Читать книгу "Сыграй еще раз, Сэм - Майкл Уолш"

О'Ханлон повернул ручку двери и бесшумно шагнул за порог.

— До скорого, мистер Бэлин, удачи вам, и пусть победит сильнейший, — сказал он, исчезая в полумраке лестничного колодца. — Я буду читать газеты, и не только юмористические страницы.

Две минуты спустя Рик сам вылетел за дверь, бросился в лифт, спустился на первый этаж и прыгнул в машину, все еще стоявшую у дома. Через пятнадцать минут он затормозил перед редакцией «Нью-Йорк Миррор» на 45-й авеню и ворвался в фойе как помешанный.

— Где Уинчелл? — заорал он на привратника.

— Второй этаж, — ответил привратник.

Он сто раз уже видел, как разнообразные психи врываются в редакцию и все как один требуют Уинчелла.

Глава тридцатая

Около полудня Луи Рено зарегистрировался в отеле «У трши пштросув» под именем Луи Буше. Он позвонил в номер Рику, но ему сказали, что «мистер Линдквист» ушел обедать. Луи вышел на улицу — глотнуть, кроме прочего, свежего воздуху.

Вернувшись, он уселся в кресле, разглядывал в окно Карлов мост и Влтаву и обдумывал положение дел. Без особого оптимизма, но быть оптимистом — не его работа. Он был слегка под мухой и более чем сыт, что вполне отвечает его желаниям.

Яснее, чем прежде, он видел, что их план невыполним. Закинуть бомбу в движущуюся машину уже пробовали раз, в Сараево, но эрцгерцог Франц Фердинанд спасся, отбив бомбу под колеса другой машины, — а через несколько часов умер от пули Гаврилы Принципа по дороге в больницу, куда отправился навестить тех, кого ранило бомбой при первом покушении. Вероятно, тот, кто выдумал этот план с подрывом, историю не изучал.

Как и в Сараево, у заговорщиков будут стрелки на подстраховке — чтобы довершить дело. Впрочем, Луи сомневался, что Рейнхард Гейдрих будет так же сговорчив, как эрцгерцог Фердинанд. «Привет, мои красавцы, да-да, пожалуйста, забирайтесь и стреляйте прямо в сердце под имперским мундиром; вот и умнички!»

Луи не по себе от этого задания. Ему не по себе от того, что надо врать Рику, почему согласился ехать. Не по себе от двойной жизни, которую он вынужден вести. И даже от самого себя уже не по себе — тревожное свидетельство нравственных метаний, которые он, казалось, давным-давно оставил позади.

Рено снова думал об Изабель Бононсье. Он так недолго знал ее — а она преследует его всю жизнь. С той самой ночи, когда он стоял и смотрел, как ее убивают, потому что он слишком струсил и не смог ее защитить, он полагался на свое скользкое обаяние, заботливо взращенное светское равнодушие, на умение ввернуть словцо, на покрой одежды и наклон кепи. Но больше всего он полагался на силу, которой наделило его государство и которая вовсе ему не принадлежала.

Да, он включился в операцию по приказу Сопротивления. Но это обстоятельство видится ему таким же несчастливым поворотом судьбы, как и тот, что привел мадемуазель де Бононсье к подъезду его дома на Монмартре. Ему выпал нечестный расклад, как за любым карточным столом, но на сей раз колоду подтасовала высшая сила. Так что он выбрал подходящее имя: если придется умереть, пусть призрак Изабель умрет вместе с ним.

Сейчас его мысли сильно занимала еще одна женщина — темноволосая болгарская красавица Аннина Брандель, которая готова была принести себя в жертву, только бы она и ее Ян смогли вырваться из Касабланки. Луи понимал, отчего Аннина так волнует его: в ней была невиданная им прежде чистота. Женщины, входившие в его заднюю комнату, как правило, бесились, идя на гнусное дело, необходимое для получения бумаг. Они понимали, что Рено пользуется их телами, и стыдились. Но Аннина, он знал, отдалась бы ему и ушла неоскверненная. Уметь, ужиная с дьяволом, по-прежнему оставаться с Богом: как это должно быть здорово! Представится ли ему случай?

