Читать книгу "Не прячьте ваши денежки - Варвара Клюева"

— Только, пожалуйста, не обрушивай их на меня разом, — торопливо сказала я, зная теткину манеру. — Не больше одного за прием!

— Да пока ты ответишь на один, я забуду все остальные!

— А ты их мысленно пронумеруй.

Лида поморщилась, хлебнула пива, потом задумалась и один за другим загнула четыре пальца.

— Ладно, если забуду, не выпущу тебя отсюда, пока не вернется память. Вопрос первый: как Лазоревы решились доверить столь ответственную миссию Роману? Они так хорошо его знали?

Вместо меня ответил Полевичек:

— Достаточно, чтобы понять, что он годится на эту роль. Они познакомились пять лет назад в том самом клубе, где выступал Цыганков. Лазорев как раз подумывал о предоставлении своим клиентам услуг, не указанных в прейскуранте, и Роман идеально ему подошел. Об их знакомстве действительно знал очень ограниченный круг людей — только женщины-массажистки, к которым направляли перспективных клиенток. Цыганков, как вы понимаете, трудовую книжку в лазоревский центр не носил. Когда у массажистки с клиенткой устанавливалось полное взаимопонимание, его вызывали по телефону. В частной жизни Лазоревы и Цыганков не общались.

Лида кивнула и выпрямила первый из загнутых пальцев.

— Вопрос второй: почему Лазорев так странно вел себя в тот вечер? Казалось бы, будущий убийца должен был сидеть тихо, как мышка, ни в коем случае не привлекать к себе внимание, чтобы не навлечь подозрений, а Евгений ни с того ни с сего начал заводить Варвару… — Она вдруг запнулась и метнула в меня острый испытующий взгляд. — Или ты из скромности опустила часть разговора, хитрюга? Сама довела его до белого каления, а теперь из себя страстотерпицу строишь?

— И откуда ты только черпаешь свои дикие идейки? — возмутилась я. Разве способна я — тихое кроткое существо! — довести кого-то до белого каления!

Мое выступление произвело довольно странный эффект. Все, за исключением Антона Полуянова, закашлялись, а пиво у них расплескалось из кружек. Я хотела было поинтересоваться, чем вызвана внезапная эпидемия коклюша, но неинфицированный Полуянов меня отвлек:

— Возможно, Лазорев нервничал и таким образом пытался снять напряжение, — предположил он.

Я покачала головой:

— Нет. Я уже задавалась этим вопросом и, думаю, нашла более правдоподобное объяснение. Для того чтобы замысел его сестрицы удался, Евгений должен был удостовериться, что никто, кроме него, Людмилы и Цыганкова, не сунется курить на балкон. Благодаря Роману он знал, что Вероника, Тамара, Саша и Сурен — некурящие. Оставалось выяснить, имею ли эту пагубную привычку я. Наверное, Евгений попытался осторожно навести справки у Людмилы, а я когда-то говорила ей, что раньше дымила как паровоз. Но бывшие курильщики, выпив, часто уступают искушению и позволяют себе на вечеринках сигарету-другую. Вот Лазорев и постарался оградить меня от соблазна, проведя «светскую» беседу в столь высокомерном тоне, что даже заядлая курильщица предпочла бы муки абстиненции его малоприятному обществу.

Лида склонила голову набок, полюбовалась исподлобья сине-белым зонтом, защищавшим наш столик от солнца, и, подумав, выпрямила второй палец.

— Хорошо, третий вопрос. Если Лазорев так тщательно все продумал, почему он положился на удачу, когда избавлялся от доски? Что бы он делал, не выйди Александр из гостиной? Как объяснялся бы с милицией, если бы кто-нибудь из гостей случайно увидел его с доской?

— Не знаю, — буркнула я после минутной заминки. — Я тебе не медиум. По-моему, это непринципиально.

