Читать книгу "Обман и обольщение - Лора Ли Гурк"

Маргарет посмотрела на стул, но не двинулась с места.

– Если учесть, что я не желаю быть твоей женой, ты действительно много о себе мнишь.

Он обошел стол и занял место напротив нее.

– Я просто надеюсь на лучшее. Почему бы тебе не присесть, чтобы мы могли обсудить это за едой?

Маргарет нехотя выполнила его просьбу.

– Ты относишься ко мне как к данности, и мне это не нравится, – заявила она.

Тревор наполнил бокалы вином и один подал ей.

– Мэгги, я убедился в том, что не должен относиться к тебе как к данности. Как только я начинаю относиться к тебе подобным образом, ты делаешь то, чего я от тебя совсем не ожидаю.

– Тебе не следовало говорить мне об этом. Теперь я поняла, что ты уязвим, и при желании могу использовать это против тебя.

– Я не хочу с тобой воевать, Мэгги. Ты обвиняешь меня во лжи, а сама только что сказала неправду. В нашу первую брачную ночь ты мне призналась в любви.

– Я любила тебя до того, как узнала, какой ты на самом деле негодяй. А сейчас не люблю.

Тревор подошел к ней и наклонился, чтобы поцеловать.

Маргарет отвернулась:

– Ты мне противен. Ты готов на все, чтобы получить желаемое.

– Совершенно верно, – сказал Тревор и поцеловал ее в щеку, в уголок рта и добавил: – Я предупреждал тебя, что буду играть не по правилам. – Тревор запустил руку ей в волосы, повернул ее лицом к себе и коснулся губами ее губ. – Я хочу любить тебя, а ты хочешь со мной воевать.

– Прекрати! – взволнованно проговорила Маргарет. – Не надо.

– Поцелуй меня.

– Не хочу.

Но Тревор продолжал целовать Маргарет, соблазняя ее, заставляя ответить на его ласку. Она выставила вперед руки, не желая сдаваться.

– Ответь мне, поцелуй меня, – опять проговорил Тревор, проводя языком по чувствительному изгибу ее нижней губы, обнимая одной рукой ее за талию. Он ласкал ее спину, целовал губы до тех пор, пока Маргарет очень медленно не расслабилась в его объятиях и не открыла рот навстречу его поцелую.

– Ну же, Мэгги, – шептал он, не отнимая губ, – поцелуй меня.

И Маргарет сдалась. Она перестала отталкивать его, а, наоборот, со стоном обвила руками шею Тревора и прижалась к нему.

Изголодавшееся тело Тревора немедленно отреагировало. Его поцелуй стал жадным, властным. Он скользнул языком внутрь рта Маргарет и встретился с ее языком. Желание пронзило Тревора. Он стал расстегивать ей блузку.

Маргарет прервала поцелуй и схватила его за запястье:

– Прекрати! Я не хочу.

Тревор продолжал раздевать ее, касаясь костяшками пальцев нежной груди. Поцеловал шею, пробуя на вкус пахнувшую лимоном кожу Маргарет.

– Ты действительно хочешь, чтобы я перестал?

– Да! – в отчаянии крикнула Маргарет. – Не трогай меня. Я тебя ненавижу!

Он еще крепче обнял ее и распахнул блузку, целуя ямочку у основания ее шеи.

– Нет, ты меня любишь.

– Не люблю.

– Любишь, гордость мешает тебе это признать. – Он вытащил блузку из-за пояса юбки.

Маргарет задрожала. Тревор почувствовал, что ее сопротивление тает. Он продолжал ее раздевать, лаская и целуя каждый дюйм ее тела.

– Не надо, – шептала Маргарет, зажмурившись.

– Я хочу тебя, Мэгги. – Раздев ее, Тревор положил ладони ей на грудь. – Ты любишь меня, – проговорил он.

– Я никогда тебя не любила! – выкрикнула Маргарет.

– Лгунья. – Он нежно покусывал мочку ее уха, ласкал пальцами затвердевшие соски. Маргарет начала стонать, запрокинула голову и выгнулась навстречу Тревору. Он продолжал ее целовать.

Не открывая глаз, Маргарет обхватила руками его голову и прижала к груди.

– Ты любишь меня, – пробормотал он, – скажи, что любишь.

– Нет. – Маргарет отвернулась и покачала головой: – Нет, не скажу!

Тревор стал ласкать пальцами ее лоно, проникая все глубже, Маргарет стала метаться в его объятиях, задыхаясь от наслаждения.

– Ты любишь меня, – сказал он. – Я знаю, что любишь. Признайся!

Он нашел ее потаенное местечко и начал ласкать его. Взлетев на вершину блаженства, Маргарет застонала и еще крепче прижалась к мужу.

– Да, я люблю тебя, Тревор. Люблю, люблю, люблю!

Ликуя, Тревор вошел в нее и стал двигаться. Через несколько мгновений его тело взорвалось от острого, почти невыносимого блаженства. Никогда в жизни Тревор не испытывал ничего подобного.

Маргарет плакала. Он ощущал ее слезы на своем плече, чувствовал, как она всхлипывала в его объятиях. Тревор обхватил ее покрепче и подошел к кровати. Продолжая держать Маргарет одной рукой, другой он откинул одеяло. Она не открыла глаза, когда он положил ее на кровать и сам лег рядом. По ее щекам струились слезы, и он понял, как сильно он обидел ее. Боль, словно ножом, пронзила ему сердце.

А потом он почувствовал нежность и пылкое желание защитить, успокоить Маргарет. Тревор поцелуями собрал влагу с ее щек и поклялся, что никогда больше не заставит ее плакать. Держа Маргарет в объятиях, Тревор внезапно сделал поразительное открытие. Ему казалось, что это он соблазняет Маргарет, но на самом деле все было по-другому. Маргарет считала, что в жизни самое главное – любовь. Тревор считал, что любви вообще не существует. Но каким-то непостижимым образом Маргарет сумела переубедить его. Тревор почувствовал в своем сердце настоящую любовь.

Когда он проснулся, в лицо ему светило яркое утреннее солнце. Он закрыл глаза и в полудреме повернулся на бок, протягивая руку к Мэгги. Но его ладонь нащупала лишь смятые простыни.

Он окончательно проснулся и сел, в изумлении глядя на пустое место рядом с собой. Маргарет ушла. Тревор откинул одеяло и поднялся. Он вспомнил вчерашнюю ночь, ее слезы, и ему стало не по себе. Он быстро оделся и вышел из коттеджа, пытаясь успокоить себя предположением, что скорее всего Маргарет захотела позавтракать или принять ванну, но не стала его будить.

Тревор поднялся к ней в комнату, но там ее не было. Он спустился в столовую, но обнаружил там только Эдварда.

– Доброе утро, – поздоровался Эдвард.

– Где Мэгги? – спросил Тревор.

– Они с Корнелией недавно уехали. В коляске. Маргарет оставила тебе записку на каминной полке.

Тревор пересек комнату и схватил сложенный листок бумаги. Было всего восемь утра – слишком рано, чтобы куда-либо ехать. Тревор развернул листок и пробежал его глазами. Его худшие догадки подтвердились.

– Что случилось? – спросил Эдвард.