Рикова подвинченная рулетка, что подарила Луи так много часов приятного и необременительного обогащения, украла у него Аннину Брандель. Появление Аннины стало концом капитана Рено из Касабланки: эта женщина заставила его посмотреть наконец в зеркало и увидеть бездушное существо, в которое он превратился. Что стало с ней? Луи надеялся, что она благополучно добралась до Америки, беременная и счастливая. Хотя почему-то не очень в это верил.

Его размышления прервал тихий стук в дверь. Рик.

— Мой дорогой др… — начал было Рено, но Блэйн приложил палец к губам.

— Не трудитесь, Луи, — тихо сказал он.

Рено закрыл за гостем дверь.

— Времени у нас немного, — сказал Рик. — Действовать нужно быстро и умно.

Он прошел к окну — убедиться, что в округе никого, даже вдалеке. День был теплый, однако Рик плотно закрыл окно и заткнул полотенцами щель под входной дверью. Рено в недоумении поднял бровь. Что-то он приуныл от воспоминаний. Теперь, по крайней мере, не будет скучно. Когда Рик Блэйн рядом, скучать не приходится.

— Дела такие, — начал Рик, усердно жуя незажженную сигарету. Они сидели в середине комнаты. Радио включено, и погромче — на случай, если комната прослушивается. Нет времени выискивать микрофоны. — Что-то пошло неладно. Прага хочет свернуть операцию, но теперь уже поздно. Ласло сидит на явочной квартире в Лидице со своей командой ликвидаторов. Ильза в опасности: мне кажется, ее могут заподозрить.

— Что будем делать? — спросил Рено.

— Мы поступим так, как вам все время хотелось поступить, — сказал Рик. — Мы сами сорвем операцию. — Долгая затяжка. — Ильза изложит Гейдриху весь план. Завтра вечером. Лично. Она скажет ему, что по дороге на службу он рискует взлететь на воздух на Карловом мосту.

Рено тихонько присвистнул.

— Рики, я много за кого держал вас, — сказал он. — За шулера. За лжеца. За вора. Даже за убийцу. Но до этой минуты я бы и не подумал, что вы предатель. Поздравляю вас.

Он не так уж и удивился. Его давно занимало, насколько глубоко преображение, которое случилось с Риком в Касабланке. Может, это лишь способ избавиться от Ласло и безраздельно завладеть Ильзой? Рено подозревал, что так оно и было, сколь ни гадко такое предполагать. Мисс Лунд — убедительный мотив для любых гадких поступков.

— Бросьте, Луи, — отрезал Рик. — Вы знаете, к чему я веду; черт вас дери, да вы первый об этом заговорили. — Он свирепо чиркнул спичкой. — С самого начала во всей этой пьеске был какой-то душок. Так не воняла даже форель, которая провалялась у Сэма неделю, когда он забыл ее выпотрошить, разучивая новую песню. — Рик так жадно всасывал дым, что Рено испугался, как бы тот не опалил себе легкие. — Вы были правы, Луи. Как Ласло удалось так легко бежать из Маутхаузена? Почему британцы снарядили его и всю эту разношерстную команду бомбой — наихудшим оружием убийства?

— Ну и почему?

— Тут может быть только один ответ, и чехи в конце концов до него додумались. Британцам вообще не нужен Гейдрих. Им нужна война — война вообще. Им плевать, что будет с чехами. Они вытащили Ласло из Маутхаузена, потому что он был им нужен. Потому что они рассчитали, что, взорвав к чертям Гейдриха и скрывшись, они спровоцируют немцев на что-то по-настоящему ужасное, и тогда весь мир встанет на сторону Англии. Черт возьми, Луи, они спокойно будут смотреть, как сотни, а может, и тысячи ни в чем не повинных людей умрут только потому, что их смерть кому-то понадобилась, дабы освежить у остального мира представление о зверствах нацистов и не дать ему отвлечься от насущного дела. Чехов кинули на жертвенный алтарь, друг мой, — и нас тоже!