— Принципиально, — не согласился Полевичек. — Раз план продуман в деталях, Лазоревы должны были учесть и возможные сложности с устранением доски. Мне, например, кажется, что с балкона ее унес не Евгений, а Роман, сразу после того как проводил Веронику до двери, где их ждала Лазорева. У него было минут пять, пока вы все оправлялись от потрясения в спальне. И целых полчаса на то, чтобы вынести доску из квартиры, пока Варвара бегала в поисках Вероники по двору.

— А по-моему, доской занимался Лазорев, — сказал Антон. — Ему ведь было не обязательно избавляться от нее сразу; главное — успеть спрятать до приезда оперативной бригады. Если бы Александр не вышел из спальни, Евгений просто выкинул бы ее с балкона или вынес потом, в суматохе. Конечно… — Ладно, теперь мы этого все равно никогда не узнаем, — нетерпеливо перебила его моя любезная тетушка. — Что толку спорить? У меня остался последний вопрос, самый заковыристый: почему Евгений пошел на поводу у своей неуравновешенной сестрицы? И как у Елены поднялась рука на брата, который ее выпестовал?

— О, это интересная история! — вступил в разговор Селезнев. — Мне передали кое-какие подробности. У Лазоревых была в высшей степени благополучная семья. Папа — крупный торговый чиновник, мама — домохозяйка с филологическим образованием, дом — полная чаша, умница сын — гордость семьи, младшая дочка всеобщая любимица. И вдруг без всяких видимых причин мать пишет на отца донос дескать, ворует он и взятки берет. Что ее стукнуло, неизвестно. Может, обиделась за что-то на мужа или приревновала. В общем, Лазорева-старшего сажают с конфискацией имущества. У дочки, обожавшей отца, — нервный срыв. Она попадает в больницу. Лазорев-младший дежурит около нее круглосуточно, учебу совсем забросил, несмотря на выпускной класс. Наконец, девочка более или менее приходит в себя. Ее выписывают. Евгений сдает выпускные экзамены и поступает в мединститут. Жизнь потихоньку налаживается. И вдруг — новый удар! Дети каким-то образом узнают, что отца посадила мать. Дочь снова ложится в больницу, а мать накладывает на себя руки. Знакомые Лазоревых подозревали, что до самоубийства ее довел сын. Но прокуратура не стала возбуждать дело. Парень сам находился на грани нервного срыва, на руках у него оставалась больная сестра… Короче, решили его не трогать.

Евгений ушел из института и после каких-то курсов устроился по протекции друзей отца барменом в ресторан валютной гостиницы. Должность позволяла ему содержать сестру, доставать для нее красивые вещи, к которым она привыкла.

Тем временем отец умирает в тюрьме от инфаркта. Елена пытается покончить с собой и опять попадает в больницу. Не представляю себе, каких сил стоило Лазореву вытащить ее из депрессии и вернуть к нормальной жизни. Но ему это удалось. Елена закончила школу и поступила в институт культуры. Однако до конца она так и не поправилась. Во-первых, у нее навсегда осталась травма, вызванная смертью отца в тюрьме, а во-вторых, она решила, что мир, столько у нее отнявший, перед ней в неоплатном долгу.

Евгений, как мог, старался утолить ее амбиции. Когда начались экономические реформы, он начал спекулировать недвижимостью, первым делом продав роскошную родительскую квартиру. Ему повезло. Он сколотил на жилищном буме состояние, купил в Подмосковье особнячок и решил устроить там элитный оздоровительный клуб. Видимо, унаследовал от отца коммерческую жилку, потому что все у него получалось — до тех пор, пока не грянул кризис. В черный август он потерял все, кроме самого клуба. Пришлось даже распродавать личное имущество: загородный дом, иномарку, гараж, драгоценности, которые он дарил сестре… У Елены опять начинается депрессия. Полгода брат ее вытаскивает, обещая, что выкарабкается, расплатится с долгами и вернет все потерянное. И тут Людмила, его девушка, рассказывает ему о Веронике. Увидев возможность поправить свои финансовые дела при помощи денег американки, Евгений дает Цыганкову указание поступить на курсы и приударить за Вероникой.