Дориан села за стол, дрожащими пальцами погладила первую страничку, отложила. И начала просматривать рукописи со всей тщательностью, на какую была способна в таком состоянии.

Забыв обо всем на свете – и об остальных гостях, и о сырости подземелья, – она видела перед собой лишь нотные знаки, слышала дивную музыку Франца. Как ей хотелось оказаться сейчас за роялем… но в Охотничьей Крепости не было ни единого инструмента, кроме органа и любимой графом Синдби кельтской арфы.

Дориан переворачивала страницу за страницей, молясь в душе, чтобы следующая оказалась отрывком последнего письма Франца. Найти здесь этот отрывок было бы настоящим чудом, но она молилась и о чуде. Добравшись до последней странички, Дориан вздохнула. Ее переполняли радость и разочарование одновременно. Радость от того, что ей посчастливилось обнаружить, – и разочарование от того, чего найти не удалось.

Подняв наконец глаза от папки, Дориан встретилась взглядом с леди Элеонор.

– Нашли то, что искали? – поинтересовалась та.

– Боюсь, что нет. Но здесь много других бесценных рукописей, которые мы с тетей Шарлоттой уже потеряли надежду когда-нибудь увидеть, – сказала Дориан. – Тетя будет в восторге. Ей хватит работы на долгие месяцы.

– Итак, мисс Сент-Джон, каково ваше мнение? – Рядом с Дориан возник граф Синдби. Леди Элеонор тактично удалилась.

– У меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение, граф! – воскликнула Дориан. – Надеюсь, мы сможем договориться. Я согласна на любые ваши условия, лишь бы получить эту папку.

– Этого-то я и опасался, – надменно вскинул голову граф Синдби. – Я не могу расстаться с этой папкой ни на каких условиях, мисс Сент-Джон. Шамьер ведь писал специально для моего органа.